Георг Борн - Бледная графиня

— Нам сейчас важнее всего найти Марию Рихтер, — продолжал Гаген. — Ее свидетельство имело бы для суда решающее значение.

— Я был вчера в замке.

— Вас узнали?

— Нет.

— Значит, вы и были тем самым господином, который вечером вышел из экипажа невдалеке от обрыва и направился к замку?

— Тем самым.

— Я тоже был там, чтобы убедиться, много ли нашлось желающих заработать тысячу талеров, и меня тоже никто не узнал.

— Я расспрашивал о Марии Рихтер у слуг, — сказал Нейман.

— Что же вы узнали?

— Что Мария Рихтер покинула замок недель шесть назад. В город ее провожал фон Митнахт.

— Один?

— Нет, кажется, был еще слуга. Девушка намеревалась ехать в Гамбург.

— Есть доказательство, что она действительно уехала?

— Я навел справки. В тот день, когда Мария Рихтер уехала, в кассе вокзала был продан один билет на ночной поезд до Гамбурга.

— Но ведь билеты до Гамбурга берут часто, — заметил Гаген.

— Да, но кассир вспомнила, что в тот день билет купила молодая дама в траурном платье, очень печальная. Судя по описанию, это и была Мария Рихтер. Значит, она действительно уехала.

— А Митнахт не сопровождал ее?

— Нет, он возвратился в замок.

— Что ж, в Гамбурге мы сможем навести справки в полиции и проверить записи жильцов во всех отелях. Не приходили в замок письма от нее?

— Нет, никаких писем не было.

— Скорей всего, она была в Гамбурге проездом, — задумчиво сказал Гаген. — Она ведь собиралась ехать дальше, в Англию или даже в Америку, так я слышал.

— Я тоже слышал об этом, — сказал Нейман. — Значит, необходимо узнать, куда она направилась дальше.

— Надолго вам дали отпуск?

— Без определенного срока, по мере надобности.

— Вас знают в Гамбурге? — спросил Гаген после недолгого молчания.

— Вы имеете в виду сыскные круги? Да, конечно, знают.

Гаген узнал все, что ему было нужно, и откинулся на спинку сиденья. Нейман последовал его примеру, и скоро оба, убаюканные перестуком колес и мерным покачиванием вагона, задремали.

На другой день они прибыли в Гамбург и тотчас начали поиски.

Доктор отправился в американское консульство, затем в контору пароходства, но расспросы его ни к чему не привели. Никто не помнил ни имени, ни внешности разыскиваемой особы.

Возвратившись в отель, доктор нашел там Неймана, который, поджидая его, нетерпеливо прохаживался по комнате.

— Ну, как успехи? — спросил Гаген. — Выяснили что-нибудь?

— Пока очень немного. Никак не удается напасть на верный след. В полиции ничего не знают о Марии Рихтер.

— Значит, я не напрасно опасался, что Гамбург для нее — лишь место пересадки.

— Простите, но я так не думаю, — осторожно возразил Нейман.

— Почему вы так считаете?

— Мне кажется, я напал на след. Я осмотрел все отели, но это ничего не дало. Тогда я вспомнил о маленькой гостинице под названием «Эрцгерцог», где обычно останавливаются многодетные семейства и одинокие дамы. Я пошел туда и у привратника выяснил, что в интересующий нас день, действительно, у них останавливалась молодая дама, вся в трауре. Но он больше ни разу ее не видел и не помнит, когда она съехала. В книге записей ее имя отсутствует. По всей вероятности, Мария Рихтер, если это была она, решила скрыть свое имя.

— Странно, что привратник больше ее не видел, — заметил Гаген.

— Может быть, это завтра объяснится.

— У вас есть какие-то соображения на этот счет?

— Я хочу расспросить коридорного слугу. Сегодня, к сожалению, мне не удалось его увидеть.

— Я пойду вместе с вами, — решил Гаген. — Жаль, что мы сразу не остановились в «Эрцгерцоге».

— Мужчины там редко бывают, и сама гостиница — невысокого пошиба.

— Это не имеет значения, — воскликнул Гаген, — только бы найти Марию Рихтер.

