Клубника на десерт (ЛП) - Секстон Мари

То было странное заявление, и я пожалел, что в комнате не хватает света, чтобы увидеть его лицо. Я ждал продолжения, но заговорил он только после того, как я спросил:

– Что?

– Ты понимаешь, что мы были там в одно и то же время? Практически через дорогу друг от друга. Ты с Заком в CU. Мы с Джаредом в CSU (CU – Университет Колорадо, CSU – Государственный университет Колорадо – прим. пер.). – Он замолчал. Я не знал, что ответить. Я никогда раньше не задумывался об этом. – Расскажи мне о Заке.

– Что именно?

– Каким он был?

– Он был… таким непринужденно-веселым. Беспечным. Ни к чему не относился всерьез. Как и ты, он любил готовить, хотя получалось у него далеко не так здорово. – То была не лесть, а чистая правда. – Но наслаждался процессом он не меньше тебя.

– И что случилось?

Мне пришлось ненадолго задуматься какими словами объяснить, что же пошло не так. Все годы после нашего расставания прошлое вспоминалось мне в самых радужных тонах. Я не мешал себе верить, что нам было замечательно вместе. Что наш разрыв был следствием трагического недопонимания. Хотя после нашего столкновения в Вегасе, я стал с собой немного честнее.

– Понимаешь, я всегда думал, что Зака нужно всего лишь чуть-чуть подтолкнуть. Он будто плыл по течению с закрытыми глазами. Казалось, если направить его на верный путь, то ему будет от этого только лучше. – Теперь я, конечно, видел, насколько это было неправильно – любить его и одновременно пытаться вылепить из него кого-то другого. – Я все давил и давил на него. Настаивал, чтобы он не проживал свою жизнь зря. Я считал, что помогаю ему, тогда как на самом деле его отталкивал. – Ответом мне было молчание, и тогда я спросил: – Ну, а ты?

– Что я?

– Ты говорил, что твой образ жизни не сочетается с серьезными отношениями.

– Приятно слышать, что иногда ты уделяешь моим словам внимание.

– Но ты пробовал? Хотя бы раз?

– А смысл? – спросил он. – Меня устраивает все, как есть. – Я знал, что он пытается увести разговор в сторону, но не собирался идти у него на поводу.

– Ну, а с Джаредом?

– Нет. Ничего подобного между нами никогда не было. Мы дружили, и только. При случае спали друг с другом. И оба знали, что дальше этого дело не продвинется.

По непонятной причине мне было грустно об этом услышать, и я сказал:

– Жаль.

– Солнце, о чем ты? У нас с Джаредом были самые идеальные отношения, какие только можно себе представить. Абсолютно никаких сложностей. Никаких недоразумений или разочарований. Я бы ничего не стал в них менять, и, уверен, он сказал бы тебе то же самое.

– Значит, ничего серьезного у тебя ни с кем не было?

Он не ответил, и я опять пожалел, что из-за темноты нельзя увидеть выражение его лица. С другой стороны, если бы в спальне было светло, он бы никогда не завел разговора на такую тему. Темнота давала ему прикрытие. Дотянувшись до него через кровать, я коснулся его предплечья в надежде, что он позволит мне хотя бы такую крошечную интимность. Увы. Он отодвинулся и лег на бок, а мне оставалось лишь постараться подавить разочарование.

– Спокойной ночи, солнце, – сказал он.

И на этом разговор был закончен.

***

Утром я встал рано и сходил на пробежку. Когда я вернулся, он выходил из душа – с мокрыми волосами и обернутым вокруг талии полотенцем.

– Я сейчас приготовлю завтрак, – сказал он.

– Только если ты хочешь сам. – Я до сих пор ощущал потребность напоминать ему об этом, хотя знал, что вопреки своим желаниям он не пошевелит и пальцем. Если он знал, что я чего-то жду от него, то из чистого упрямства мог отказаться. – Если хочешь, можно выйти позавтракать в город. Или я могу сбегать за пончиками.

Последнее предложение было шуткой. Будучи единственным человеком из всех моих знакомых, кто не любил эту сладкую, пропитанную маслом выпечку, он конечно же закатил глаза.

– Ни в коем случае.

Собираясь в душ, я сбросил одежду, но не успел сделать в сторону ванной и шага, как он окликнул меня.

