Последователи - Иса Белль

слёзы, и Себастьян обнял меня в ответ, только-только придя в себя.

Кажется, никто не верил в то, что происходило.

Дело было совсем не в Ндрангете и Каморре, которые смогли договориться, а в Талии – девушке, которая давно положила крест на отношениях со своими старшими братьями. Она позвонила. Первая. Спросила, как наши дела и что мы ели. Смеялась. Делилась происходящим.

Потому что услышала от Кристиана и Себастьяна заветное: «Мы тебя любим». Всего-то.

– Подождите! – прокричал Сантьяго, вернув всё внимание к себе. – Не начинайте плакать, пока я не включил запись экрана! Это отлично пополнит мою коллекцию компромата!

Я засмеялась, переведя взгляд на экран, но продолжая обнимать Себастьяна, а Кристиан в этот момент наклонился и отключил нашего друга от звонка. После чего чат незамедлительно пополнился новыми сообщениями.

Сантьяго: Никаких каникул в Калабрии для Нери!

Сантьяго: Bambino не в счёт.

Сантьяго: Драчунья тоже.

Сантьяго: #безмужей.

Сантьяго: Это моё последнее слово.

Глава 42

Никто не предупредил меня о том, что моя спина начнёт отказывать уже на середине второго триместра, поскольку три мини-версии Кристиана в один прекрасный момент начнут расти в геометрической прогрессии.

Три. Мальчика. И я – их мама.

Мне всё ещё не до конца верилось в это. Я просыпалась по утрам и удивлялась своему животу, будто это не он мешал мне перевернуться на спину во сне, а мои органы сместились и давили друг на друга не из-за тех, кто находился внутри него.

Беременность – это не просто сложно.

Каждый день я сталкивалась с новыми вызовами. Привычные вещи по типу завязывания шнурков или поднятия с пола упавшей вещи стали настоящими испытаниями. Меня мучила постоянная изжога и недостаток сна. Я просыпалась посреди ночи, чувствуя, как живот натягивается, и искала удобное положение, чтобы хоть немного облегчить дискомфорт.

Когда я остаюсь одна, я прикасаюсь к животу, чтобы почувствовать, как внутри меня шевелятся маленькие существа. Это одновременно волнующе и пугающе. Я понимаю, что они зависят от меня, и это придаёт мне сил. Я должна быть сильной.

И я была.

Так ведь? То, что я жаловалась сама себе, не делало меня плохой мамой? Надеюсь… Наши мальчики заслужили всего только самого лучшего.

Я старалась не поддаваться страху, но мысли о том, как я буду справляться с тремя новорожденными, не покидали меня.

Я поправила футболку, поднявшуюся вверх по округлому животу, и откусила большой кусок от уже четвертого батончика за сегодня. Мои аппетиты значительно выросли. Намного больше, чем я рассчитывала, если быть честной. С недавних пор меня ужасала мысль, что я больше никогда не смогу вернуться в прежнюю форму.

Силы покидали меня. Это пугало.

Я не прекратила свои тренировки, но значительно снизила их количество и нагрузку, сменив на упражнения для беременных, однако это не помогало – каждая последующая уже ощущалась тяжелее предыдущей.

Я не помнила своей жизни без спорта.

Поэтому происходящее заставляло меня грустить. Гормоны играли злую шутку с моим эмоциональным фоном. За последние несколько месяцев беременности Кристиан увидел меня плачущей больше, чем за два года, что мы были вместе.

Мне повезло, что я вышла замуж за мужчину, которого не раздражало проявление моих чувств.

– Шоколад со вкусом шоколада – лучшее, что можно было придумать! – забросив в рот последний кусочек, возликовала я. – И всё-таки идея вложиться в производство по изготовлению…

Я резко замолчала и перестала жевать, когда заметила, что все, кто находились в гостиной, были напряжены. Пятеро близких мне людей молча сидели на трёх диванах, расположенных друг напротив друга, и будто бы дожидались меня.

– Что случилось?

Никто не ответил, словно они не услышали меня, хотя взгляд каждого присутствующего в комнате был обращён ко мне. Они расслышали вопрос, просто не хотели отвечать.

И мне это не понравилось.

Что-то явно произошло.

– Что-то плохое, да? – Я почувствовала, как сердце забилось быстрее от внезапно нахлынувшего страха. – Кто-то умер?

Мои глаза пробежались по лицам Кристиана, Доминика, Авроры, Себастьяна и Джулии.

Я сглотнула первую волну переживаний, однако следом за ней тут же появилась вторая. Сантьяго и Амелия? Нет, я говорила с ними по телефону буквально перед тем, как наведаться сюда. Они были в полном порядке и собирались купать свою дочь перед сном.

Третья волна. Талия?

Я не успела задать следующий вопрос, как Аврора ответила мне:

– Скорее, наоборот.

Талия… родила? Нет, ещё слишком рано. Но, конечно, это могло произойти, и в этом не было ничего хорошего для неё и ребёнка.

– Скажите мне, что случилось, пока я не съела себя, – потребовала, ощущая панику на уровне груди.

Не люблю, когда от меня что-то скрывают.

Кристиан и Доминик поднялись со своих мест, что заставило меня напрячься ещё сильнее. Один из них встал за моей спиной, а второй остановился напротив, держа в руках несколько перевёрнутых фотографий.

– Помни, что тебе нельзя волноваться, – напомнил Доминик.

– Это не то, что хочет услышать беременная женщина, чтобы успокоиться. Что там?

– Ты не поверишь мне, если я скажу.

Растерявшись, я нахмурилась.

После присоединения к Ндрангете я могла поверить даже в инопланетян, так как тот факт, что моя мама – наследница русской мафии, а младшая сестра Кристиана воскресла, был менее реален, чем это.

– Кристиан? – Я повернула голову, чтобы посмотреть на своего мужа, возвышающегося надо мной, как стена, на которую я могла опереться.

Сейчас и вообще.

– Я здесь, – ответил он.

И это значило не просто его присутствие рядом.

Он здесь, чтобы вытереть мои слёзы в случае чего, а также обнять и успокоить, ведь после слов Доминика, казалось, именно это мне сейчас и понадобится.

Медленно выдохнув, забрала фотографии из его рук.

Что же там… Я хотела представить, что может быть на этих снимках, но каждый раз, когда пыталась это сделать, меня охватывало волнение. Возможно, это что-то хорошее – то, что заставит меня расплакаться от счастья? Или, наоборот, сломает?

Всё вместе?

Отбросив тревожные мысли в сторону, всё-таки опустила взгляд к фотографиям и перевернула их.

Меня обдало холодом, а затем жаром. На мгновение я даже не узнала девушку, изображённую на них, пока мои глаза не нашли её.

– Эбигейл? – прошептала я.

Она изменила жемчужный цвет волос на русый, её ранее кукольное личико оказалось изуродовано шрамами и пересечено повязкой, закрывающей глаз.

Но несмотря на всё это, она… улыбалась.

Улыбалась молодому мужчине, идущему рядом с ней. Я не принялась тут же рассматривать его. В данный момент мне было