Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     – Так кто это вообще такие? – протянул Стефан и почесал нос. Если честно, от всех этих разговоров про богов и божьи войны у него уже башка пошла кругом, и он успел пожалеть, что вообще затеял эту беседу. Падшие, Древние, Старые, Новые…

     – Никто не знает, откуда пришли Древние и чего хотят, – вздохнул друид. – Но я могу сказать одно – чужды они не только человеку, но и всему живому, ибо нет в мире более таких сущностей, способных извратить любую материю, лишь прикоснувшись к ней. Да, Старые боги ушли – и каждый день я молюсь, что лишь на время, но и Древние впали в дрему... до поры до времени. Еще мой прадед – а уверяю вас, он получил первый седой волос задолго до того, как предки ваших предков появились на свет – рассказывал, что иногда, когда определенные звезды встают в ряд, сон Древних богов становится чуть слабже и они начинают просыпаться. И горе всем нам, если они откроют глаза… Чудовища эти – хоть нарекать их этим словом, как величать капелькой океан – формой и духом непостижимы человеческому разуму; ипостаси, пришедшие из настолько далеких миров, таких планов небытия, что ни один из земных законов к ним неприменим. Культы, что поклонялись Древним, канули в лету вместе с их забытьем столько поколений назад, что память о них хранится лишь в самых забытых уголках мира; но все же то тут, то там, можно встретить их адептов, кои до сих пор чтут своих хозяев, взывая к их именам. И в те года, когда парад светил сходится в единый порядок, Древние начинают пробуждаться, словно гиганты, что шевелятся под земной твердью, – он кинул быстрый взгляд в потолок. – И боюсь, сейчас как раз это время…

     – Вы... вы верите в это? – выдохнула Мелэйна, оглядывая темные углы, словно боясь увидеть в нем чуждый силуэт. – Про Старых и Древних богов... Нет, я не хочу попрекнуть вас во лжи, но все же…

     – Я верю в то, что вижу собственными глазами, – немного поразмыслив, ответил Тедельмид. – А если учесть то, что вы мне рассказали... Будь я помоложе, то, не мешкая, попытался уничтожить ту мерзость, что вы обнаружили, или хотя бы упрятать ее подальше, где ее никто не обнаружит, пускай даже и ценой собственной жизни. Да, вы справились с культистами, но могли остаться прочие; и пускай парад планет длится не вечно, риск все еще слишком велик. Но сейчас... – он грустно усмехнулся, – сейчас я всего лишь сгорбленный старик, чьей силы едва-едва хватает наводить порядок в одном лесу. Да и то... Будем лишь надеяться, что беда обойдет стороной. А иначе...

     Признаться, от усталости и подобных разговоров Стефана уже порядком разморило, так что он открыто клевал носом. Светлячки один за другим уползали обратно, и теперь комнату освещал лишь небольшой костерок, откидывающий на пол короткие тени. Зевнув, Стефан свернулся калачиком и пока он устраивался поудобней, Мелэйна и Тедельмид все еще вели тихие разговоры, изредка замолкая и задумчиво глядя на танцующее пламя.

     Стефан и не заметил, как уснул, а проснувшись ранним утром он не застал ни Мелэйну, ни друида – лишь Джейми иногда всхрапывал из-под груды одеял, да под потолком жужжали какие-то букашки. Подкрепившись лепешкой заботливо оставленной на столе и запив ее водой – холодной до ломоты в зубах, но страшно вкусной – Стефан вышел наружу и огляделся, прикрыв глаза ладонью от солнца.

     Поддавшись утреннему позыву, Стефан пристроился у ближайшего дерева и не успел он закончить дело и натянуть штаны, как вдали средь стволов показались Тедельмид и Мелэйна. Даже отсюда Стефан мог слышать ругань старика, который подкреплял слова ожесточенными жестами, а едва они приблизились к дому, как Стефан услыхал:

     – ... мерзкие, гнусные отродья! Вовек подобных тварей в лесах не было – и на тебе! Уничтожишь одно – заведется еще с десяток! Говорил же – как планеты сходятся, так скверна ото всех щелей так и прет...

     – О чем шум-гам? – зевнул Стефан, когда они подошли поближе.

     – Гули, – ответила Мелэйна и скривила лицо.

     В ответ Стефан лишь сплюнул на землю, полностью разделяя ее отвращение. Воистину, эти бестии были едва ли не самыми мерзкими из тех, что им повелось повстречать. С виду гуль напоминал скорее насекомое, чем зверя – как если б паук трахнул скорпиона, а в роду у кого-то из этой парочки водились муравьи и еще какие-то непонятные каракатицы – но вот размером мог вымахать до здоровой собаки, а то и теленка; о восьми лапах, хитиновом панцире и с длинным хвостом, у некоторых из которых он заканчивался ядовитым жалом.

     И все бы ничего, если бы они водились поодиночке, но нет, меньше чем десятком гули не хаживали, а уж если они облюбовали себе какое-то место под гнездо – обычно какое-нибудь кладбище или катакомбы, где-нибудь потемнее и потише – то проще было сжечь все сверху донизу, чем выискивать их яйца. Помнится, они с Джейми изрядно намучились, выкуривая стаю этих тварей из родового склепа одного графа – собственно, так они и поступили, залив все маслом и добив парочку своими руками.

     – Я и оглянуться не успел, как они тут появились, – раздосадовано взмахнул рукой старик, опершись на посох. – Еще прошлым летом сновали здесь пара подобных тварей, но их зверье без моей помощи прогнало – а тут уже целыми толпами бродят...

     – Наверное, где-то поблизости у них улей, – произнес Стефан, с хрустом потянувшись. – Тут поблизости случайно нет каких-нибудь темных глубоких мест? Ну, скажем, захоронения какого иль что-то вроде того. Любят эти гаденыши во всякие щели забиваться.

     – Случайно есть. Несколько пещер к югу отсюда, – немного раздумав, протянул старик, меряя Стефана заинтересованным взглядом. – А ты, стало быть, в подобных созданиях разбираешься?

     – Ну, в ваших божеских разборках я хоть и не мастак, но кое о чем представление имею, – небрежно дернул плечом Стефан. – Дам руку на отсечение, что в пещерах этих у них кладки – расплодились, вот и гуляют по лесу как у себя дома. Если гнездо не уничтожить, то так и будут расползаться.

     – Не хотелось бы навязаться, – Тедельмид снял шляпу и прижал ее к груди. – Но все же вынужден попросить помощи – у меня нет ни медяка, но если поможете мне избавить лес от этой гадости, буду вовек благодарен. И не только я, – он обвел рукой вокруг, – последняя букашка скажет вам «Спасибо!».

     Стефан пускай и чуть нехотя, но, конечно же, согласился, хоть похвальба от мошек его не особо то и прельщала. Но все ж как он мог поступить иначе – отказать в просьбе человеку, что спас их шкуры (Джейми уж точно) от смерти было бы по меньшей мере немного невежливо, а по большей так и вовсе последним свинством. Эх, судя по всему, такова уж их доля – бить всякую хреновину, что клацает, рычит и плюется ядом...