Быстрая связь (ЛП) - Эриксон Меган

Разминаясь, я огляделся. День выдался необычно теплым для ноября, поэтому на нас были треники и компрессионные кофты с длинными рукавами. В парке гуляло еще несколько человек, которые, как и мы, наслаждались последними днями хорошей погоды. Когда я позвонил Доминику и предложил вместе побегать, то волнение в его голосе ясно дало мне понять, насколько он ценит, что я начал вести себя по-другому. Свидания я, в общем-то, не любил. Никогда. Ходить в ресторан или в кино, платить там втридорога и находиться рядом с другими людьми мне не нравилось. Фу. Но бегать вместе… Вполне. Плюс Доминик был в замечательном настроении, так что я сделал правильный выбор.

Мимо прошли двое мужчин в спортивной одежде. Я здороваться с ними не стал — из страха, что незнакомые люди втянут меня в бессмысленный разговор, но Доминик с присущим ему обаянием кивнул им и улыбнулся.

— Привет, парни. Как жизнь?

Я закатил глаза, увидев, как рыжий бросил на Доминика кокетливый взгляд, после чего блондинчик потянул его за руку. Блондинчик был умным.

В груди всколыхнулась ревность, но потом я вспомнил, что Доминик теперь мой. Это был установленный факт. Подтвержденная сделка. Он улыбался мне, ветер ерошил его светлые волосы, и внезапно я ощутил прилив мощнейшей энергии.

— Готов? — спросил он.

Вместо ответа я медленно побежал по длинной тропе через парк, а когда Доминик поравнялся со мной, набрал скорость. Он был пониже меня, но у него были длинные ноги, и потому наш ритм совпадал.

Через полмили мою шею защекотал пот. У Доминика же даже не сбилось дыхание. Чертова юность.

Доминик все молчал, но я видел, что он что-то обдумывает у себя в голове. Я понимал его. Пробежка и мне всегда давала возможность внести в мысли ясность, поэтому я решил не заговаривать первым и дождаться, когда он поделится сам.

На второй миле он ровно это и сделал.

— А это нормально, что на гражданке я ощущаю себя до такой степени неуверенно? Я будто стал другим человеком и… — Мы расступились, чтобы пропустить мужчину с собакой. — И я не знаю, как с этим справляться.

С тех пор прошло много лет, но я до сих пор хорошо помнил, что ощущал, когда был в его положении. Все решения — все до единого — казались неправильными. Я словно стал незнакомцем для всех. То была одна из причин, по которой я разорвал все старые связи. Общаться с людьми, которые не представляли, что значила для меня армия, было до невыносимого сложно. Частично по этой причине история с Джейком и обернулась такой катастрофой.

— Это нормально. Но это не значит, что оно не должно тебя напрягать.

— А как справился ты? — Он взглянул на меня, потом, когда тропа сделала поворот, вновь перевел взгляд вперед. — Особенно с учетом того, что ты бросил армию не по своей воле.

— Сначала было паршиво, — произнес я. — Я перенес увольнение не без проблем. Потом я оттолкнул Джейка — парня, с которым меня поймали на базе, и он… тоже перенес это не без проблем. — Мягко говоря. — Когда мы расстались, я начал пить и трахаться направо и налево, а одумался только после того, как Надя встряхнула меня и приказала ради детей взять себя в руки. Тогда я собрал остатки своих сбережений и открыл бизнес.

Доминик, который наконец стал уставать, сделал пару вдохов и выдохов, затем прищурился на меня.

— То есть, ты хочешь сказать, что мне надо найти новый смысл жизни?

— Вроде того.

— И как это сделать?

Я рассмеялся.

— Будь у меня ответ на этот вопрос, я бы продал его и стал богачом. Понимаю, ты хотел услышать другое, но со временем, думаю, у тебя все пройдет.

— Я знаю, ты прав, но все равно не могу перестать беспокоиться. Если в ближайшее время я не приведу свою жизнь в порядок, то стану очередным безработным бывшим солдатом. Я не хочу начать сожалеть о десяти годах в армии, понимаешь? Там я был уверен, что делаю важное дело, но вот я вернулся и чувствую себя лузером.

Я остановился.

Доминик еще какое-то время бежал, а когда заметил, что меня рядом нет, развернулся и, тяжело дыша, положил руки на бедра.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что?

