Письма в пустоту (СИ) - Ино Саша

— Ладно, не хочешь по-хорошему, будет тебе полный набор, — заключил мучитель. Он приоткрыл дверь помещения и отдал кому-то приказ. Через несколько секунд рядом с пыточной доской появилась перевозная печка с тлеющими в ней углями, в которых лежали разные металлические предметы, раскаленные докрасна.

Экзекутор приблизился к телу тяжело дышащего монаха и несколько раз слабо ущипнул его за соски.

— А ты оказывается такой чувствительный, — проговорил палач, наблюдая, как на щеках парня рождается румянец, — Жаль, наверное, будет, лишиться столь нежных органов.

Альентес страдальчески свел брови, предчувствуя, что его ожидает в следующий момент. А экзекутор с ледяным спокойствием надел махровые перчатки и, ухватившись за ручку щипцов, извлек их раскрасневшиеся клещи из печи.

Сначала он просто приложил инструмент к груди парня, который с нечеловеческим терпением выдержал жаркое прикосновение. Но затем он защемил сосок монаха и медленно стал прокручивать по часовой стрелки, когда пытка достигла своего апогея, умелая рука истязателя дернула инструмент на себя, вырывая пленный кусок человеческого тела. Крик, прорезавший воздух в ту секунду, был криком настоящей подлинной и бессознательной боли. Ради таких человеческих мучений, экзекутор и продолжал свой жестокий труд, только такая боль наполняла его счастьем.

Мужчина рассмеялся.

Он промокнул кровь куском сутаны, чтобы она не заливала его рабочую поверхность и не мешала вести пытку дальше.

Постучав Альентеса по щекам, экзекутор привел его в чувства и вкрадчиво спросил:

— Расскажешь? Хватит уже себя мучить, проще покориться.

— Я ничего не знаю… Правда, — срывающимся шепотом ответил парень.

Мужчина нахмурился. Вообще по закону жанра, монаху уже следовало заговорить, или хотя бы начать плести хоть какую-то более-менее связную ахинею.

Но экзекутор не остановился. Он повторил свою безжалостную пытку коленным железом. Однако ответа он не услышал. На груди парня вместо сосков зияли свежие рваные раны с обожженными краями, но слов о шпионе так и не было произнесено. Охая и бормоча проклятья, палач окатил Альентеса холодной водой.

— Давай, очухивайся, — гневно прохрипел экзекутор захлебывающемуся от воды парню, который успел потерять сознание.

Альентес еле откашлялся.

— И почему ты молчишь… Проще сказать! Давно я таких упертых не видел, — вполне искренне протянул мужчина.

Монах тихо простонал.

— Сам себе смертный приговор подписываешь, — хмуро заметил палач.

Но отступать он не мог, да и права такого не имел, ко всему прочему у него и в мыслях не было пожалеть розенкрейцера.

Со столика экзекутор взял новое приспособление — металлическую тонкую палочку с проводками тянущимися далеко вниз. Мужчина встал между ног своей жертвы и на секунду остановился, как бы размышляя над следующим шагом.

— Пожалуйста, — тихо прошептал Альентес, — Не надо…

Кажется, он понял раньше экзекутора, какая боль его ожидает.

— Тогда говори, — бесстрастно ответил палач, уже беря в руки половой орган парня.

— Но я ничего не знаю… Ни про шпиона, ни про другие дела ордена, — монах широко распахнул глаза и нервно покачивал головой, произнося отчетливо каждое слово, — Я клянусь, я ничего не знаю… Не надо…

Истязатель хмыкнул и принялся за свою работу.

Альентес задрожал всем телом.

— Не дергайся, — буркнул палач, — Поврежу уретру, в тысячу раз больнее будет. Хотя какое мне дело.

Введя приспособление, экзекутор нажал кнопку на проводке. Послышался тихий треск разрядов тока, и протяжный вопль монаха ознаменовал начало новой пытки.

Экзекутор ловко чередовал порции ударов током по нежной плоти свой жертвы и прикосновения к иглам, пронзившим ребра парня. Когда Альентес уже был доведен до лихорадки и, устав от крика, просто тихо скулил, экзекутор вынул из него иглы.

— Рано тебе еще помирать от болевого шока, — произнес он, — Зато пора все выложить, хватит уже шутки шутить.

— Чертов идиот… Я не знаю…ничего… — прохрипел Альентес.

