Трудности языка (СИ) - Кононова Ксения "MidnightLady"

— Отлично, — киваю. — Рад был поговорить, но мне еще нужно работать. Так что…

Ты приподнимаешься со стойки, на которую опирался все это время и через несколько секунд разворачиваешься и отходишь, в то время как меня начинает опять трясти, а руки дрожат от переизбытка эмоций.

— Чего он хотел? — подходит ближе Ириша.

— Предлагал трахнуться, — с нескрываемой злостью.

Несколько секунд тишины и Ира толкает меня в плечо.

— Ну и шутки у тебя идиотские. Опять что-то с кондиционером?

— Ириш, все нормально. Я разберусь.

Разберусь ли? В конце рабочего дня набираю мобильный номер и мой старший брат радостно соглашается потренироваться со мной. Заезжаю домой, по пути купив большой и «Трюфельный», и оставляю его в холодильнике. Переодеваюсь и еду к Ваньке в клуб. Два часа и я спускаю весь пар, отыгрываясь на боксерском мешке, ненавидя себя за собственную беспомощность. Осталось два дня. Продержаться два дня и не думать о том, что ты помнишь. Когда я думал, что ты не узнал меня, было ощущение, что хуже себя чувствовать невозможно. Оказалось, возможно. Бойтесь своих желаний, ибо они иногда сбываются. Как раз обо мне.

Ванька опять жалуется, что я бросил спорт. Он переживал этот момент болезненнее всех остальных и теперь всякий раз, когда я заглядываю к нему в, уже теперь его личный, клуб не упускает возможности напомнить о моих нереализованных талантах и возможностях. Интересуюсь, как Диана и вообще дома и возвращаюсь к себе, когда уже полностью стемнело.

Столовая ложка и нежнейший шоколадный бисквит. Моя панацея от всех жизненных неурядиц. Ложка за ложкой исчезает половина торта, пока я пытаюсь не думать о предстоящих двух днях работы. А вечером в пятницу все будет кончено и у нас с Виком вроде как поход в клуб. Зачем ты дал понять, что вспомнил меня? Почему-то именно этот вопрос не дает мне покоя. Зачем тебе это? Перевернуть все с ног на голову и снова свалить? Делаю глубокий вдох и убираю остатки своего сладкого наркотика обратно в холодильник. Спать.

Четверг проходит на удивление оживленно и мне целый день некогда думать о чем-то еще, кроме работы. Тебя на протяжении дня не видно и всякий раз, как я подсознательно отмечаю этот факт, так и хочется самому себе врезать. Последней каплей становится тот момент, когда я вдруг обнаруживаю, что проверяю в журнале регистраций, не выехал ли ты раньше времени. Мой выматывающий бой с самим собой. Еще немного и… И что?

В кармане брюк жужжит телефон и, извлекая его наружу, чуть отхожу в сторону от стойки, кивнув Ирише.

— Привет, — мягкий мелодичный тембр. Совсем не такой, как у тебя.

— Привет, Вик. Как ты?

— Только что делал массаж потрясающему мужчине и вспомнил о тебе, — слышу, улыбается.

— Такой же потрясающий, как я? — невольно улыбаюсь тоже.

— С такими же реакциями, как ты, — смеется.

— Зная тебя, только у мертвого не встанет, — и это правда. Почему же мне этого недостаточно? — Так как насчет завтра?

— Говори куда и во сколько.

— Можно начать с «Форсажа», а там как карта ляжет. Давай в десять у метро.

— Хорошо, — пауза. — Я соскучился, — а это не есть хорошо.

— Взаимно, — а это, вообще, уже ни в какие ворота. Внутренне морщусь. Но это ведь не совсем ложь. Просто, вероятно, мы с ним вкладываем разный смысл в одно и то же слово. Задуматься над этим более тщательно мне не дает Ириша.

— У кого-то свидание?

— У кого-то планы на вечер пятницы, — хмыкаю. — Кстати, как там у тебя с нашим героем-любовником?

— Все отлично, — как-то туманно и тут же возвращается к компьютеру, не вдаваясь в подробности. А я не успеваю поинтересоваться и опять заматываюсь с работой.

В пятницу тебя опять не видно, хотя я заметил, как ключ от твоего номера вдруг таинственно оказался у нас. Значит, мы разминулись. Рад и разочарован одновременно. Последний день. И эта пытка, наконец, закончится. Или начнется другая?

