Крах всего святого (СИ) - Попов Илья В.

     – Ну, вот и все, паренек. Набегался.

     Но Этьен не собирался так просто сдаться – не для того он придумал столь хитроумный план, чтобы тем же вечером вновь угодить в плен. Ткнув Бурого пятерней в лицо, он со всей силы рванул в сторону – послышался громкий треск, воротник лопнул, и Этьен понесся так быстро, как мог, но не успел он преодолеть и десяти футов, как сбоку мелькнула чья-то тень, подставившая ему подножку и спустя миг Этьен уже растянулся на земле. Он попытался было встать, но в спину ему прилетел тяжелый ботинок, уткнув лицом прямо в грязь; следом носок сапога ударил его под ребра, выбив последний дух и подкинув в воздух, а после приземления он вдобавок получил еще несколько звонких оплеух.

     Этьену казалось, что он пролежал ничком целую вечность – хотя на деле, наверное, не прошло и нескольких ударов сердца – однако он все же сумел подняться на четвереньки, с трудом переводя дыхание и отплевываясь от грязи и пыли, набившейся в рот. Но кто-то тут же поставил подошву прямо ему на спину, прижав обратно к земле. Кое-как повернув голову, Этьен увидал над собой гаденькую ухмылку Лягвы, который упирался сапогом ему в холку – и не без злорадства отметил, что лицо у того просто пестрилось свежими синяками, а и без того бесформенный нос, походивший на картошку, распух едва ли не вдвое.

     – Что, думал, мы тебя не найдем? Самый умный выискался, поганец?

     – Уж всяко поумнее тебя буду, пучеглазый, – огрызнулся Этьен.

     – Гляди-кось, по шее получил, а еще зубы щерит, – усмехнулся Бурый, покуда их приятель отошел чуть поодаль, дабы наблюдать за трактиром.

     – Жан, не спускай глаз со входа. А этому недоростку сейчас щериться нечем будет, – пообещал Лягва, наклонился к Этьену и прошипел. – Ладно, полумерок, Северин велел притащить тебя живьем, но вот о здоровье твоем разговора не было. Так что, если не хочешь раньше времени зубешки свои потерять, советую начинать молить о пощаде прямо сейчас.

     И тут Этьен вдруг понял, что не чувствует ни капельки страха. Да, Северин одним взглядом мог заставить вздрогнуть даже упыря, но то был он, а этот колченогий пентюх вызывал лишь только злость и презрение. Он изобьет его до полусмерти? А пускай. Хуже уже точно не будет. Этьен резко вывернулся, будто уж на сковороде и, схватив одной рукой Лягву за сапог, кулаком засадил ему прямо ему под колено. Мужчина взвыл и отшатнулся в сторону, прыгая на одной ноге, а мальчика, что успел вскочить на ноги, тут же перехватил Бурый, пребольно вывернув тому руки.

     – Ладно, малец, хорош уже, – пробормотал мужчина. – Только хуже себе сделаешь. Не рыпайся и глядишь, завяжем тебя послабше.

     – Нет, хуже ему сделаю я, – жилка на лбу Лягвы запрыгала так неистово, точно у него под кожей сидел червяк, а из ушей, казалось, вот-вот повалит пар. Прихрамывая на одну ногу, он решительно двинулся в сторону Этьена, на ходу засучивая рукава. – Ну, все, вша ты шлюшечья, сейчас я тебя так отделаю, что маску уже тебе носить придется.

     – Ты это, не особо-то усердствуй, – буркнул Жан, отвлекшись от наблюдения за харчевней. – Парень нам целым нужен.

     – О, уж я позабочусь, чтоб он раньше времени кони не двинул, – фыркнул Лягва. – Я просто возьму во-о-он ту палку, а потом...

     – Во имя богов, что здесь происходит? – раздался вдруг звонкий женский голос.

     Все как один они повернули головы и увидали невысокую девушку с тугой черной косой, которая, кутаясь в плащ, приближалась прямо к ним. Этьен сразу же узнал Посвященную, сидевшую в трактире, и в душе у него колыхнулся росток надежды. Видимо, сами боги послали святую сестру ему на помощь – уж она-то точно не оставит его в беде! Но вот Лягва, Бурый и Жан напротив, обменялись косыми взглядами; первый из них сплюнул на землю, и незаметно вытащил из-за пояса нож, спрятав его в рукаве, второй тут же зажал Этьену рот, а последний, словно тень растворился где-то в темноте.

     – Иди своей дорогой, милая, у нас тут мужской разговор, – сказал Лягва. – Сынка своего манерам учу, а то старшим дерзить вздумал – вот дурь и выбиваю.

     – Вот как? – подняла тонкую бровь жрица, подойдя к ним почти вплотную. – А со стороны выглядит так, будто вы хотите обчистить ему карманы. Мальчик, кто из этих господ твой отец?

     Этьен громко замычал, не в силах вымолвить ни слова – но через мгновение Бурый зашипел от боли и разжал пальцы, когда в них вцепились крепкие зубы.

     – Никто! Он врет! – выкрикнул Этьен. – Эти люди – убийцы и предатели! Он убили моего господина, а меня похи...

     Следующие его слова застряли у него в горле, поскольку Бурый вновь заткнул ему рот – на этот раз грязным платком, насквозь провонявший потом. Но к счастью, девушке этого оказалось достаточно – даже во мраке было видно, как недобро блеснули ее глаза, а тонкие ноздри раздулись от гнева. Переведя взгляд на Лягву, она произнесла, чеканя каждое слово:

     – А вот это уже более похоже на правду. Отпустите его. Немедленно.

     – Катись отсюда, пока цела, лярва, – Лягва убрал руку за спину, и нож точно сам собой выскользнул прямо ему в ладонь. – И не лезь в чужие дела.

     – Мое дело – служить как богам, так и людям, – тряхнула косой девушка и сунула ладонь себе за ворот. – Ровно, как и защищать тех, кто не может сделать этого сам.

     Через мгновение пред их глазами предстал серебряный медальон Посвященной; Бурый пробормотал про себя несколько слов – как услышал Этьен, это был довольно исковерканный текст одной из самых распространенных молитв – да и Лягва на несколько мгновений замер в нерешительности, точно раздумывая, а не последовать ли ему совету жрицы, но потом встряхнулся и буркнул:

     – Ох, зря ты сюда завернула, сестрица, – он сделал еще шаг в сторону девушки, которая даже не шелохнулась. – Сидела бы себе в храме своем да псалмы распевала. Надеюсь, боги не слишком обидятся, если я чуть поправлю тебе личико...

     – За богов говорить не рискну, но вот я буду весьма признателен, если ты бросишь нож, – послышался хриплый голос.

     К жрице приблизился лохматый парень с взведенным арбалетом, что целился прямо на Лягву. Этьен – не смотря на то, что дрожал от страха и усталости – даже смог слегка улыбнуться от того, как перекосилось лицо негодяя; вместе со свежими побоями оно выглядело так, точно ему треснули по голове дубиной, а потом вдобавок заставили лизнуть неделями немытое седло, да и незнакомец не сдерживал широкой ухмылки, будто все, что здесь происходило, было для него забавной шуткой. Лягва мигом кинул нож на землю, и попытался было уйти в сторону, но парень цокнул языком и щелкнул клином.