– Подожди!

– Что? – Я обернулся. Он сидел на кровати – по-прежнему в одном полотенце. И поднимающийся под ним бугор красноречиво сообщал о том, зачем он остановил меня. Как и распутная усмешка у него на лице.

– Не спеши, солнце, – сказал он. – Почему бы тебе ненадолго не подойти ко мне?

– Я только что пробежал четыре мили, – предупредил я, но все же встал напротив него, сидящего на кровати. – Ты точно не хочешь, чтобы сначала я принял душ?

Он поцеловал меня в живот, и его мягкие пальцы сомкнулись вокруг моего твердеющего члена.

– Точно, – ответил он, глядя на меня снизу вверх с жаром во взгляде, от которого у меня слабели колени.

Я толкнул его на постель. Раскрыл полотенце, обнажая его эрекцию, чтобы тоже иметь возможность ласкать его, и поцеловал его в шею.

Его волосы были еще влажными после душа.

– Но ты такой чистый, – промолвил я, начиная о него тереться. – Не боишься испачкаться?

Он рассмеялся и обхватил мои бедра ногами.

– Говоря по правде, мне даже не терпится. – Он оттолкнул мою руку от своей эрекции, и я почувствовал, как его член скользит с моим рядом. Обернув нас обоих своей тонкой ладонью, он начал ласкать нас. – Поцелуй меня снова, – попросил он тихо, обвивая второй рукой мою шею.

Меня не нужно было упрашивать. Я нежно прикусил его нижнюю губу, и в ответ он застонал. Мне нравились его стоны – поначалу тихие, они становились все громче, все настойчивее к концу и всегда меня возбуждали. Слушать его прерывистые вскрики было одним из моих любимейших занятий во время секса. Его мягкая рука по-прежнему двигалась между нами, и пока я раздумывал, чего мне хочется сильнее – остановить его, чтобы взять смазку и презерватив, или позволить ему закончить все таким способом, – зазвонил телефон.

– Черт! – выругался я, и его рука остановилась.

– Ты ведь не собираешься отвечать, правда?

– Придется. – Я попытался высвободиться, но не смог. По-прежнему крепко сжимая мои бедра ногами, он, по-видимому, не был склонен меня отпускать. – Это или клиент, или мой босс.

– Окей, солнце. – Он порочно мне ухмыльнулся. Но не отпустил меня. Пытаясь встать, я добился только того, что немного протащил его по кровати, а он, по-прежнему ухмыляясь, завел руки назад и, ухватившись за спинку, вынудил меня остановиться.

Телефон зазвонил снова.

– Ты должен отпустить меня, – сказал я, хотя невозможно было не улыбнуться тому, как насмешливо смотрели на меня его глаза.

– Дорогой, ты обязан научить себя расслабляться. Ну что ужасного случится, если включится автоответчик? Перезвонишь через пару минут…

– Это займет дольше «пары минут», и ты это знаешь, – пошутил я, и он рассмеялся. Тем не менее его ноги разжались, и я наконец-то смог встать. Забрав телефон, я ушел в гостиную, чтобы не отвлекаться, глядя, как он лежит и ждет меня, обнаженный, в постели.

– Джонатан.

– Джонатан, это Маркус.

Внутри у меня все сжалось от дурного предчувствия. Маркус никогда не звонил с хорошими новостями. Однако я сделал над собой усилие и легким тоном поздоровался с ним.

– Доброе утро, Маркус.

– Сегодня ночью у Нгуена скончалась теща.

– Печально слышать, – сказал я, хотя едва знал его. Пускай это было эгоистично, но я не понимал, какое отношение смерть матери жены Нгуена имеет ко мне.

– В понедельник он должен был уезжать в Сан-Диего, но теперь им с женой придется лететь в Майами. Нужно, чтобы ты прикрыл его.

Черт. Я закрыл глаза. Сосчитал до пяти. Начал считать еще раз.

– Джон? – прервал меня Маркус. – Ты там?

– Да, сэр. Дело в том, что перед Рождеством вы обещали, что до конца месяца у меня не будет командировок, и я очень рассчитывал на это время, чтобы…

– Джонатан, мне жаль, если для тебя это неудобно, но я действительно хочу, чтобы ты взял его дела на себя. Все подробности я сброшу тебе на почту. Вылет в понедельник.