— Как знаешь…

Экзекутор поставил прибор, все еще находящийся в теле монаха, на волновой режим, и парня сотрясли новые конвульсии от электрических разрядов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Наслаждайся, — хмыкнул экзекутор, — А я пойду готовить тебе новое развлечение.

Мужчина отошел от замученного им монаха и принялся колдовать над столиком с инструментами.

Когда он подошел и взглянул на монаха, то его лицо стало еще более напряженным.

— Все упрямишься, вот придурок, — проговорил экзекутор, склоняясь над лицом парня, — Все губы себе в кровь разорвал.

Он провел пальцами по истерзанным губам Альентеса, на перчатке остался кровавый след.

— Ради чего ты терпишь? Мог бы и соврать.

— Диего… — прошептал монах, тяжело сглатывая кровь.

— Шпион? Это имя шпиона? — обрадовался экзекутор.

— Дурак… Это тот ради кого я терплю, — на одном дыхании выпалил Альентес.

— А шпион?

— Не знаю…

— Тогда я не могу не продолжить.

Мучитель снова встал между ног своей жертвы. В руках у мужчины была белая пластиковая емкость с коричневатым мутным веществом, от основания которой тянулся длинный тонкий шланг.

— Это уксус, — мигнул глазами на раствор экзекутор, — Он прожжет тебя… Лучше скажи все сейчас, а то сам понимаешь, после уксуса дороги назад не будет.

— Нет… Не делай этого, — встрепенулся монах и даже приподнялся из последних сил, — Только не там… Не надо.

— Почему? — пожал плечами палач, — Не хочешь уксуса, тогда скажи мне правду…

— Ублюдок! Я не знаю…

— Ну и продолжай настаивать на своем.

Экзекутор резко засунул свои пальцы в задний проход монаха, и, приподняв брови, проговорил:

— О, да я смотрю, ты апробирован, так что не дергайся, а принимай подарочек.

По мановению руки изувера шланг скользнул в анус парня, экзекутор открыл заглушку в емкости и едкий раствор устремился внутрь человеческого организма.

Альентес опять раздирал легкие криком. Его тело изгибалось и извивалось на деревянной доске, но избежать пытки он, увы, не мог. Однако экзекутор не дал жидкости глубоко проникнул в тело монаха, шланг он вынул достаточно быстро.

— Видишь, я пожалел тебя, — констатировал мужчина, — Не выводи меня из себя, пойди на встречу. Скажи, кто шпион ордена в Акведуке!

— Идиот! Я понятия не имею… — срывающимся голосом прохрипел Альентес. Его била лихорадка, и зубы стучали из-за дрожи во всем теле.

— У тебя должно быть, все горит внутри, — подметил экзекутор, — Я могу добавить, если ты не скажешь. Но тогда уксус разъест все ткани, и ты умрешь, чем глубже он проникнет, тем хуже последствия. Ты готов?

— Но я ничего не могу поделать… Как ты не понимаешь, я не знаю! Ничего не знаю! — взревел Альентес, — И умоляю, убери ток… Я не в силах… не в силах больше выносить…

Он тихо заскулил, уже не пытаясь унять слез.

— Не знаешь? Я уже не верю, хоть ты и выглядишь сейчас очень жалко. У меня остался последний аргумент, и ты меня здорово разозлил.

Экзекутор резко выдернул из парня электрод, и полез за следующим агрегатом боли.

— Узнаешь? — насмешливо спросил палач, демонстрируя монаху его боевой лом, — Я засуну тебе его в задницу и проверну по часовой стрелке. Ты сам напросился!

— Не смей! — зашипел Альентес, дергаясь всем телом, — Только не Реновацио! Не оскверняй его! Умоляю… прошу не надо… Я умоляю, сжалься…

— Как ты запел…

— Я прошу… Нет! Нет! Только не это!

Альентес бессильно закатил глаза и уронил голову на лежанку. Он снова лишился чувств.

— Умоляй, не умоляй… — пожал плечами экзекутор, окатывая монаха водой.

Альентес пришел в себя, и сразу с пробуждением в его тело был бесцеремонно водворен пик Реновацио.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Парень вскрикнул.

— Говори! — рявкнул на него экзекутор.

— Не знаю… Прекрати! Вытащи!

— Говори же! — отозвался мучитель, вдавливая лом еще глубже.

Альентес уже не ответил, он не мог… Крик заполонил его легкие.