Ты так и не появился до самого вечера. Ну что ж. Видимо, к лучшему. Твоя совесть чиста. Моя тоже. Мы оба изменились. Все изменилось и каждый живет в своем отдельном мире. Эти миры больше никак не пересекаются. До сих пор не понимаю этого совпадения. Зачем ты здесь? И зачем ты? Сегодня у меня в планах хорошенько напиться и заняться сексом. Жил же как-то до этого всего.

Встречаемся с Виком у метро, как и договаривались. Как всегда обтягивающие джинсы с низкой посадкой, кожаный ремень и стального цвета облегающая рубашка с закатанными по локоть рукавами. Так бы и трахнул. Но к какому-то внезапному внутреннему разочарованию понимаю, что мне этого мало. Хочется еще чего-то другого… Не просто секса.

За этими рассеянными мыслями добираемся до клуба, и когда входим, нас поглощает феерия музыки, подсветки и развлекающегося народа. Хотя еще не совсем поздно, его уже здесь прилично. Пятница. Машинально обвожу пространство взглядом, пока он не натыкается на барную стойку. Ничем не примечательная. Такая же, как и во всех подобных заведениях. За одним исключением. За ней сидишь ты. Ноги увязают в моментально застывающем цементе внутренних ощущений. Еще минута и я просто пойду на дно. Неужели нет других клубов и баров? Что ж ты за проклятие мое такое?

— Сань? — очнувшись, перевожу взгляд на Вика. — Все нормально?

— Да.

— Если не нравится, можем пойти в другое место.

Ну уж нет. У меня сегодня напиться и секс. С первым мне поможешь ты, со вторым Вик.

— Все нормально. Пива? — Вик кивает, усаживаясь за один из высоких столиков. — Сейчас принесу.

Решительно направляюсь к барной стойке. Становлюсь рядом с тобой.

— Два пива, — обращаюсь к бармену. Чувствую твой взгляд на себе и поворачиваюсь. — Что ты здесь делаешь?

— Отдыхаю, — ни тени улыбки.

Судя по количеству пустых стопок, отдыхаешь ты основательно.

— Ну, хорошо отдохнуть, — забираю высокие бокалы, протягиваемые барменом, и уже разворачиваюсь, когда ты останавливаешь меня, беря за локоть. Твои пальцы. На моей коже. Ледяной ожег. Сжимаю челюсть от твоего прикосновения. Оборачиваюсь и вопросительно смотрю.

— А ты изменился…

Как же ты ошибаешься. Знал бы ты, чего мне стоит сейчас смотреть в твои глаза.

— Просто повзрослел. Было бы удивительно, если бы этого не произошло, — высвобождаю руку, и ты легко отпускаешь меня.

— Так и будешь от меня сбегать?

Я? Это я трахнул тебя десять лет назад, а потом сбежал, ничего не сказав и не объяснив, и женился неизвестно на ком? Ненавижу эту сучку. Ненавижу тебя. Люблю. До сих пор. Только, как и прежде, это не имеет никакого значения.

— Меня ждут, — слабый аргумент. Для меня в первую очередь.

Нужно отойти от тебя. Найти силы. В чем смысл нашего разговора, если послезавтра ты вновь улетишь в свой гребаный Мадрид или куда-то там еще к своему уютному семейному гнездышку?

— Конечно…

Не отворачиваешься. Продолжаешь смотреть в глаза. Думаешь не смогу уйти? Смогу. Какой ценой тебе знать не обязательно. Решительно делаю шаг в сторону и обхожу тебя. Чувствую, как ты взглядом прослеживаешь мой маршрут.

— Держи, — протягиваю Вику бокал и сажусь рядом за высокий столик.

— Знакомый?

Можно не уточнять. Очевидно, о ком он спрашивает.

— Постоялец в гостинице, где я работаю. Иностранец, — даже не смотря в твою сторону, потому что и так ощущаю дырку в себе, которую ты прожигаешь своим взглядом.

Вик расслабляется и что-то начинает мне рассказывать, в то время, как я почти ни слова не слышу. Пузырьки поднимаются со дна бокала, и я, наблюдая за их стройными ниточками, почему-то вспоминаю ту вечеринку у Сени после выпускного. И три правила, которые понял в тот вечер. Те самые, по которым и живу все это время. Целоваться можно не любя, трахаться можно не любя и совсем не обязательно для этого близко знакомиться с человеком. Поднимаю глаза и смотрю на Вика. Понимаю, что продолжаю ими пользоваться, будучи с ним. Но с тобой все по-другому. Было.

— Что-то не так? — спрашивает вдруг Вик, внимательно наблюдая за мной.