Зов Тайрьяры (СИ) - Московских Наталия

Я все же ушел от возможной атаки. Затем выхватил саблю из руки трупа - выдергивать из его бока кинжал не оставалось времени - на меня уже бежал другой разбойник.

Повсюду буйствовали белые вспышки. Я понадеялся, что в этот раз dassa будет осторожнее и не зацепит своей магией нас с Роанаром.

Кто-то рядом заревел, словно разъяренный зверь, и рядом с нападающим на меня разбойником, умело нанесшим серию ударов, от которых было довольно тяжело уходить, возник громадный Пэли.

Толстяк, как ни странно, сыграл мне на руку. По скорости перед ним у меня было огромное преимущество. Он бросался на меня с моим же эстоком (узнать его я сумел без труда), но, во-первых, Пэли совершенно не умел управляться с ним ловко и правильно, во-вторых мешал второму противнику. При правильных движениях можно было добиться, чтобы эти двое почти что бились друг с другом.

Однако рядом был Ольциг, который запросто мог бездумно швырнуть свой белый сноп света в нашу сторону и обезвредить всех троих. Действовать нужно было быстро.

Я сделал обманное движение вправо, подшагнув и уйдя от атаки первого противника, затем нанес рубящий удар в правый бок великана Пэли. Он закричал, выпуская эсток из рук, и покачнулся, придерживая рану.

В моем создании молниеносно пронеслась мысль, что мне даже жалко этого толстяка. Уж слишком отчаянным и жалобным был его крик. В нем, как это ни ужасно, действительно было что-то от ребенка, в движениях, в мимике, во всем…

Великан упал навзничь и, кажется, потерял сознание.

Я отскочил назад и сбил клинок черноволосого разбойника, когда тот едва не зацепил меня. Противник издал звук, напоминающий одновременно мычание и рычание - нечто подобное, говорят, издает в брачный период варский рогатый лерс.

Вдруг разбойник растерянно расширил глаза и начал заваливаться вперед, споткнувшись на кочке. Клянусь Богом, я не замечал ее всю схватку. Выходит, то, что я сам не оступился из-за нее, уходя от атак Пэли - чистой воды везение.

Я быстро нанес удар, и отточенное лезвие отрубило голову упавшему разбойнику. При этом мысленно укорил себя за нечестность. Добивать лежачего - неправильно, однако сейчас врагов было намного больше, чем нас, и думать о благородстве было некогда. Честно сказать, я знаю достаточно мало боев, где есть время подумать о благородстве…

У центральной повозки появился Шин, держащий перед собой Филисити с ножом у горла девушки.

- Если не хотите, чтобы я попортил это милое личико, предлагаю сложить оружие и сдаться, господа! - выкрикнул он.

- Ольциг! - успел выкрикнуть я, перебивая рыжего разбойника и понимая, что на меня вот-вот накинутся еще четверо с мечами.

Монаху, к счастью, не пришлось объяснять дважды. Сноп белого света накрыл Шина и его заложницу, а вторая атака dassa избавила меня от надобности сражаться с новыми противниками.

Лагерь Шина погрузился в почти мертвую тишину. Я поднял свой эсток из-под потерявшего сознание великана Пэли. Ольциг подошел к нему и нахмурился.

- Он еще жив.

Роанар тем временем поспешил к Шину, рухнувшему на Филисити, и освободил пленницу. Барон поднял лишившуюся чувств девушку на руки, бросив лук на землю, и направился в нашу сторону.

Я задумчиво посмотрел на эсток, думая избавить великана от страданий. Однако Ольциг, словно знал мои мысли, обжег меня взглядом и покачал головой.

- Не смей! - воскликнул он, - этот человек жив, ранен и не способен причинить вред.

- Несколько минут назад ты бы так не сказал, - нахмурился я.

- Не. Нужно. Убивать, - процедил сквозь зубы монах, разделяя каждое слово для пущей убедительности.

Я прищурился, глядя на великана, и качнул головой.

- Он опасен.

Эсток лег в руку, как влитой, я крепче обхватил рукоять.

На ладони dassa появился белый огонек. Будущий пятый мэтр был настроен весьма решительно и, если придется, готов был применить свою магию против меня хоть прямо сейчас.

- Я вылечу его, - проговорил он строже некуда, - и ты дашь мне время прочитать молитву над каждым убитым вами с Роанаром человеком.

