Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"

Вик начинает подмахивать, и я обхватываю ладонью его стояк. Каждое движение его бедер заставляет мою ладонь скользить по его плоти и через пару минут он сдавленно стонет, кончая в мою руку. Прикрываю глаза от ощущения пульсирующего обхвата и уже не сдерживаю свой оргазм. Спазм на миг сводит мышцы, чтобы потом полностью расслабить их. Утыкаюсь в его спину, тяжело дыша. Но самое ужасное то, что на самый короткий миг я представил тебя на его месте, и этого короткого мгновения оказалось достаточно, чтобы я кончил. Ненавижу тебя.

— Все хорошо? — целую Вика в шею.

— Даже лучше, — прерывисто выдыхает и я, выскользнув из него, поворачиваю к себе.

А со мной? А со мной совсем плохо. Мучаюсь сам и, вероятнее всего, заставлю мучиться и его. Смотрит в мои глаза и мне становится жутко от этого взгляда. Потому что я сейчас вижу в нем то, о чем думал несколько минут назад. Связь. У него со мной. Но не у меня с ним. Я сволочь. Такая же, как и ты. Отвечаю на его поцелуй. Мы моемся и выбираемся из ванны. Пока я расстилаю диван, Вик курит на балконе. Ментоловый дым едва ощутимо проникает в комнату. Увязаю в какой-то трясине. Сознательно. Добровольно. Ты женат, хочешь меня, но не любишь, я люблю тебя, но не хочу потом опять жить воспоминаниями о простом трахе, ничего для тебя не значащем, разъедая себе душу, и представляя, как ты каждую ночь трахаешься со своей женой, поэтому сплю с Виком, которого не люблю. А Вик не только хочет меня, но и Бог его знает, что еще он ко мне испытывает кроме этого. И кому из нас троих в этой ситуации легче всего, я не знаю. Вероятно все-таки тебе, потому что послезавтра ты свалишь домой и через пару дней и думать забудешь о своем пьяном необдуманном порыве.

Вик возвращается с балкона и забирается на диван. Укладываюсь рядом. Закрываю глаза, и чувствую, как он придвигается ближе, целует мою грудь, поглаживает кончиками пальцев и спускается ниже. Если остановлю его сейчас, станет очевидно, что со мной что-то не так. Поэтому я чуть смещаюсь в сторону и, заставляя его перебросить через мою голову ногу, провожу кончиком языка по внутренней стороне бедра. Он шумно дышит и в ответ проводит языком по моему паху. Через несколько минут мы уже вовсю сосемся и лижемся, постанывая и выдыхая шипящие звуки. Пусть он и не профи пока в оральных ласках, зато его руки с лихвой компенсируют этот маленький недостаток. В очередной раз подаюсь бедрами и, чувствуя, что уже на грани, пытаюсь выскользнуть из его рта, но Вик плотнее смыкает губы, и я вздрагиваю, понимая, что он глотает мое семя. А через несколько секунд я делаю то же самое. Поворачивается и, забросив на мое бедро ногу, целует.

— Тебе не обязательно было это делать.

— Знаю, — улыбается. — Но хотел попробовать.

— И?

— Что-то между сырым яйцом и заварным кремом. Съедобно, в общем.

Непроизвольно смеюсь, глядя на его выражение лица, и понимаю, что все, что мы с ним делаем для него впервые. И судя по его энтузиазму, эти открытия ему действительно нравятся. Ложится на мое плечо, и спустя несколько минут чувствую, как его голова тяжелеет, а дыхание выравнивается. Не могу уснуть. Лежу и смотрю в потолок. Как на нем отражаются тени. Слышу, как легкий летний ветер колышет занавеску сквозь приоткрытую балконную дверь, и представляю, как ты спишь в своей кровати. Интересно, как выглядит твое лицо во сне, в какой позе ты любишь спать, что ты вообще любишь… Я не знаю о тебе ничего. Даже твое полное имя узнал всего несколько дней назад. Я влюблен в незнакомца из своего прошлого. В мое главное противоречие. Во всех мыслях и ощущениях.

