Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     – Братья мои, увы, уже не с нами, – ответил Гейн, ступая на крутую лестницу. – Да и было нас немного. Брат Лорри, брат Женаль, брат Годрик, настоятель Ашиль... Но я не один, нет. Со мною здесь несколько сирот, чьих родителей унесла холера, голод и злые люди. Пускай они не моей крови, но я принял их как своих – бедные, бедные детишки. Прямо как ты, Этьен...

     Он оглянулся на Этьена и взглянул на него таким взглядом, от которого у того по спине волной пронеслись мурашки. Признаться, если бы по их следу не шел вооруженный отряд, он бы предпочел переночевать под открытым небом – и, судя по выражению лиц его спутников, они мыслили точно так же. «Не нравится мне этот тип», – прошептал Стефан так громко, что Этьен было испугался, что монах мог его услышать – но нет, мужчина все также вел их по извилистым коридорам, что-то проговаривая вслух, точно беседуя сам с собой. Наконец, они вышли в довольно просторную залу, в которой, несмотря на горящий очаг, было довольно холодно – казалось, сквозняки продували ее сразу со всех сторон, поэтому не успел Этьен согреться, как тут же вновь продрог до костей.

     Повсюду висели подсвечники и небольшие фонари, так что было достаточно светло. В камельке потрескивали поленья, а на огне задорно побулькивал котелок, от которого шел такой наваристый запах, что у Этьена рот тут же наполнился слюной, да и прочие тоже заметно повеселели, усевшись у огня и грея озябшие пальцы. Даже Стефан перестал с подозрением наблюдать за каждым движением Гейна и подтащил стул поближе к очагу, ища глазами миску. Ножны он тут же оставил у стола – и, слегка поколебавшись, Джейми последовал его примеру. Все же негоже расхаживать в гостях точно на поле боя.

     – Не стоит так спешить, – улыбнулся монах и взмахнул рукой в сторону неприметной двери с засовом, расположившейся в углу. – Не затруднит ли господ позвать моих сироток, что сейчас молятся в подвале, прихватив заодно бочонок меда и связку лука? Мясо без приправ достаточно пресно, да и давиться на сухое горло вряд ли придется вам по вкусу.

     Стефан взглянул на Джейми, но тот лишь пожал плечами и двинулся в сторону двери. Откинув засов, он снял с ближайшей скобы лампу и начал осторожно спускаться вниз, тогда как Стефан, сделав лишь шаг, вдруг схватился за косяк и с подозрением оглянулся на Гейна:

     – Слушай, а чего это твои сиротки вообще в подвале делают? Да еще и под замком?

     – Ждут ужин, – с улыбкой монах и в тот же миг полностью преобразился.

     От его былой медлительности не осталось и следа – в одно мгновение он пнул Стефана в спину, и не успело осесть глухое эхо от его брани, как Гейн захлопнул дверь, хлопнул засовом и привалился к древесине спиной. Он поднял блестевшие глаза на Этьена и, медленно засунув руку за пазуху, достал огромный мясницкий тесак, покрытый засохшими бурыми пятнами.

     – Что... что вы делаете? – чуть дрогнувшим голосом произнесла Мелэйна, дотронувшись до медальона.

     – То, что должно, – прохрипел мужчина, делая шаг в их сторону. – Освобождаю еще одну невинную душу от грехов сего мира, дабы она переродилась в новое тело. Чистое, свежее, незапачканное...

     Этьен вдруг почувствовал, как на макушку ему упала капля, а затем вторая; дотронувшись до волос, он растер меж пальцами алое пятно и поднял голову. Поначалу он увидал лишь бесформенную кучу, лежавшую на толстых сетях, подвешенных к потолку, но потом, разглядев, что на самом деле представляет собой эта груда, не сдержал громкого крика, отозвавшегося гулким эхом.

<a name="TOC_id20283053" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a>

<a name="TOC_id20283056"></a>Глава 23

      Эти строки – вероятно последние мои слова. Я ошибался и боги, как же я ошибался… Я боюсь, что навлек погибель не только на себя – хоть сердце мое до сих пор стучит, я не сомневаюсь, что скоро меня поглотит бездна – но и на всех, кто меня окружает, тех, кого я считал своими друзьями. Сей час, когда я судорожно выписываю это признание на пергаменте, один из немногих моментов моего просветления; тот краткий миг, когда я снова принадлежу сам себе, а не ЕМУ.

      Его голос… боги, если еще недавно я слышал лишь вкрадчивый шепот, дуновение ветерка, щекочущее ухо, то теперь ОН кричит у меня в голове, перекрывая даже мои мысли и доставляя неимоверную боль.

      Сны же мои стали настолько яркие и глубокие, что я едва могу различить, где кончается кошмар и начинается явь; я то вновь и вновь вижу гибель народа (неразборчиво) … или же погружаюсь на морское дно, в окружении этих мерзких пучеглазых тварей, которые говорят мне (неразборчиво) … заснув в одном месте, я могу просунуться в совершенно другом; обычно – стоя на коленях перед НИМ.

      (неразборчиво) … или же выбросить это проклятое зеркало в озеро; но в решительности застыв перед ним, я вдруг увидел мое собственное отражение, которое достало из-за пояса нож и, не скрывая широкой ухмылки, перерезало себе горло от уха до уха.

      Крик застрял у меня в груди, и я бросился прочь; а в спину мне еще долго доносился громкий хохот, разносящийся гулким эхом по пыльным коридорам, который, судя по всему, никто кроме меня не слышал, ибо первый же встречный, в коего я вцепился мертвой хваткой, вопрошая, когда же ОН умолкнет, лишь испуганно хлопал глазами, да пытался высвободиться, что-то тихо бормоча.

      (неразборчиво) … не знаю, сошел ли я с ума или же и впрямь вижу и слышу все это, но знаю одно – жизнь свою я окончу здесь, в этом замке. Я надеюсь лишь на то, что дневник сей послужит предостережением и уроком. Я, Мартин Отес, старший наследник своего рода прошу, нет, умоляю того, кто прочтет эти строки, уничтожить (неразборчиво). И напоследок – быть может, это сможет помочь храбрецу, который решится выполнить мою просьбу. Ни в коем случае – никогда! – не начинай разговари… о нет, нет, нет, нет, НЕТ! Я ОПЯТЬ СЛЫШУ ЕГО ГОЛОС!

      ОН ГОВОРИТ МНЕ, ЧТО Я ДОЛЖЕЕЕееееееее...

      Kdhaarasshaawlorghamot

      Kdhaarasshaawlorghamot

      Kdhaarasshaawlorghamot