Идеальный план - Лиз Томфорд

мою кожу, пока я снова и снова наполняю ее.

Когда я соединяю наши тела, у меня напряжен каждый мускул, но мысленно я никогда не чувствовал себя более умиротворенным. Никогда не чувствовал себя так хорошо, как в этот момент.

Никогда не чувствовал себя настолько настроенным на другого человека.

В том, что происходит, ошибиться невозможно. Мы не трахаемся. Это что-то слишком особенное, слишком взаимосвязанное, чтобы называть это трахом.

И когда она шепчет слова, напоминающие мне о том, как много я для нее значу, что она выберет меня при каждой возможности, насколько сильно она меня хочет, именно тогда я понимаю, что никогда не буду прежним.

– Рай, – кричит она, задыхаясь.

Большим пальцем я нахожу между нами ее клитор, обвожу его, подталкивая ее к краю вместе со мной.

– Подожди. Я хочу, чтобы ты кончил, – говорит она.

– Думай только о себе, Инд. Бери, что тебе нужно. Я кончу вместе с тобой.

Она запрокидывает голову, обнажая тонкую шею, умоляя меня пососать и покусать, и когда она кончает, постанывая и боготворя мое имя, я чувствую, как с моих губ срываются слова.

Она сжимается вокруг меня, сжимает все сильнее, и когда ее рот раскрывается в экстазе, я кончаю вместе с ней, изливаясь в презерватив. Я расслабляюсь. Я полностью раскрываюсь, впервые за долгое время отдавая себя под чей-то контроль. Ее имя в сочетании с несколькими отборными ругательствами слетает с моих губ, как благодарственная молитва, потому что это и есть молитва.

Молитва благодарности.

30

Райан

Мягкое ритмичное постукивание по моей щеке пробуждает меня от самого спокойного ночного сна, который у меня был за последнее время.

Сориентировавшись, я обнаруживаю под собой Инди. Она спит, обняв меня руками. Как влюбленный подросток, в которого я так стремительно превратился, я всем телом прижимаюсь к ней, желая, чтобы она меня обняла, и не могу удержаться от улыбки, видя, как ее растрепанные светлые волосы контрастируют с моей черной наволочкой. Припухшие губы. Раскрасневшаяся кожа, все еще сияющая после четырех оргазмов, которые она испытала прошлой ночью.

Я немного горжусь этим. Эта женщина не могла кончить ни разу за последние восемь месяцев, а я без проблем довел ее до пика.

Ее запах для меня как гребаный наркотик, а ее вкус быстро становится моей любимой зависимостью. Вот почему, пока она играла в медсестру и прикладывала лед к моему колену после того, как мы занимались сексом, я притянул ее к себе лицом и доставил ей оргазм номер три. Затем, посреди ночи, когда ее тело прижималось к моему, я разбудил ее, просунул руку ей между ног и заставил кончить в четвертый раз.

Это было настоящее освобождение – провести всю ночь с Инди в моей собственной постели и очистить разум от тревожных мыслей.

– М-м-м, – мурлычет она, просыпаясь. – Ты тяжелый.

– Мне все равно. – Я снова утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи, обхватываю руками ее спину.

– Слезай с меня. – Она притворяется, что толкает меня. Я прижимаю ее крепче.

– Ни за что.

Она сгибает колени, обхватывая ногами мою талию и скрещивая лодыжки, чтобы притянуть меня ближе. В результате она прижимает мою утреннюю эрекцию, прикрытую только боксерами, к верхушке своих бедер, напоминая мне, что она абсолютно голая, если не считать моей футболки.

У меня вырывается глубокий гортанный стон, я снова прижимаюсь бедрами к ее бедрам.

Если бы у меня было время и презерватив, мы бы продолжили.

– Когда ты позволишь мне ответить взаимностью? – шепчет она мне на ухо, что только еще больше заводит меня.

В отчаянии я поднимаю голову, переключая внимание на часы на прикроватной тумбочке, моля Бога, чтобы оказалось, что я проснулся достаточно рано и у меня есть возможность снова увидеть, как рот Инди скользит по моему члену. Она делала это прошлой ночью, но после того, как она заставила меня кончить дважды, я захотел, чтобы остаток вечера был посвящен ей.

Однако при свете утра я чувствую себя немного более эгоистичным, особенно зная, что после игры я прыгну в самолет и отправлюсь в очередное путешествие.

Увидев, сколько времени, я издаю отчаянный стон, роняя голову ей на грудь.

– Когда мне не нужно будет ехать на пресс-конференцию меньше чем через двадцать минут.

Она вздыхает подо мной:

– Кто из нас готовит завтрак?

С открытым ноутбуком я слежу за приготовлением яиц на плите.

– Привет, Инд. Не подойдешь сюда на секунду?

Я слышу, как она проходит по кухне в одной моей футболке, обхватывает рукой мою обнаженную талию и прижимается щекой к моему плечу, давая мне знать, что она здесь.

– Что ты думаешь об этих туфлях? – спрашиваю я, кивая в сторону компьютера, где на экране появляется дизайн будущих кроссовок этого года.

– Мне… мне нравится.

– Лгунья из тебя никакая.

– Извини, но я несколько месяцев кряду успешно лгала твоему боссу.

– И сколько из этого было ложью?

– Заткнись, – она игриво шлепает меня по пятой точке.

Я снова киваю в сторону экрана компьютера.

– Они немного скучноваты, – честно признается она. – Я думаю, им не помешал бы какой-нибудь цвет.

Я не могу не улыбнуться ее словам. Я знал, что черно-белые кроссовки моей яркой девочке не понравятся.

– Конечно. О каком цвете ты думаешь?

Она задумчиво вытягивает шею.

– Может быть, красный, как цвет твоей команды.

– Или синий?[25]

– Почему синий? Красный более выразителен, чем синий.

Поворачивая голову, я касаюсь губами ее макушки.

– Потому что синий быстро становится моим любимым.

– Можно взять любой цвет. – Она пожимает плечами, явно не улавливая смысла. – Что бы ты ни решил, это будет выглядеть красиво.

Она наклоняется, оставляя на моем плече единственный поцелуй, прежде чем я вернусь к плите.

Я останавливаю ее, крепко обхватив за талию, снова привлекая к себе. Наши взгляды встречаются, потому что, хотя мы завтракали на этой кухне бесчисленное количество раз, сегодня все по-другому, и мы оба это знаем.

Желая убедиться, что то, что произошло прошлой ночью, продолжается и за пределами спальни, я запускаю пальцы в ее золотистые волосы, дергая, чтобы запрокинуть ее голову назад.

– Доброе утро, – хриплю я, прижимаясь губами к ее губам, ощущая вкус зубной пасты на ее языке.

Она прижимается ко мне, опьяневшая от эмоций и такая расслабленная.

– Ты понятия не имеешь, сколько раз я хотела, чтобы ты поцеловал меня за завтраком.

Поэтому я делаю это снова и снова, пока овощные омлеты, которые я приготовил, не будут готовы.

Она достает свой кофе из холодильника, добавляя в него ужасно сладкие сливки.

– Эта услуга. Она может быть твоим языком любви. Каждое утро ты следишь за тем, чтобы у меня был холодный кофе, чтобы мне не приходилось разбавлять его, добавляя лед. Я всегда это замечала. – Она смотрит на меня, склонив голову набок, и тихонько произносит: – Спасибо.

Возможно, она права. Может быть, это мой язык любви, потому что, хотя я легко могу купить холодный кофе, мне нравится улыбка, которую я вижу,