Так далеко - Сильвия Дэй

– Кажется, он ушел.

– Проверь у швейцара, что он точно ушел, затем вызови такси. Вы с подругой отправляетесь в отель.

– У нее собака, – неуверенно говорю я, как будто он не слышал лая, и с каждым судорожным вдохом у меня перехватывает дыхание.

– Отправляйтесь в отель, где разрешено проживание с домашними животными. Ты сможешь это сделать, Эми. Ты отлично держишься. Ты умница, что позвонила мне. – Голос Кейна глубокий и успокаивающий. – Я позабочусь обо всем, а семья позаботится о тебе. Я обещаю.

Я резко вдыхаю, пытаясь набрать побольше воздуха.

– Так сказала твоя мама.

Дверь спальни открывается, и Олли бросается проверять входную дверь, обнюхивая все щели. Следом появляется Сюзанна, она тоже вся в слезах.

– Ты – член семьи, Эми, – говорит мне Кейн. – Я знаю, так было не всегда, но мы тебя защитим.

– Я с ним не останусь. – От паники меня начинает мутить. – Ты не можешь просить меня об этом.

– Я даже не думал об этом.

– Хорошо. – Пытаюсь собраться с мыслями. Мне и раньше приходилось преодолевать трудности. Конечно, я могу сделать это снова, и у меня все получится. – Я удостоверюсь, что он ушел, и тогда мы уедем.

31

Алия

Я стою в своем кабинете, не в состоянии усидеть на месте, потому что слишком взволнована. Рохелио сидит за моим столом и рассказывает о своем расследовании злодеяний Дариуса. Я верю Рохелио, но мне нужно знать о каждом предпринятом шаге, чтобы я могла защитить себя.

Я совсем не ожидала предательства со стороны одного из собственных детей. Слава богу, что прошлой ночью у меня была возможность присмотреть за Эми. Когда я остаюсь одна, я слишком много думаю. Слишком много плачу. Как так случилось, что все пошло наперекосяк? Что я такого сделала Дариусу, что он настроился против меня?

Загорается экран моего мобильного, и я беру его со стола. Увидев имя и фотографию звонящего, я испытываю облегчение.

– Кейн, – отвечаю я, – я сейчас просматриваю отчет с Рохелио.

– У нас проблемы посерьезнее, – мрачно сообщает он. – Дариуса нужно поместить под наблюдение. У него какой-то нервный срыв.

– Под наблюдение? – У меня внутри все сжимается. – Нет, мы этого делать не будем. Представляешь, если это станет известно…

– Слишком поздно беспокоиться о репутации! – огрызается он, и я вздрагиваю от его напора. – Сейчас он представляет опасность для всех. Он уже ввязался в драку, и Эми говорит, что все плохо. Сюзанна вызвала скорую. Нам придется убедить этого человека не выдвигать обвинений.

– Господи, Кейн. – Я опираюсь рукой о стол, пытаясь успокоить учащенное дыхание. – Как до этого дошло?

– Мы с этим разберемся. Он встречается со мной в пентхаусе. Тебе нужно выяснить, можем ли мы поместить его в больницу. Я не знаю, какие меры необходимы в подобных случаях. Нужен ли нам адвокат? Или судья? Тебе придется посмотреть, не…

– Я знаю, что нужно сделать. – Тяжело вздыхаю. – Я интересовалась процессом от имени Эми, когда думала, что это ей нужно проверить психическое здоровье. – Мне больно осознавать, насколько я ошибалась в отношении своего сына и его жены. – Заявление должна будет подать Эми. Нам нужно найти двух врачей, которые согласятся дать показания. Проще всего было бы убедить Дариуса лечь в больницу по собственному желанию.

– Честно говоря, он показался мне одержимым. Я сильно сомневаюсь, что он добровольно согласится.

Я зажмуриваю глаза от горькой правды.

– Где Витте? Он может помочь Эми, пока мы разбираемся с Дариусом?

– Он не со мной, и я не могу с ним связаться, так что решать тебе. Обратись к доктору Гольдштейну. У него вызывает интерес такая просьба, и у него есть связи, чтобы убедить кого-нибудь еще.

– Гольдштейн?.. – Мысли в голове путаются, и мне требуется секунда, чтобы вспомнить, о ком говорит Кейн. Джозеф Гольдштейн. Психиатр, который обследовал Лили, когда она только вернулась. Напыщенный. Эгоистичный. Стремящийся к большему признанию и престижу. – Да, ты прав. Он это сделает.

Открыв глаза, я замечаю, что Рохелио пристально наблюдает за мной.

– Я сделаю несколько звонков и приеду в пентхаус как можно скорее.

– Скоро увидимся. – Разговор заканчивается, и в трубке раздается короткий звуковой сигнал.

– Кое-что случилось, – говорю Рохелио. – Я не знаю подробностей, но… мне нужно позаботиться о психиатрической помощи для Дариуса. Он… он… – Он кивает. Я прижимаю ладонь ко лбу. – Откуда ты всегда все знаешь? Он подрался.

– Кто там был? – резко спрашивает он. – Мне нужно поговорить с кем-нибудь, кто был свидетелем произошедшего.

– Да, конечно. – Я набираю номер Эми и включаю громкую связь.

– Алия! Господи боже. Дариус совсем слетел с катушек! Мы с Сюзанной переезжаем в отель.

– Эми, это Рохелио. Расскажи мне, что ты видела.

С нарастающим ужасом я слушаю, как Эми и Сюзанна, перебивая друг друга, рассказывают о том, что случилось.

– Ладно. Хорошо, – говорит Рохелио. – В коридоре есть камера видеонаблюдения?

– Я не знаю, – отвечает Сюзанна.

– Вы должны это выяснить. Если есть запись того, что произошло, – достаньте ее. И мне понадобится…

– Я все записала! – перебивает меня Сюзанна. – На свой телефон. Я думала, он будет вести себя прилично, если его будут снимать, но он даже не взглянул на меня.

– Отлично. Это здорово. Отправьте видео Алии. Мне по-прежнему нужно, чтобы вы раздобыли видеозапись из коридора, если она существует. И нам нужно, чтобы вы обе записали свои показания. И узнайте имя вашего соседа. Если вы знаете, в какую больницу его отвезли, это еще лучше.

– Хорошо. Мы это выясним.

– Хорошо. Берегите себя, держитесь вместе, – произносит он успокаивающим тоном, – но вы должны поторопиться. Чем скорее мы разберемся с Дариусом, тем в большей безопасности вы обе будете.

– Разберемся? – недоумевает Эми. – Что это значит?

Я объясняю:

– Это значит, что его нужно поместить туда, где он не будет представлять угрозы ни для тебя, ни для себя, ни для кого-либо еще. Только человек, который живет с ним, может обратиться с просьбой поместить его под наблюдение. Мы отправим тебе документы как только сможем. – Мой голос смягчается. – Эми… Я прошу тебя. Я знаю, что ты прошла через ужасное испытание, но, пожалуйста. Помоги мне доставить моего сына в безопасное место.

– О… ясно. – Она откашливается. – Ладно.

– Мы не обходим закон, – добавляет Рохелио. – Когда будешь готова, ты решишь, что хочешь делать, но ты позвонила Блэку, а не в полицию, так что, я полагаю, ты хотела чего-то подобного.

Я неодобрительно смотрю на него, что за наглость!

– Нет, Алия права, – соглашается Эми. – Ему