Изгнанники. Игры с силой. (СИ) - Евгения "Kimber"

— Заедем. Хочу нормальную ванну и постель, а то последние четыре дня только и полоскались в речушках, — ответил Гнес.

— Что-то вчера ты не жаловался на речушку, особенно, когда после скакал на мне.

— Ага, а потом пришлось снова мыться, — усмехнулся Гнес.

— Я бы повторил, — игриво протянул мужчина.

— А ещё я ненасытный, да?

— А ты хочешь сказать, что не специально завязал кофту на ребрах, оголяя живот? Как ни посмотрю на тебя, глаза только там и останавливаются!

— Ммм… как жарко… — Гнес выгнулся, и провёл ладонью по своему обнажённому животу, при этом хитро смотря на Коэна.

— Гнес, ты сейчас доведёшь, и я поимею тебя прямо в поле!

— Ого, в поле у нас ещё не было! Я не против, если потом ты обещаешь мне нормальную ванну.

— Гнес, ты невозможен, — простонал мужчина, с трудом отводя взгляд от плоского загорелого живота.

В поселение они въехали ближе к вечеру, а поскольку постоялый двор здесь был всего один, и не отличался роскошью, мечты о ванне остались только мечтами, и пришлось довольствоваться деревянной лоханью. Для такого захолустья в таверне собралось слишком много народу, ребята даже не нашли мест, чтобы поесть. Коэн предложил пойти в комнату и поужинать там, а Гнес лишь лукаво сощурил глаза. Принц подошёл к двум мужчинам, сидящим за столиком у окна, и потягивающим эль. Он улыбнулся им своей самой очаровательной улыбкой:

— Господа, не позволите ли присоединиться к вам? В зале не осталось ни одного свободного стола.

Один из мужчин так и замер с кружкой, поднесённой к губам, смотря в прекрасное лицо юноши. Второй же чуть отодвинул свой стул, тем самым освобождая больше места за столом, и сказал:

— Присаживайтесь!

— Спасибо, — Гнес тут же сел на один из свободных стульев, а Коэн, с подносом еды, занял второй, — у вас тут всегда так оживлённо? — спросил юноша, накалывая картошку на вилку.

— Нет конечно, — ответил тот, что до этого был с кружкой, — завтра казнь, вот народ с округи и понаехал. Да и местным по домам не сидится. А вы разве здесь не по той же причине?

— Казнь? Впервые слышу.. Мы просто мимо проезжали. И кого казнят?

— Тёмного колдуна, — шёпотом ответил собеседник, а глаза Гнеса расширились.

— Ого! Если он тёмный, как же его поймали?

— Да тут и поймали, у нас, в Керсе. Он приехал месяц назад, и стал жить здесь. Тихий был, никому не мешал, на глаза особо не показывался, да и неудивительно, с таким-то уродством: у него ж шрам от ожога в пол-лица. Ну, а в целом вроде неплохой мужик казался. А пару дней назад приехали три колдуна из столицы, ну, эти самые, из королевских. А потом такое началось! Искры летели во все стороны, огонь, у домов в округе стёкла повылетали, земля дрожала! Ужас такой, что всех жителей перепугали! Ну втроём-то они его скрутили, оказывается, они его и искали, и вот, теперь казнить будут.

— А почему здесь? — Гнес подпёр рукой подбородок. — Разве казни проходят не в крупных городах? Да и к тому же он колдун, должны ведь были сообщить в Осирию?

— Так-то оно так, а если сбежит по дороге, или ещё чего учудит? Вот и решили казнить на месте.

— Любопытно, — протянул Гнес, и ненадолго отвернулся к окну.

Тёмный колдун, значит? Но о таком просто обязаны сообщать в Осирию! Все дела колдунов на материке решает только королевство колдунов! А они тут что же, решили устроить самосуд?! Коэн рядом молчал, но, судя по его хмурому лицу, думал о том же. Гнес снова повернулся к мужчинам.

— Простите, какой же я невежливый, мы ведь даже не представились! Я Гнес, а это мой спутник Коэн.

— Я Парк.

— Амаб, — по очереди назвались они.

— Может быть, выпьем? Я угощаю, — и Гнес снова улыбнулся улыбкой, от которой невозможно отвести взгляд.

Остаток вечера мужчины жадно поглощали алкоголь, который Гнес им щедро подливал. Сам юноша только делал вид, что пьёт, а Коэн сидел с кружкой, и в разговор так и не вмешивался. Поддатые же собеседники с радостью рассказывали обо всём, что принц спрашивал, и даже больше.