— Подойди сюда.

Бормоча что-то, он стал возвращаться. А когда подошел достаточно близко, я крепко взял его за затылок.

— Послушай меня. Ты не лузер. И больше не говори при мне эту чушь. Хорошо?

Он кивнул, его лицо раскраснелось от холода и нашего разговора.

— Когда меня вышвырнули, — проговорил я, — я заставил себя двигаться дальше ради детей. На себя мне в то время было насрать. Теперь это изменилось. Поэтому если у тебя не выходит собраться ради себя, то сделай это ради сестры. И может быть даже ради меня. Понял?

Он моргнул. А потом уголок его рта наконец приподнялся.

— Да. Понял. — Он прильнул ко мне. — А ты умеешь в подбадривающие разговоры.

Я отпустил его.

— Ну… я часто проговариваю все это себе.

— Обалдеть. Мне ты кажешься таким собранным. И уверенным.

Я пожал плечами.

— Иногда я и впрямь ощущаю себя собранным и уверенным. А иногда нет. И вот тогда приходится себя как-то подбадривать. — Я мягко подтолкнул его. — Побежали дальше.

С полмили мы с ним молчали, потом Доминик вдруг сказал:

— Только не может быть.

— Ты о чем?

— Не может быть ради тебя, а точно ради тебя. Я не хочу, чтобы ты спал с каким-то проблемным типом.

— Доминик, ты не…

— Эй! — Он поднял руку. — Сейчас я подбадриваю себя. Не мешай.

Я рассмеялся, тревога на лице Доминика рассеялась, и мы побежали дальше.

Глава 14

Доминик

После пробежки с Люком я принял душ и поспешил в магазин. Я дико опаздывал, и отец, разумеется, прокомментировал мое появление едким вопросом:

— Что, только пришел?

Повязав вокруг талии фартук, я встал за стойку. На ней царил беспорядок, что означало, что без меня он делал все сам. Мне стало стыдно. Я поднял взгляд. Даффи выкладывал на витрину кексы и другую готовую выпечку. Эта хрень не пользовалась спросом, а значит он только что выбросил партию с просроченным сроком годности — считай, выкинул две сотни баксов — и заменил ее свежей. Временами я не понимал, какой логикой он руководствовался, когда управлял магазином.

— Прости, пап. Больше не повторится.

— Ну да. — Он выпрямился. — Ты столько болтаешь о своем большом будущем, но как, интересно, ты собираешься работать на новой работе, если опаздываешь даже сюда?

Резким движением я протер стойку.

— Я исправлюсь.

— Ха. Поверю только когда увижу своими глазами. Ты всегда ставил бабские юбки выше обязанностей и оценок.

Посреди его отповеди звякнул дверной колокольчик, и в магазин зашел Джон — тот самый мой друго-враг. Его лицо расплылось в широкой ухмылке.

— По-моему, Большой Ди, ты твердишь это Ники еще со школы.

Я пропустил этот выпад мимо ушей, но у моего отца явно появилось желание дать Джону в нос. У Даффи была лишь одна положительная черта: он полагал, что наезжать на меня позволено только ему одному.

— А ты, Джонни, до сих пор ездишь на отцовской машине?

Перестав улыбаться, Джон скривил рот.

— Он отдал ее мне на мой день рождения.

— Здорово. — Даффи внимательно оглядел его. — Передавай офицеру Конноли привет.

— Когда загляну к нему в гости, то обязательно передам. Я ведь давно переехал. — Джон перевел взгляд на меня и не спеша подошел стойке. — Надо быть конченным лузером, чтобы жить с предками после того, как тебе исполнился двадцать один.

И-и-и вот этим он наконец-то смог меня зацепить. Мне захотелось засунуть его чертову голову в слайсер. Но вместо того, чтобы убить его, я спросил:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Приятель, так ты будешь что-нибудь брать?

— Сделай мне ржаной бублик с сыром, индейкой, горчицей, салатом и помидором. Мясо порежь потоньше.

— Не вопрос.

Пока я занимался его гребаным сэндвичем, он не сводил с меня глаз. А я между тем представлял, как делаю с ним разнообразные непроизносимые вещи. Причем в самом плохом смысле этого слова.