Утром следующего дня доктор и полицейский отправились на поиски. Однако в «Эрцгерцоге» их постигла неудача. Коридорный слуга знал не больше привратника, хотя помнил, что на другой день после приезда молодая дама получила депешу и вскоре съехала, сняв траурное платье. От кого была депеша, и куда дама направилась — слуга не знал.

Справившись на телеграфе, Нейман выяснил, что в тот день, действительно, была получена телеграмма на имя Марии Рихтер. Но, к сожалению, толку от этих сведений вышло немного, так как в книге регистрации место отправления телеграммы было написано так неразборчиво, что прочесть его оказалось невозможно.

В тот же день Гаген вернулся в Варбург курьерским поездом, оставив Неймана в Гамбурге продолжать поиски. Они еще не потеряли надежды отыскать следы так внезапно уехавшей Марии Рихтер.

XXVI. ТРУП В ПРОПАСТИ

Наступило сентябрьское утро, когда смельчаки-добровольцы должны были попытаться достать из пропасти тело молодой графини или то, что от него осталось.

Спозаранку толпы любопытных окружили место происшествия, так что несколько полицейских с трудом поддерживали порядок.

Прекрасная солнечная погода еще более способствовала столпотворению. Собралось не меньше тысячи человек.

Наконец прибыли судьи. Графиня встретила их на том самом месте, где Лили упала в пропасть.

— Мне удалось, господа, — обратилась к ним графиня, — найти двух решительных людей, которые сейчас на ваших глазах спустятся на самое дно пропасти, чтобы удостовериться, там ли еще находится труп моей дочери, и если он там, то поднять его оттуда.

Грант и Цильке приблизились к судьям и сняли шапки, назвав при этом себя.

— Вы добровольно решили спуститься в пропасть? — спросили их.

— Да, добровольно, и это совсем не так трудно, как может показаться вначале, — сказал Цильке.

— В таком случае, приступайте.

Грант и Цильке приволокли из лесу заранее припасенную бухту толстого корабельного каната и прикрепили один его конец к дереву.

— Э, да они просто спустятся туда по веревке! — вскричал находившийся в толпе каменщик. — Так каждый мог бы сделать.

— Проклятие! Как это я раньше не догадался, — с досадой бормотал ночной сторож.

И все же, несмотря на заверения Цильке, дело они затеяли совсем непростое. От одного только взгляда в эту, на вид бездонную, пропасть кружилась голова и одолевал страх. Человеку, не обладающему, кроме силы и ловкости, еще и недюжинной смелостью, нечего было и думать спуститься здесь.

Тысячи глаз с напряженным вниманием следили за приготовлениями к этой рискованной попытке.

Цильке и Грант подтащили свернутый в бухту канат к самому краю, проверили еще раз прочность крепления к дереву и сбросили бухту в пропасть. Затем друг за другом начали спускаться сами, и головы их быстро исчезли с глаз многолюдной толпы.

Мертвая тишина воцарилась вокруг, никто не решался заговорить в полный голос, лишь изредка легкий шепот пробегал по толпе.

Тягостное ожидание нарушилось только появлением ландрата и доктора Гагена, которым полицейские поспешили расчистить проход в толпе. Они обменялись молчаливыми поклонами с графиней.

Казалось, никто не осмеливался нарушить гнетущую тишину.

Наконец из глубины послышался голос одного из смельчаков.

— Они живы! Они лезут обратно! — раздались в толпе оживленные возгласы.

— Это обман! — послышались и возмущенные выкрики. — Они не могли за такое короткое время спуститься и подняться. Обманщики!

— Ну и хитрецы, — заметил каменщик. — Они и не думали спускаться на самое дно. Кто же полезет проверять их?

— Да, наверняка так оно и есть, — подтвердил завистливый сторож.

Но вот на краю скользкого обрыва показалась рука, затем голова, и на дорогу выбрался мокрый от пота Грант.

Все замерли и затихли, устремив на него взгляды и ожидая, что он скажет.

— Мы нашли ее! — заявил он судьям, едва перевел дух. — Она там, внизу, но не на самом дне, а на уступе, футах в десяти повыше.

— Боже мой! Моя дочь! — вскричала графиня, театрально заламывая руки.