Флоридский ветер перемен - Лиза Гарм

Обидно, конечно, но улыбку стереть у меня не получается. Расшевелить эту крошку будет не просто, зато настроение всегда будет приподнятым.

Опрокидываю кружку залпом и выхожу на улицу дожидаться своего одуванчика.

Небо радует чистотой, в коем-то веке замечаю за собой простое желание ничего не делать. Привычная серость покидает мою душу. Надолго ли?

Завожу тачку и разглядываю дом напротив, пробегаюсь по лужайке и следую дальше. Эта улица ничем не изменилась, все такая же с виду привлекательная и добродушная.

Слышу хлопок двери, который заставляет с предвкушением повернуться. Но блондиночка в очередной раз подрезает мне крылья, оставляя без десерта: с грустью замечаю полностью упакованные ноги в светлую джинсу. Становится досадно. Эти ноги так радовали моего внутреннего похотливого зверя. Почему женщины так жестоки?‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Стервозина копошится в замке, а я пытаюсь вспомнить хоть одно нормальное заведение в этом городе. Вряд ли двенадцать лет оставили заведения юности в здравии.

Интернет мне в помощь.

— Мой кошелек у Мэдисон в машине, — Вырастает рядом со мной вкусно-пахнущая девочка. Про парфюм то не забыла, и она еще говорит, что я ей не нравлюсь?

— Отдам тебя на кухню заведения, — Тяну, рассматривая маршрут к помпезному кафе с названием “лучшее от шефа”. — Посуду помоешь, чтобы рассчитаться по счету.

— Меня радует, что ты хоть иногда выдаешь нешаблонные идеи. Я прогнозировала свой расчет иначе.

— Можем переиграть, — Лениво улыбаюсь, разглядывая темные очки на пол лица. Нельзя такую красоту прятать за темным пластиком.

Красотка снисходительно качает головой и садиться в машину.

Иду следом, улыбаясь как пациент местной психлечебницы, сажусь в тачку и быстро выкатываюсь со двора.

Пока едем искоса поглядываю на притихшую девчонку. Не дает она мне покоя, так и хочется позадирать.

К кафе мы приезжаем через пару минут. В этом плюс маленьких городков.

Пока Саша вымученно пялится в меню, заказываю две порции омлета, две порции сырников и две порции блинчиков с клубничным джемом. Заведомо чувствую, что эта упрямица не будут есть за мой счет, если не заставлю.

Добиваю заказ двумя американо и перевожу взгляд на изумленную красотку:

— Что, уже представила меня своим мужем, но тут же передумала? — Не могу стереть эту тупую улыбку, чувствую себя школьником, блядь. Нравится выводить её на эмоции. Глаза так красиво меняют цвет.

— Ну твой аппетит удивляет, — Со вздохом приходит ответ. — Но про мужа ты загнул.

— Ну парнем своим хоть представила?

— Нет, вообще тебя своим не представляла.

— Слишком плох? — Бля, мне это действительно надо знать? Что за тупые вопросы я задаю? И когда у меня вата в голове появилась.

— Дело не в этом, просто у меня есть свои тараканы.

— Ах да, точно, забыл. Ты же спортсменов не любишь. Наша красотка по задротам отрывается, — Вот эта грозовая туча в синих глазах. Дождался. Улыбаюсь и продолжаю:

— А что так? Спортивные красавчики тебе не по зубам? Боишься уверенность в своих силах растерять на фоне востребованного тестостерона?

Разглядываю божественные глаза, в которых быстро мелькают разные эмоции. Недолго мне удается упиваться этой каруселью, моя недотрога быстро берет себя в руки:

— Мой бывший парень — выступающий атлет, форма не уступает твоей, — Нарывается, зараза. — Так что со спортсменами у меня все в порядке, принципы — только в отношении боксеров.

Изгибаю бровь и жду продолжения, но его не следует.

— Так что с боксерами не так?

— Я не хочу обсуждать эту тему.

— Нет уж, Саша, раз начала, то будь любезна не бесить моих внутренних зверей.

— Вот именно поэтому.

— Поэтому — это почему?

— Из-за вспыльчивости.

— Она живет в большей половине гражданских лентяев.

— Такая есть только у боевых спортсменов, — Красотка тяжко вздыхает, а после улавливаю проблески тревоги в глазах, которые мне совсем не нравятся. — Мне действительно не хочется говорить об этом. Просто знай, что у каждого есть какой-то свой загон.

Я был бы не я, если бы не добился своего. Складываю руки на груди и очень четко произношу:

— Александра, когда ты со мной — тебе не о чем беспокоиться. За точку зрения современный мир не расстреливает. Будь посмелее, такой ты мне нравишься больше.

— Только если обещаешь не злиться. И попытаться правильно понять.

— Много прелюдии, — Терроризирую её взглядом, чтобы ускорить с ответом. Теперь знать о её загоне мне кажется жизненно необходимым.

— Я читала научное исследование, когда готовила статью с освещением ситуации про одного русского боксера, который избил свою жену. В общем, в нем ученые доказали, что постоянные удары по голове приводят не только к гематомам и нарушению кровоснабжения мозга, но и отмиранию клеток, что в свою очередь ведет к большим проблема с нервной системой. Постоянные удары мозга о стенки черепа при поединках напрямую связаны со вспышками агрессии и неконтролируемым поведением. Вы легко теряете контроль и можете совершать фатальные поступки.

— То есть ты хочешь всех спортсменов боевых искусств отнести к безбашенным преступникам?

— Тай, я не хочу говорить о всех. Я лишь говорю тебе о том, что доказали ученые. Я делаю акцент на травмах, которые ведут к проблемам с нервной системой. Всё.

— Ты мне Рея в молодости напоминаешь. Такой же дурной носился со своими исследованиями, — Усмехаюсь, вспоминая компульсивного пятнадцатилетнего дурачка. — Допустим. У боевых ребят действительно есть всплески негативных эмоций. Только ты должна знать разницу между заведенным человеком и падалью. Падаль поднимет руку на женщину, не зависимо от того — будет он заниматься боксом или нет. Человек, называющие себя мужчиной, никогда не тронет слабого. Не забывай об этом, когда в следующий раз примешься судить все боевое сообщество.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто выдвигаю точку зрения ученых, которая отложилась у меня в голове. Сам настоял.

— Ты обидеть можешь подростка на улице, но не взрослого мужика. По поводу сидящего в твоей голове загона, основанного на мнении ученых, запомни только одно: в тот момент, когда я подниму руку на женщину или ребенка — я перестану существовать сам для себя. Надеюсь здесь мы разъяснили и я подвинул авторитет твоих ученых? — Вопросительно изгибаю бровь, на что получаю неуверенный кивок.

Не буду спорить, её рассуждения задели меня. Я даже не думал, что она может допускать мысль о возможных побоях с моей стороны. Когда её слова полностью до меня доперли, снова почувствовал горечь на языке, которую ощущал уже когда-то. Стало тошно.

Хорошо, что к этому моменту принесли омлет с сырниками и мозг