Секретная бухта в Хорватии - Джули Кэплин

class="p1">Именно эти слова заставили его осознать, что у них никогда не было шансов. Ее страдания удивили Ника; какая-то его часть ожидала, что Тара поведет себя холодно и пренебрежительно отмахнется от него, но она отчаянно цеплялась за него, и он почувствовал вину, будто он – последний мудак на свете. Но привязанность Тары к нему поверхностна. Он не был ей дорог так, как ему дорога Мэдди. Ее волновали только внешность и образ.

– Нет, Тара, между нами все кончено, – мягко сказал он, снова пытаясь оторвать ее конечности от себя. Он отцепил ее руки.

– Хотя бы подожди, пока мы вернемся домой, – умоляла она, тут же вновь обвив его шею руками. – Давай притворимся, что мы обручены, пока не полетим домой. Тогда, когда шум в прессе и медиа утихнет, все утрясется само собой. Через пару недель я смогу объявить, что мне разбили сердце… но подробности им знать необязательно.

Ник вздохнул. Если это поможет ей сохранить репутацию, он мог бы сделать это для нее, но сначала нужно поговорить с Мэдди, когда она вернется на яхту. Объяснить, как обстоят дела.

Пол заскрипел, они оба подняли взгляд.

Слишком поздно.

Силуэт Мэдди вырисовывался на фоне солнца. Лучи формировали ореол света вокруг ее тела. Ник не видел выражения ее лица, но ему и не надо было – когда она развернулась и побежала вниз, на камбуз, все и так было понятно.

– Уф, эта девчонка – все равно что слон, огромная, неуклюжая и вечно шумит.

Глава 29

Мэдди запихивала бутылки в холодильник, и те приятно позвякивали. Ублюдок. Она кинула салат-латук в отсек для овощей, не обращая внимания на сломавшиеся листья. Она представляла, что это голова Ника. Пятьдесят восемь минут. Ему хватило жалких пятидесяти восьми минут, чтобы сойтись с Тарой. Это даже не полный час. Мэдди прижала кулаки к глазам. Она. Не. Будет. Плакать.

Черт. Она плачет.

И чему тут удивляться? Крохотная Тара против нее. Чем она вообще думала? Она так, подвернулась под руку, пока Тары не было. Боже, какая же она дура. Она так отчаянно хотела нравиться Нику, что напридумывала себе, будто между ними что-то большее. Идиотка.

Когда она увидела, как Тара свернулась на его коленях, словно крошечная фея, ее голова с золотистыми локонами покоилась на его плече, а Ник поглаживал ее длинные волосы, струящиеся по спине, Мэдди показалось, что она с разгона влетела в кирпичную стену.

– Привет, незнакомка, рад снова тебя видеть.

Мэдди развернулась. На пороге стоял Саймон, и впервые в жизни он выглядел немного подавленным.

– Привет, – сказала она, опустила голову и не очень женственно шмыгнула носом. Не считая Ника, Саймон – последний, кого она бы хотела сейчас видеть.

– Все хорошо? Тебя салат расстроил?

– Я просто занята, – сказала Мэдди, повернувшись к нему спиной. По ней разве не видно, что она хочет остаться наедине и продолжить терзать салат?

– Тебе составить компанию? – чуть жалобно спросил он.

Мэдди даже не стала скрывать раздраженный вздох.

– Я просто готовлю ужин. В чем дело?

Почему он не может понять ее намеков и свалить?

– Как-то все пошло кувырком. Ты знала, что Дуглас собирался бросить Кори? – В его голосе слышалось обвинение, словно он тоже должен был участвовать в принятии этого решения.

– Не… совсем. – Ее раздражало его тугодумие. По идее, он друг Дугласа, он должен понимать, что Кори отвратительно себя вела. – Я предположила, что что-то не так, он же уехал от Эллингемов, и все такое.

Саймон помотал головой:

– Я не думал, что он так поступит. Но да, наверное, она и правда ужасно себя вела у Эллингемов.

– «Наверное»? – Мэдди повернулась к нему. Да что с этими людьми не так?

Саймон выглядел озадаченным. Он равнодушно пожал плечами.

– Она плохо себя вела, но даже в этом случае я удивлен, что Дуглас публично поймал ее на лжи. Отпуск еще не закончился, так что будет очень неудобно.

– Она взрослая женщина, а не ребенок, – не выдержала Мэдди. – В смысле «поймал ее на лжи»?

– Все уляжется. Она побудет с ним мила несколько дней, будет хорошо себя вести, и все вернется на круги своя.

– Я бы не была в этом так уверена, – ответила Мэдди, с удовлетворением вспоминая это утро, когда Дуглас явился весь помятый и робкий, а Сири – оживленная и очень довольная. Она выглядела как женщина, которая забрала себе своего мужчину.

Подумав о них, Мэдди вспомнила и собственное утро… Сердце щемило от мыслей, которые безжалостно лезли в голову. Солнечные лучи падали на подушку, подсвечивая светлые пряди Ника; они в шутку дерутся за шампунь в душе; Ник с дразнящей улыбкой закутывает ее в полотенце, словно мумию, и прижимает к себе, целуя.

– А еще новости слышала?

– Какие? – Мэдди открыла посудомойку и стала разгружать посуду, мечтая, чтобы Саймон ушел.

– Неандерталец и Тара обручились.

– Что? – Тарелка выскользнула из ее онемевших пальцев и ударилась о пол с громким «дзынь», задребезжала, крутясь на месте, и только потом остановилась.

Саймон закатил глаза и устремил взгляд к потолку.

– Именно так. А мы думали, что у Тары вкус потоньше.

– Обручились? – глупо повторила Мэдди.

– Да, обручились.

– Когда? – еле выдавила она. Обручились. Обручились. Обручились. Слово звучало в ее голове и наконец потеряло смысл. Обручены. В смысле они крутили обруч или поженились?

– Сегодня днем. Я удивлен, что она еще не потащила его за кольцом. Мне так показалось, что это все было очень спонтанно.

– Спонтанно? – почти прошептала Мэдди.

– Да, типа в порыве чувств на колени.

Ник сделал ей предложение. Боль в груди расцвела быстро, становясь все нестерпимее, пока девушка не подумала, что сейчас задохнется. Надо положить руку на грудь и постараться, чтобы боль не вырвалась наружу.

– Видимо, перерыв идет на пользу отношениям. – Губы Саймона изогнулись в усмешке. – Я думал, Таре надоест гоняться за новизной, но нет.

Мэдди повернулась к нему спиной, голосовые связки были слишком напряжены, чтобы она могла говорить. Белые тарелки в посудомойке расплывались, взгляд девушки на них не фокусировался. Она попыталась взять одну, но промахнулась. Ни пальцы, ни мозг не работали.

Саймон продолжал говорить.

Почему он никак не уйдет? Мэдди схватила подставку для столовых приборов, ее руки дрожали. Вилки так и манили. Если он не заткнется, она его пырнет.

– Мэдди… Ты слушаешь? – Раздраженный голос Саймона вторгся в ее мысли.

– Я немного занята, – огрызнулась она, используя свою злость в качестве защиты.

– Ладно, – сказал он, надувшись, как ребенок, и, к ее облегчению, ушел.

Мэдди прислонилась к кухонной стойке. Ее будто