Сердце на льду - Анна Эйч

– Сена! Не выводи меня!

Я подвисаю. Воздух между нами густеет, пропитывается электричеством, пульс ускоряется и запускает вибрацию в каждой молекуле. Наши взгляды пересекаются, как два клинка, гнев и упрямство, которые столкнулись в безмолвном поединке.

Мы стоим на грани – ещё немного, и эта зыбкая черта будет стерта. Кажется, что пространство вот-вот разорвётся от накала эмоций. Вот тебе и медицинский осмотр – фарс, который грозит обернуться полем битвы. Я не знаю, кто из нас первый сорвётся, но ощущение неизбежности витает в воздухе. Молитесь за нас обоих: не факт, что здесь останутся выжившие.

– Да пошёл ты! – в сердцах выкрикиваю я, толкая Курта в грудь. Порываюсь уйти, но его сильная рука мгновенно перехватывает меня за талию. Одним уверенным движением он усаживает меня на кушетку, будто я совсем ничего не вешу.

– Ты совсем охренел?! – мой голос звучит возмущённо, но дрожь в нём выдаёт смятение.

Максвелл срывает с моего плеча сумку и, не теряя ни секунды, достаёт из неё коньки.

– Что ты делаешь? – испуганно спрашиваю я, но даже не пытаюсь остановить его. Всё моё тело будто заковано в ледяные оковы. Не то чтобы я боялась его, нет… Но то, с какой лёгкостью и властностью он усадил меня на это чёртову кушетку, заставляет моё сердце биться чаще. Это странное сочетание возбуждения и покорности застает меня врасплох.

Он может скрутить меня, как захочет. Может сделать со мной всё, что пожелает.

Эти мысли отдаются где-то глубоко внутри моего тела совершенно неправильной реакцией.

Золотова, очнись! Ты должна бояться! Он же грубо схватил тебя!

Мысленно кричу я самой себе. Но разум словно уходит в тень, уступая место чему-то первобытному и непозволительному.

Я остаюсь сидеть на кушетке, ошеломлённо наблюдая за тем, как Доктор – Ходячий секс – Максвелл внимательно осматривает мои новые коньки. Его лицо остаётся бесстрастным, словно он решает что-то исключительно важное. Затем Курт аккуратно убирает их обратно в сумку и, не удостоив меня даже взглядом, возвращается к своему столу.

Он что-то пишет на небольшом листке бумаги, его движения чёткие и быстрые, закончив, протягивает мне записку.

– Иди на свою тренировку, Золотова.

– И… и всё? – мой голос предательски дрожит. Я не могу понять: что это было?

– Всё! Ты же хотела тренироваться? Так иди и не трать моё время! – холодно и отстранённо бросает он.

Ещё секунда – и он, кажется, просто вытолкает меня из кабинета.

– Золотова! – рявкает, пока я стою в растерянности, пытаясь осмыслить происходящее. – Я недостаточно ясно выразился?

– Более чем… – шепчу я едва слышно, чувствуя себя совершенно потерянной. Забираю листок с допуском к тренировке и на негнущихся ногах выхожу из кабинета.

Я совсем не понимаю его! То он запирает дверь и требует объяснений, то вдруг отступает, как ни в чем не бывало. Что он хотел увидеть, когда достал мои коньки? Почему его так заинтересовали мозоли на моих ногах? Неужели это действительно настолько важно?

– Если бы это было серьёзно, он бы не выпустил меня на лёд… – бормочу себе под нос, направляясь к раздевалке.

Несмотря на его резкие перепады настроения и откровенно непрофессиональное поведение, я почему-то чувствую себя с ним в полной безопасности. Чувствую, как за всей этой суровостью и неприступностью скрывается что-то большее. Манящие. Опасное.

Глава 4. Ночной гость

Курт.

К вечеру я наконец-то спокойно заполняю необходимые документы по своим спортсменам и внимательно изучаю результаты анализов. Первая половина дня была похожа на последний день Помпеи: сначала потенциальные инвесторы моей клиники внезапно передумали сотрудничать, а затем эта отчаянная девчонка с небесными глазами снова обрушила на меня свой неукротимый нрав. Я прекрасно её понимаю – максимализм бьёт ключом, энергии хоть отбавляй, хочется покорить весь мир и наплевать на инстинкт самосохранения. Сам был таким же, именно поэтому и пытаюсь уберечь её от ошибок, которые когда-то стоили мне карьеры хоккеиста.

Но она словно нарочно лезет на рожон, фыркает, изворачивается, даже когда ловлю её на откровенном вранье. Я пробовал по-хорошему, но эта упрямица вывела меня из себя. Я ведь стараюсь ей помочь, а не усадить на скамейку запасных до конца сезона. При первой встрече она казалась такой милой: вздёрнутый носик, лазурные глаза и нежно-розовая толстовка – настоящая зефирка. Впервые захотелось чего-то сладкого к кофе.

Её сладкого…

– Доктор Максвелл, можно? – в дверях появляется светловолосая голова Мередит Лэнгтон.

– Да, Лэнгтон, проходи, – я жестом приглашаю девушку присесть напротив моего стола. – Что-то беспокоит?

– Ой, знаете, да! Вчера ушибла колено… Ничего серьёзного, но думаю, вам стоит взглянуть, – она кокетливо хлопает ресницами, и я на девяносто процентов уверен, что никакого ушиба нет. Очередная попытка неумелого флирта.

Будь мне сейчас двадцать, я бы с удовольствием воспользовался подобным предложением. Но мне тридцать, я на работе и совершенно не заинтересован в интрижках с юными фигуристками. Даже если некоторые из них вовсе не пытаются мне понравиться, постоянно спорят и сводят с ума своими дерзкими выходками и пронзительными глазами.

– Присаживайся на кушетку, Лэнгтон, – спокойно говорю я и направляюсь к раковине вымыть руки перед осмотром.

– Мередит… Меня зовут Мередит, – уточняет девушка и демонстративно поправляет подол короткой юбки на спортивном купальнике.

– Хорошо, Мередит. Могу называть тебя по имени, – киваю я и начинаю осторожно ощупывать её колено.

– Называйте как пожелаете, доктор Максвелл… – мою фамилию она произносит томно и игриво, с явным намёком на интимный подтекст.

– Здесь больно? – спрашиваю безразлично, слегка нажимая пальцами на предполагаемое место ушиба и игнорируя её многозначительные взгляды и выгнутую спину.

– Не совсем… чуть выше… – шепчет она.

Я перемещаю руку и снова аккуратно нажимаю пальцами, то что она симулирует, нет никакого сомнения, о ее намерениях свидетельствуют, как минимум, голые ноги, в таком виде она явно не собирается выходить на лед.

– Ещё выше… – голос девушки становится ещё более тихим и томным, почти стоном. Я едва удерживаюсь от улыбки: её игра слишком очевидна и нелепа. Мне даже становится немного жаль её за эту неуклюжую попытку соблазнения.

– Кажется, боль поднимается к бедрам… – выдыхает она мне в шею, придвигаясь ближе.

– Отлично! – резко отстраняюсь я и снова направляюсь к умывальнику. Нужно смыть с рук аромат её сладковатого лосьона и прекратить этот дешёвый спектакль в жанре третьесортного кино для взрослых.

– Отлично? – растерянно повторяет Мередит. Мне даже не нужно смотреть в её сторону, чтобы представить выражение разочарования на лице девушки.

– То есть я понял, в чём дело с ногой! – поправляюсь я. – Ты