Это явно было приказом, а не вопросом.

- Насколько мне известно, командир у нас не ты.

Рон не спешил ввязываться в наш спор. Он смотрел лишь в прекрасное лицо юной спасенной им девушки. Я сжал кулак, понимая, что мой боевой товарищ, похоже, окончательно поглощен своим увлечением. Если я не хочу получить врага в его лице, стоит забыть даже о малейшем признаке симпатии к Филисити.

- Ты не слышишь, как они кричат! - не своим голосом воскликнул dassa, и, клянусь, на этот раз ему удалось меня пронять. Волосы на руках встали дыбом, - ты понятия не имеешь, что они чувствуют! Ты не знаешь их! Не знаешь, что такое страдание душ! Я видел, как ты убиваешь! Ты жаждешь крови, тебе нравится лишать жизни, как бы ты ни отрицал это! И если твою душу мне вряд ли удастся спасти, то эти - можно попытаться. Можешь мародерствовать в лагере, пока я буду делать свою работу, я ни слова тебе не скажу, но дай мне ее сделать!

Слова окатили меня словно ушатом холодной воды. Рука с эстоком опустилась, клинок уперся в землю. Что-то тяжелое начало давить на плечи, и я сделал едва заметный шаг назад от монаха.

- Райдер старался спасти наши жизни. Разбойников Шина было намного больше… - растерянно, словно оправдываясь, проговорил Роанар, попытавшись встать на мою защиту.

Я постарался совладать с собой и заговорить с Ольцигом ровно, однако голос мой все равно предательски сорвался на хриплый полушепот.

- У тебя два часа. Затем мы уйдем, - холодно сказал я и, развернувшись, отправился искать свой кинжал в повозках, благодаря Бога за то, что у меня было, на что направить поиски…

***

Кинжал оказался в повозке Шина, как и следовало ожидать. Компактное оружие из дирадской стали всегда привлекало истинных ценителей. А с клеймом Ордена Креста и Меча клинки можно было достать только у воинов Святой Церкви. Или у меня…

Из головы никак не шли слова монаха, брошенные в мой адрес.

Нельзя сказать, чтобы они тронули меня до глубины души, но задеть им меня удалось, несмотря на то, что это были слова, брошенные сгоряча. Я убеждал себя, что Ольциг неправ. Убийство всегда было для меня крайней мерой, а в тех условиях, в которых мы оказались, другого выбора, кроме как идти на крайние меры, у нас не было. Именно поэтому я убивал разбойников, а не потому, что люблю лишать жизни.

Попутно я думал о Роанаре и Филисити, и эти мысли тоже не прибавляли хорошего настроения. Трудно было признаться себе, что того короткого времени, что мы провели в соседних клетках, хватило мне, чтобы всерьез заинтересоваться этой девушкой. В своей жизни мне доводилось встречать многих знатных особ, многих простых крестьянок, и готов поклясться, что Филисити не похожа ни на кого их них. Таинственная, туманная, как город, из которого она пришла. Слишком явный мираж, осязаемый призрак. Слишком отличающаяся от всех, кого я когда-либо встречал. И, бесспорно, слишком красива…

- Райдер, - окликнул меня Рон. Я вздрогнул, отрываясь от стола в повозке Рыжего Шина, на котором были разбросаны карты Солнечных Земель, исчерченные тонкими красными линиями.

Арбалетчик стоял в дверном проеме и виновато глядел на меня.

- Ольциг, вроде как, закончил… - неуверенно заговорил он, - ты нашел свой кинжал?

Я для наглядности постучал по поясу, куда сразу же закрепил свое оружие. Помимо этого я сумел найти в столе Шина триста золотых. Этого вполне хватит, чтобы безбедно добираться до Лэс-Кэрр-Грошмора, если не до Вары. И уж точно хватит, чтобы дойти до Ургора, где у барона Экгарда есть поместье.

- Не только кинжал, - ответил я на вопрос и потряс бархатным мешочком с деньгами, - но и еще много полезного.

На лице Рона растянулась кривая улыбка.

- Собрался грабить разбойников?

- Я и убивал разбойников, - помрачнел я, - а раз уж мою душу все равно нельзя спасти…

Слова вырвались у меня раньше, чем пришло осознание, что это было напрасно. Роанар моментально помрачнел, и белая полоска шрама сильнее начала выделяться даже на заросшем лице.