Последователи - Иса Белль

будет сильно занят, поэтому наше занятие перенесётся, так что… Может, у тебя найдётся время для меня?

– Найдётся? – переспросил Деметрио. – Если ты забыла, Куколка, моя жизнь посвящена тебе. Что нельзя сказать о тебе.

Я потёрлась своим носом о его щёку.

– Ты же не серьёзно ревнуешь меня к нему?

– Конечно, нет. Просто интересно, как ты решишь напомнить мне, что я единственный мужчина, от которого тебе приятно получать внимание.

– Значит, это твой хитрый план?

– Не тебе говорить мне что-то о хитрости после того, что ты вытворяла в машине прямо у меня на глазах. Придётся сводить тебя в церковь в эту пятницу. Как ты на это смотришь, Святая Дебора?

– Я…

Послышался кашель, и я не дала Деметрио положительный ответ, вспомнив, что мы не одни. Неро медленно пил из своего стакана, наблюдая за нами. Его брови были чуть приподняты.

Ой…

– Кажется, нам пора. – Деметрио вскочил на ноги, из-за чего я слетела с его колен и должна была упасть, если бы не его крепкая хватка на моей талии. – Рад был увидеть тебя, брат. Встретимся завтра.

– Можете переночевать здесь.

Деметрио перевёл взгляд на меня и стал дожидаться моего ответа, поскольку он был решающим. Всегда. Я знала, что ему нужно услышать. Не согласие или отказ, а кое-что другое…

Я поднялась на носочки и прошептала ему на ухо:

– Он не пугает меня, но…

Мы же… вроде как… собирались… ну…

Наверное, мысль читалась в моих глазах, поэтому Деметрио покачал головой в ответ на предложение Неро:

– Ещё немного, и мои яйца посинеют до уровня твоих, так что не в этот раз.

Я закрыла глаза, желая провалиться сквозь землю от стыда и при этом смеясь вместе с ними.

Глава 32

Дни в Калабрии солнечны круглый год, поэтому неудивительно, что кожа Сантьяго и Амелии такая загорелая на фоне моей. Была. Я тоже напиталась солнцем за последнее время, но, конечно, и рядом не стояла с тем, как выглядели эти двое.

Кстати, о них.

Я остановилась, заметив их в коридоре. Сантьяго опустился на одно колено, поочередно просовывая ступни Амелии в высокие ковбойские сапоги, пока она держала их дочь на руках.

– Куда это вы?

– У нас свидание, – ответила девушка.

О… свидание…

Это объясняло выбор наряда Амелии, хотя, кажется, я ни разу не видела её не в платье. Их было настолько много, что я не помнила, чтобы она надевала дважды одно и то же.

Я оглядела её с ног до головы.

Сейчас на ней был длинный коричневый сарафан с завязками на груди. Клянусь, я завидовала ей. От неё было невозможно отвести взгляд. Сантьяго подерётся с каждым встречным мужчиной, который уставится на его жену, не в силах не заметить её красоты.

– Красивые бёдра, – присвистнув, прохрипела я.

Амелия на мгновение опешила, не догадавшись, что я адресовала это ей, но после осознания на её лице показалась растерянная улыбка.

Она ответила:

– Спасибо.

Сантьяго сказал, что у неё развились комплексы по поводу фигуры после родов, но… не знаю, я бы не отказалась иметь такие формы. Она выглядела вкусно.

Её муж считал точно так же.

Может, мне стоило предложить им свою помощь, чтобы они… ну…

– Я могу посидеть с Сией.

– Не нужно, – ответила Амелия. – Она не мешает нам.

Я расстроено выдохнула.

– Ла-а-адно.

Мне нравилось проводить с ней время, даже когда она плакала и капризничала. Я забирала её, чтобы хотя бы немного разгрузить Амелию, пока Сантьяго отсутствовал и не мог помочь ей.

Когда они ушли, я устроилась на диване в гостиной, собираясь немного подремать, однако мой покой неожиданно нарушил стук в дверь. Пришлось встать, чтобы открыть её.

– Всё-таки решили оставить Калабрийскую Принцессу на моё попечение? Не обещаю, что не научу её всему самому плохому, – ехидничала я, зная, что они меня не слышат.

Я распахнула дверь, но вместо молодых родителей с младенцем на руках встретилась с одним из охранников, работающих на Сантьяго. Он держал в руках корзину, набитую продуктами. Его запястье покраснело от её тяжести. Сколько же она весила?

– Что это?

– От Вашего мужа, Signo… – протянул он, не зная, как закончить.

Моего… кого?

Я нахмурилась, уставившись на него, как на идиота.

– Signorina, – помогла ему. – Ты же в курсе, что у меня нет мужа.

Я проживала в Италии последние два месяца, и охране было известно, кто я такая. Призрачная Наследница. Мою личность больше не держали в тайне, в отличие от личности отца моего ребёнка.

– Было велено передать лично Талии Нери.

– А если там бомба? Или еда отравлена? Ты не подумал об этом?

Он замялся:

– Мне… выкинуть это?

– Нет, – я потянулась, чтобы забрать корзину, – дай сюда.

Мужчина отклонил мою просьбу, сделав шаг назад.

– Что? – возмутилась я.

– Сказали ни в коем случае не позволять Вам поднимать корзину самостоятельно.

Не было никаких сомнений в том, кто заказал её.

Дэниел.

Я громко выдохнула, надув щёки, повернулась боком и вытянула руку в сторону коридора, ведущего в кухню.

– Значит, отнеси это. Время обеда уже подходит к концу.

Пару минут спустя я вновь оказалась в полном одиночестве, если не считать малыша внутри меня. Кухню засыпали лучи солнца.

Я раскрыла упаковку и первым делом заметила сыр. Много сыра. С белой и голубой плесенью. Свежий. Твердый. С дырками. Копченый. Во рту уже начала накапливаться слюна. Они пахли так вкусно… Рядом лежали апельсины. Килограммы апельсинов. Масло и хлеб.

Я застонала от желания приступить к трапезе, и живот заурчал в тот момент, когда телефон издал звук, подсказывающий о новом сообщении.

Быстро вернувшись в гостиную, нашла его и ни капли не удивилась, увидев имя на экране.

Дэниел: Как тебе?

Он писал мне вчера и каждый день с тех пор, как я сдалась и не заблокировала его тридцать второй номер, с которого он пытался связаться со мной. Дэниел решил, что я всё-таки решила дать ему второй шанс, а я… Ну, просто устала.

Дэниел Ардженто – упрямая задница.

Если нашему ребёнку достанется его характер, я сойду с ума.

Но как бы сильно мне ни хотелось в этом признаваться, были и плюсы. Внимательность, например. Прошлой ночью, когда я ответила на его сообщение, он выпытал из меня, почему я не сплю. Всему виной был мой страшный голод. Конечно, я поела, чтобы утолить его, но это не сработало. Чего-то не хватало, только я не могла понять чего.

Зато Дэниел мог.