Две мелодии сердца. Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн

мою кожу поцелуями и говорит:

– Дыши, Люси.

Глотая воздух за воздухом, я выдыхаю:

– Да.

– Да?

– Да. – Я отчасти смеюсь, но в основном плачу, а потом отстраняюсь и обхватываю его лицо ладонями. Я медленно киваю, вкладывая в каждое слово каплю уверенности: – Да, я выйду за тебя замуж. Разумеется.

Кэл расслабляется, на его лице расплывается улыбка. Он на мгновение закрывает глаза, словно впитывает мой ответ и запечатлевает его в своей памяти.

– Черт, – бормочет он. – Я действительно надеялся, что ты согласишься.

Я целую его, потом еще раз.

– Мне больше нечего было сказать.

Надев бриллиант на мой палец, Кэл бросает вниз взгляд на сопровождающего и кивает ему. Колесо возвращается к жизни. Держась друг за друга, мы делаем еще два круга под звездным небом, пока мои слезы утихают, а сердце бьется от осознания происходящего.

Мы сходим с колеса: на моем пальце кольцо, и он держит меня за руку.

Мы сходим с колеса, но мне кажется, в некотором смысле…

Мы навсегда остаемся в небе.

Глава 26

Кэл

Я бросаю ей мяч.

Люси неуклюже машет руками, дважды чуть не роняя его.

Это чертовски мило.

Сжимая баскетбольный мяч в крепкой хватке, она слегка приседает, а затем снова подпрыгивает, как пружинка, и выпускает его из рук.

Промах.

Грандиозный промах.

Мяч пролетает над землей как минимум на три метра, а затем падает и скатывается в канализационный сток несколькими домами дальше.

Она съеживается, складывая руки на груди.

– Зато я пеку вкусный банановый хлеб. Мне нравится убирать. Я никогда никуда не опаздываю, и мне нравится делать тебе минет.

– Зачем ты перечисляешь свои качества? У тебя уже есть кольцо.

Упомянутый бриллиант отражается от солнечного света и переливается, как крошечная призма. Люси крутит кольцо на пальце, неловко усмехаясь и пожимая плечами.

– На всякий случай, если мои баскетбольные способности заставят тебя сомневаться.

Я искоса смотрю на нее.

– Конечно. Это же так важно. Минеты – фантастика, а любовь – всепоглощающая сказка, но тот факт, что мы никогда не сможем посоревноваться в баскетболе, заставляет меня пересмотреть все.

– Я понимаю, – вздыхает она.

Посмеиваясь себе под нос, я надеваю бейсболку и качаю головой, после чего иду за мячом.

Рой Аллансон, держась за руки со своей женой, машет мне, проходя мимо.

– Выставляешь старый дом на продажу? – спрашивает он, указывая на табличку «Продается», торчащую на лужайке перед домом Люси. – Не могу сказать, что не буду скучать по радостным улыбкам этой девочки каждое утро, когда она выгуливает своих щенков.

– Приходи навестить ее в мастерской. Она теперь главная.

На самом деле не надо.

Пожалуйста, пусть ваша машина никогда не ломается.

– Правда? – Он одобрительно наклоняет голову. – Лучшее решение, которое ты когда-либо принимал, Бишоп. Она украшает то место.

Я наклоняюсь, подбираю мяч и зажимаю его под мышкой.

Назначить Люси главной было проще простого. За те несколько коротких месяцев, что она там проработала, ей удалось изменить мир к лучшему. Люси активно поддерживала порядок, баловала клиентов домашними угощениями и широкими улыбками, украшала общую атмосферу яркими красками и своими девчачьими свечками, координировала маркетинговые мероприятия и поднимала столь необходимый моральный дух.

Я с нетерпением жду утреннего звона колокольчиков. Мои ребята любят ее.

Я люблю ее.

Чертовски сильно.

Я улыбаюсь, кивая Рою.

– По состоянию на вчерашний вечер лучшим решением, которое я когда-либо принимал, было попросить ее стать моей женой.

– Да ну? – хохочет он, когда Джоан с радостным возгласом обнимает его. – Тогда я могу тебя поздравить. Твой старик был бы чертовски горд тобой, сынок.

Моя улыбка не исчезает, как обычно, при упоминании отца. На самом деле она даже немного светлеет.

– Да, – тихо отвечаю я. – Думаю, он был бы счастлив.

Они провожают меня приветственными взмахами и просьбой прислать приглашение на свадьбу, после чего заворачивают за угол, крепко взявшись за руки.

На мгновение я замираю, словно приклеившись ногами к тротуару. Именно здесь я катался на велосипеде с Эммой, ловил баскетбольные мячи на закате и делал снежных ангелов в разгар зимы. На тротуаре до сих пор красуются наши инициалы, которые мы оставили, когда нашли две палочки и прошлись ими по влажному цементу. Дополнили эту композицию листья кленов, которые срывались с дерева и, падая рядом с надписью, оставляли замысловатые узоры.

Воспоминания вспыхивают, наполняя меня теплом, а не болью в сердце. Я делаю глубокий вдох и выдыхаю. Отпусти ситуацию. Я не отпускаю сестру, но я отпускаю боль.

Для нее больше нет места.

Подбрасывая баскетбольный мяч в воздух несколько раз, я кидаю его перед собой, после чего возвращаюсь к Люси, склонившейся для обрезки розового куста.

– День открытых дверей прошел хорошо, – говорю я, опуская мяч на траву. – Твой агент считает, что к вечеру к нам поступит несколько предложений.

Она выскакивает из-за стола с садовыми ножницами в руке. Ветер треплет длинные каштановые волосы, и она убирает их с лица, заправляя за уши. На ее лице расцветает улыбка, платье щекочет ботильоны.

– Я готова, – выдыхает она, расправляя плечи. – Я готова попрощаться. – Люси поворачивается к маленькому домику, построенному из медовых кирпичей и хранящему вечные воспоминания, а затем разворачивается ко мне с затуманенным взором. – Наконец-то я готова…

– Я пропустила? Опоздала?

Позади меня раздается незнакомый голос, и я поворачиваюсь на месте, наблюдая, как по тротуару бежит запыхавшаяся девушка. Ее волосы, собранные в темно-каштановый хвостик, раскачиваются из стороны в сторону, когда она замедляет шаг и останавливается на краю подъездной дорожки.

У меня перехватывает дыхание.

Я не могу дышать.

– Я пропустила день открытых дверей? – спрашивает она, беспокойно переводя взгляд с меня на Люси, а после на дом.

Затем снова на меня.

Я моргаю, не в силах вымолвить ни слова.

Веснушки на ее носу. Кривая улыбка. Нефритово-зеленые глаза, которые напоминают мне о стеблях орхидей и бесконечном лете.

Девушка переводит дыхание и прочищает горло.

– Эм, извините, – нервно смеется она. – Это странно. Я живу с родителями через несколько улиц отсюда. – Она тычет большим пальцем через плечо. – Этот дом… всегда привлекал меня. В нем есть что-то особенное, понимаете? Я увидела его выставленным на продажу в то самое время, когда собиралась купить свой первый дом… – Она замолкает, переводя взгляд через мое плечо.

Я медленно поворачиваюсь и смотрю назад, обнаруживая Люси со слезами на глазах и приоткрытыми губами. Кажется, она видит то же, что и я.

Она похожа на Эмму.

Она выглядит именно так, как я представлял себе Эмму все эти годы спустя.

– Э-э… – Я обретаю