Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     – Есть идеи, куда мы топаем? – через время спросил Стефан, когда лес остался далеко позади и солнце уже начало крениться к горизонту. Как он и ожидал, Джейми лишь пожал плечами, да и Мелэйна не проронила ни слова. Поэтому многим позже, когда они разбили привал и сгрудились у костра, протягивая к нему озябшие пальцы, он вновь завел этот разговор. – Итак, в продолжении нашей содержательной беседы. Предлагаю дойти лиг пять до Соленого Тракта и двинуться вдоль него на юг.

     – На юг? – переспросил Джейми, пережевывая лепешку.

     – Поближе к Вольным городам, – пояснил Стефан. – Слыхал я, там у них просто проходной двор и никому дела не будет до тройки чужаков. Да и работенки там наверняка полно.

     – Ты и впрямь думаешь, что нам стоит продолжить… – поежилась Мелэйна.

     – Как видишь, это у нас получается лучше всего, – хмыкнул Стефан, и на этот раз никому из его друзей нечего было возразить.

<a name="TOC_id20269113" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>

<a name="TOC_id20269115"></a>Глава 18

      Так каковы же настоящие причины конфликта, спросите вы; ведь, несмотря на все различия, Визр и Фридания долгое время существовали относительно мирно – было время, когда даже имперские сенаторы не брезговали ставить в дом искусные изделия из северного дерева, коим славились Тирильские леса, а многие представители фриданской знати могли довольно сносно говорить на визрийском.

      Отношения заметно охладели после начала монументальной экспансии Дементия IV и окончательно испортились после того, когда войска взрийцев вторглись в Кетанию и спустя несколько громких побед склонили ее правителя признать власть императора, превратив свою страну в визрийскую провинцию.

      Теперь между Визром и Фриданией не было никого и вздумай имперцы нанести удар по новоявленному соседу, тому бы пришлось принимать бой на своей территории; это понимал Лоренс и это понимали все советники, которые, не медля, принялись советовать королю готовиться к войне.

      Официально это был священный поход за освобождением единоверцев от гнета имперцев, но все понимали, что Лоренс решил нанести упреждающий удар, видимо, надеясь выбить визрийцев из Кетании и при ее поддержке – а также заручившись помощью прочих государств, которые воочию увидели бы, что и Дементий Покоритель может понести поражение – навязать мир на своих условиях, заставив императора чуть поубавить пыл. Однако, как показала история, шаг этот был хоть и храбрый, но, увы, довольно безрассудный и плохо продуманный…

      Бруно Тош, «Война змеи и солнца»

     Этьен не спеша чиркал точильным камнем по мечу Раймунда, сидя на толстом бревне возле своего шатра. Лезвием, казалось, можно было разрезать и волосок, а сталь сияла так, что в отражении он видел собственное лицо, но заняться ему все равно было нечем, так как коней он уже почистил и накормил, возиться с доспехами закончил еще до обеда и даже отчитался перед мастером Фернандом за все пропущенные ранее уроки. Поднявшись на ноги, Этьен уже было вложил клинок обратно в ножны, но потом вдруг передумал; оглянувшись и убедившись, что за ним никто не смотрит, он обхватил рукоять двумя руками и рассек воздух над головой – едва-едва удержав равновесие и не рухнув наземь.

     Укол, выпад, шаг назад и рубящий снизу – Этьен представлял себя не то Ржавым Рыцарем, в одиночку сдерживающим натиск полчищ врагов, не то Святым Мечом, что принял бой с вурдалаком, а то и каким-нибудь колдуном; но тут мимо него легкой трусцой проскакал отряд всадников при полных доспехах – Этьен стыдливо поежился, боясь, как бы они не заприметили его баловство, однако ни один из мужчин даже не кинул взор в его сторону, хмуря брови и обмениваясь короткими репликами.

     Что уж говорить, в последнее время во всем лагере царила довольно гнетущая настроение. Даже Госс, для которого шутить было столь же обыденно, как и дышать, ходил чернее тучи, сердито прикрикивая на Этьена, когда тот в очередной раз ронял копье. И надо сказать, причины для беспокойства были – разведчики донесли, что еще одна деревня в полудюжине лиг от лагеря была найдена вырезанной под корень: отправившийся за припасами отряд обнаружил лишь поломанный частокол, пропитанную кровью землю да выломанные двери. Ни человека, ни птицы, ни скотины – лишь пустые дома с сараями, да огромные следы, походившие на волчьи. О последнем, к слову, знали немногие – Раймунд строго-настрого запретил всем (в том числе и Этьену) даже полусловом упоминать об этом, боясь паники; но слухи растекались быстрее, чем весенний паводок и вскоре практически на каждой палатке или шатре висели веточки омелы, мешочки с солью, да различные амулеты, призванные защитить от нечистой силы.

     А накануне и вовсе – с десяток вооруженных воинов, что патрулировали окрестности, пропали без вести и лишь к ночи в лагерь явились пара взмыленных до пены лошадей с рваными ранами на боках, настолько ужасными, что животных милосердно добили; так что приказом Раймунда охрана вокруг лагеря была удвоена, а выходить за его пределы и вовсе запрещалось под страхом розг и палок.

     Тот несчастный, которого Этьен вместе с Катрин выловили в реке, так и не пришел в себя – мальчик наведывал беднягу каждый день, но на все вопросы лекари и цирюльники лишь разводили руками, однако Этьен, все же не терял надежды; да и что ему оставалось? Ни с Лягвой, ни с другими людьми из отряда Северина Этьен больше не сталкивался – те редко покидали свой шатер, а он старался обходить его стороной. Пару раз он натыкался на самого Броди – то около конюшен, то у таинственного шатра – но тот не одаривал мальчика даже взглядом, так что вскоре Этьен и вовсе перестал беспокоиться на этот счет.

     Этьен едва спрятал меч обратно в ножны, как к нему подбежал запыхавшийся мужчина и велел, не медля, направиться в шатер Раймунда. Не успел Этьен спросить, отчего такая спешка, как тот уже бросился к проходящему мимо Мечу, лишь бросив за спину, что дело первостепенной важности. Добравшись до шатра, Этьен еле-еле смог протиснуться на свое обычное место – странное дело, он не мог припомнить на сегодня каких-либо важных встреч или советов, но, тем не менее, внутри было полным-полно народу.

     Помимо доверенного совета Раймунда – Дидьена, который не отрывался от кубка и магистра Гаспарда вместе с герцогом Лефевром, что вели меж собой тихий разговор – за столом находился молчаливый визриец, оставшийся в лагере за посла. Кутаясь в плащ, он внимательно стрелял во все стороны быстрыми черными глазами, походившими на маслины. Сидевший прямо напротив Ру нарочито громко рассказывал всем вокруг о том, сколько имперцев он убил собственными руками – правда, не похоже, чтобы делегат был хоть капельку смущен. Помимо в них в шатре были наиболее прославленные рыцари с оруженосцами и слугами, несколько крупных купцов, люди ордена, а также члены знатных семей или их представители – словом каждый, чье слово имело хоть какой-либо вес.