Пэпэла (Бабочка) Часть 5 - Уваров Максимилиан Сергеевич

В те часы, когда «волшебный порошок» переставал действовать, на Илико накатывал страх. Нет, он не боялся кого-то или чего-то. Он боялся, что у Матильды, проститутки из кафе-бистро, не окажется «лекарства». Или что у него украдут деньги и он не сможет его купить. Или что по дороге до кафе его собьет автомобиль и он просто не попадет к Матильде.

Но как только в его руках оказывался маленький бумажный пакетик, он сразу бежал в вонючий туалет кабака и с наслаждением вдыхал в себя сладковатый белый порошок, пахнущий дешевыми духами проститутки Матильды.

– А если я не смогу найти в Лондоне или в Риме такое снадобье? – волновался Илико, убирая в карман сразу пять пакетиков.

– Не волнуйтесь, молодой господин, – отвечала ему проститутка, пряча деньги в декольте. – Этой дряни везде много. Зайди в любой бордель или в дешевую ресторацию. Продавцы тебя сами найдут.

– А сколько он там стоит? – снова волновался Илико. – Вдруг у меня денег не хватит? У тебя он сначала был по пятьдесят франков, а теперь по сто.

– Цену не назову, – равнодушно пожала плечами женщина. – Но ты ведь не бедствуешь, – она поднялась со стула и повернулась к выходу. – На эту забаву ты денег всегда отыщешь, уж поверь, – и старая проститутка вышла из кафе.

Лондон встретил Илико туманом и мелким моросящим дождем. По приезду он сразу отбил телеграмму Дегтяреву, где писал, что добрался хорошо, и справлялся о коте, которого на время гастролей пришлось оставить у Романа Константиновича.

Премьера в Ковент-Гардене прошла с большим успехом. По всему городу за Илико передвигалась огромная толпа поклонников, среди которых он видел лица, знакомые по Парижу.

После Лондона были спектакли в Бристоле, Бирмингеме и Шеффилде. Англия рукоплескала красивому русскому танцору. Газеты пестрели яркими заголовками на первых страницах. «Бабочка, прилетевшая из Парижа, покорила своим талантом!», «Великолепный Чантурия – Парящая бабочка – летал на сцене, не касаясь пола!», «Нежные крылья Парящей бабочки очаровали зрителей Англии!»

Но успех проходил мимо Илико. Он, не замечая ни толпы поклонников, ни восторга прессы, жил в своем странном сказочном мирке, который ему дарил наркотик. Он рассеянно улыбался фотографам, рисовал примитивную бабочку на фотографических картинках поклонников, а выходя на сцену, даже не мог отделить спектакль от своей жизни. Грань между декорациями и реальным миром стерлась окончательно.

Вечерами он подолгу сидел в своем гостиничном номере и смотрел в окно. Глубокой ночью он срывался, сдвинув шляпу на глаза, выходил через черный вход гостиницы и ехал в самую дальнюю часть города. Он останавливал авто возле какого-нибудь захудалого кабака или борделя и, зайдя внутрь, тут же находил нужного человека, который продавал ему «лекарство от тоски».

Рим его очаровал. Он даже на некоторое время вышел из забытья и начал прогуливаться по залитым солнцем улицам. Этот город чем-то напомнил ему родину. Такие же каменные мостовые, наполненные летним зноем. Невысокие дома, увитые плющом. Тенистые скверы. Парочки, прогуливающиеся по набережной. Лотки с фруктами и овощами. И темперамент итальянцев был ему до боли знаком и близок.

После спектаклей он часами мог ходить по узким улочкам, забредая в самые дальние кварталы Рима. Там его не узнавали и не досаждали толпы поклонников. Там не было вспышек фотокамер и назойливых репортеров. Там была сказка из детства. Светлая, теплая и солнечная.

========== Глава 14 ==========

Италия подействовала на Илико как свежий ветерок в конце душного дня. Он немного ожил и даже дал пару больших интервью «Иль Джорнале д'Италия» и «Ла Трибуна».

Единственное, что его тяготило, – это отсутствие Дегтярева и вместе с ним – здорового секса. Он часто просыпался среди ночи с бешено стучащим сердцем  на мокрой простыне. Ему снились дикие оргии за кулисами театра, обнаженные танцовщики на сцене, неясные тонкие силуэты на белых простынях. Ему чудились нежные стоны и пылкие признания.

Как-то раз, гуляя после спектакля по набережной во Флоренции, Илико очутился возле небольшого двухэтажного здания недалеко от Понте-алле-Грацие. Возле входа с ярко-красной вывеской, на которой было что-то написано по-итальянски, стоял невысокий юноша с черными кудрявыми волосами и большими карими глазами. Он был одет в простую хлопковую рубашку и короткий комбинезон. Юноша лениво посматривал на немногочисленных прохожих, в основном моряков и грузчиков, посасывая леденец на палочке. Увидев Илико, он встрепенулся и подарил ему ослепительную белозубую улыбку.

– Signore che vuole?*

– Я не говорю по-итальянски, – ответил ему Илико, завороженный яркой улыбкой.

– Синьоро желает меня иметь? – спросил его юноша на ломаном французском.

– Желает, – кивнул Илико. – Синьор желает снять тебя на всю ночь.

– Ночь дорого, – покачал головой юноша. – Синьоро иметь много лир? – он недоверчиво посмотрел на Илико.