— И чего ты весь вечер просидел такой угрюмый? — спросил принц, забираясь под одеяло.

— Да они тебя буквально раздевали глазами, — буркнул Коэн, садясь на кровать.

— Пускай смотрят, сколько влезет, мне не жалко. Трогать-то можно только тебе, — Гнес улыбнулся, встал на четвереньки, и пополз к Коэну.

— Тёмный колдун меня тоже волнует. Почему до твоего отца не дошли сведения о нём?

— Может, он и не тёмный вовсе, — пожал плечами юноша, и обхватил любовника за шею, — если ты сейчас же не обратишь на меня внимания, я пойду будить пьяных мужиков!

Коэн ощутимо хлопнул его по голой заднице, и, повалив на кровать, стал целовать.

-

Казнь была назначена на вечер следующего дня, и народу к этому времени в поселении прибавилось прилично. В таверне не осталось свободных комнат, и местные селили приезжих у себя, подзарабатывая на этом деньжат. Коэн предлагал с утра поехать дальше, но Гнес наотрез отказался. В нём взыграли противоречивые чувства: с одной стороны негодование по поводу того, что дела меж колдунами прошли мимо отца и его советников, а с другой ему было любопытно, что же из себя представляет тёмный, и вообще, правда ли это.

К назначенному часу весь народ, что собрался в Керсе, повалил на центральную площадь. Минут через двадцать из самого большого дома вышли двое мужчин и женщина, в простых, но дорогих одеждах, и у каждого на груди была нашивка в виде розы, опутанной цепями – перийская королевская эмблема. За собой они вели худощавого мужчину в кандалах. Гнес и отсюда видел, что оковы не простые, а магические, специально созданные, чтобы сдерживать силу. Выглядел пленный паршиво, возможно его даже пытали, но грязная и висящая на нём одежда скрывала все следы. На половине лица и правда красовался ужасный шрам от ожога, а в тёмных глазах застыла обречённость. И вот это и есть тёмный колдун? Жалкое зрелище… В нём не было ничего особенного, может они ошиблись?

Колдуны вели мужчину к центру площади, где стояли четыре запряжённые лошади, с привязанными длинными верёвками. Его собирались разорвать на части?! Гнеса передёрнуло: смотреть на такое, должно быть, просто ужасно! Гнес снова глянул на пленника, и заметил, как тот побелел от страха, увидев, какую участь для него приготовили. И если до этого момента Гнес так и не принял окончательного решения, то теперь оно пришло к нему. Юноша стал пробираться через толпу, но рука Коэна легла ему на плечо.

— Гнес, не надо. Не будем в это вмешиваться, — тихо сказал он, но принц лишь смахнул его руку, и продолжил путь.

Они оказались в центре одновременно: Гнес и колдуны перийского короля. И он вышел вперёд, преграждая им путь, а за спиной молча встал Коэн.

— Отойдите с дороги, — сказала девушка, а сама уже приподняла руки, готовая в любой момент напасть.

— Вы не имеете права казнить этого человека, — громко сказал Гнес, гордо вскидывая голову, — все колдуны находятся под ведомством Осирии, вы обязаны отвезти его в ближайший город и известить совет, а затем ждать посланника короля-колдуна, который рассмотрит это дело!

— Мальчишка, не лезь, куда не следует, — сказал один из мужчин, что держал пленника.

— Я может и мальчишка, но колдун! И если вы отказываетесь ехать в город и следовать правилам, я готов вызвать любого из вас на бой! И, в этом случае, если я побеждаю, я забираю пленника.

— Мы по-твоему кто, мальчик? Думаешь, в королевский отряд берут кого попало?! Ты и минуты против нас не простоишь! Шёл бы ты лучше своей дорогой, юнец, — насмешливо ответил колдун.

— Я всё же рискну, — усмехнулся принц, — так кто из вас выйдет против меня?

— Ну, раз так хочешь получить, то я и выйду!

На это Гнес и рассчитывал. Они не могли отказаться от поединка брошенного другим колдуном. Не при таком количестве свидетелей, иначе новость о том, что королевские колдуны струсили, разлетелась бы по всей стране. И Гнес не сомневался, что биться этот мужчина будет честно, с этой эмблемой на груди по-другому и быть не может. А в честной битве он не проиграет, он всё-таки сын короля-колдуна!