Сползаю с дивана и, вытащив из пачки на подоконнике сигарету, иду на балкон. Затяжка и холодный ментоловый дым проникает в легкие, обжигая губы и рот. Такой же вкус, как у поцелуев Вика. Смотрю на ночное небо, которое меньше чем через час начнет светлеть, и делаю очередную затяжку. Какая-то бесконечно долгая ночь. Кажется, самая долгая в моей жизни. Когда ты улетишь должно стать легче. И весь осадок, который ты встряхнул со дна моей души, опять уляжется. Ты вновь превратишься в воспоминание, с которым не могу бороться. С глаз долой — из сердца вон? Едва ли. Если я не смог забыть о тебе за эти годы, то теперь уж тем более. Легкий привкус злости горчит вместе с сигаретным дымом и мне вдруг отчаянно хочется заставить тебя мучиться. Хоть на сотую долю почувствовать то, что чувствую я. Но, к сожалению, я не имею над тобой той власти, которую ты имеешь надо мной. Тушу сигаретный окурок о блюдечко и, сделав глубокий вдох, возвращаюсь в комнату. Забираюсь под простыню и ложусь на бок. Вик тут же придвигается ближе и во сне обнимает меня. Закрываю глаза. Один день.

Хлопок двери. Шаги. Скрип половиц. Дверца холодильника. Шаги. Звук льющейся воды из крана. Приоткрываю глаза и обвожу комнату взглядом. Уже светло. Почему-то ужасно болит голова и ни грамма ощущения, что я выспался. Веки опять самопроизвольно опускаются, но спать уже не хочется. Просто разбитое состояние. Магнитные бури? Циклон? Все вместе и одновременно. Кто-то садится на мои бедра. Непроизвольно в который раз отмечаю насколько Вик легкий.

— Я ушел. — Шепотом возле уха.

Открываю глаза. Уже полностью собран, и волосы пахнут моим шампунем в сочетании с легкой примесью табачного дыма. Как ему удается так рано вставать, успевать собраться и выглядеть полностью отдохнувшим? Мне бы так.

— Давай. Созвонимся, — быстрый поцелуй, но он вдруг раздвигает кончиком языка мои губы и жаляще проникает в рот, тут же отстраняясь. Соскакивает на пол и через несколько минут хлопает моя входная дверь. Глубокий вдох, но выдохнуть я не успеваю. Слышу, как разрывается мой мобильный телефон. Один из тех случаев, когда я забыл выключить звук. И скорее всего, напрасно.

Стекаю из-под простыни на пол и пытаюсь определить, откуда раздается звук. Через несколько секунд мозг идентифицирует его местонахождение. В ванной. Захожу и поднимаю с пола джинсы, в которых был вчера. Извлекаю телефон и бросаю взгляд на дисплей. Арсений.

— Да, — шлепаю на кухню. Вик, только не говори, что я сегодня остался без кофе.

— Вероятно, городской зоопарк поголовно сдох, — смеясь, замечает Сеня.

— Я только что открыл глаза и мне не до твоих аллегорий, — бубню в трубку.

Нет. Моя порция смиренно дожидается меня в турчанке, а на тарелке настоящие гренки. Такие, как мама в детстве делала. Из булки, смоченной в яйце и обжаренной на сливочном масле. С особым ароматным запахом, ни с чем не спутаешь. Еще теплые. Даже съесть рука не поднимается. Боже, Вик, беги от меня сам, со всех ног. Зачем я тебе нужен? Что ты во мне вообще нашел? Вместо того чтобы просто трахнуться и разбежаться, ты остаешься на ночь и варишь кофе по утрам, а теперь еще и гренки. А я понимаю, что для тебя это начинает означать больше, чем для меня. Может, поговорить с ним? Сказать, что… Что сказать?

— Господи… — вслух и страдальчески.

— Да ладно, — из трубки, — уже и с другом повидаться проблема.

— Это я не тебе, — понимаю, что прослушал какую-то очень важную часть его монолога. — Извини, ты о чем?

— Есть повод кое-что обмыть, — многозначительно.

— Клиника? — делаю предположение, хотя понимаю, что за такое короткое время ему вряд ли удалось уладить все вопросы.

— Нет. Я теперь тоже на колесах.

— О, поздравляю, — улыбаюсь. — Банк ограбил?

— Почти. На предмет кредита, а то все остальное у меня в клинику грохается, а без машины никуда просто.

Сеня сдал на права несколько лет назад, еще когда учился в институте, это я все в последний момент делаю. Пока не прижмет окончательно.

— Понятно. Приглашаешь покататься?

— Угадал. И у меня для тебя еще один сюрприз, — загадочно.

— Ты уверен, что он мне понравится? А то я как-то сюрпризы не очень…

— Уверен, будешь удивлен. И думаю, приятно.

— Ладно, ловлю на слове, — вздыхаю. Надеюсь, это не новость об их с Иришей свадьбе. Тогда не то, что весь зоопарк сдохнет. — Когда?

— Говори адрес, заберу через часа два.