Правило Диксон - Эль Кеннеди

так что лишить ее этого права нельзя.

– Что ж, ладно, – фыркает Карла. – Тогда предлагаю новое правило. Диана, ты не могла бы зафиксировать это в протоколе?

– Да, конечно, – я поспешно открываю следующую страницу блокнота.

– Прошение добавить официальное правило, запрещающее шлюхам находиться у бассейна.

– Что-о-о? – верещит Вероника – и бросается к Карле.

Карла в ужасе визжит, вскакивает со стула и пытается спрятаться за столом членов правления, однако Веронику не остановить – она рвется вперед, и Бренде приходится встать между ними, широко распахнув руки, чтобы они не набросились друг на друга. Найл тоже вскакивает и пытается удержать Веронику, но та в ярости подобна дикому зверю.

– А ну хватит! – Я никогда не видела, чтобы Бренда утрачивала хладнокровие, но прямо сейчас она попросту орет на жильцов. – Сегодняшнее собрание отменяется! Не знаю, почему нельзя провести ни одно собрание домовладельцев без происшествий! По домам, все! Вероника, слезь с гребаного стола!

Мы с Шейном выскакиваем за дверь. Я смеюсь так сильно, что вынуждена взять его за руку – придержаться.

– Поверить не могу, что это правда случилось! – У меня начинают глаза слезиться от смеха.

– Я никогда отсюда не съеду, – вторит мне Шейн. Плечи его трясутся от хохота.

Успокоившись, мы вместе выходим на улицу. Светит яркое солнце, остальные соседи расходятся, и толпа, вывалившаяся из здания «Сикомор», постепенно разбредается по дорожкам.

– Думаю, тебе стоит забить на работу, – говорит Шейн. Глаза его горят безошибочным огнем.

– Нет. С работой так нельзя.

– Ладно. Подвезти тебя? – предлагает он.

– Спасибо, но, думаю, я пройдусь. День-то приятный.

– Ладно, тогда до скорого.

Он склоняется ко мне, и я отшатываюсь.

– Это еще что? – возмущенно спрашиваю я.

Шейн моргает.

– О господи. Я собирался поцеловать тебя на прощание.

– Нет-нет, мы таким не занимаемся.

Я хихикаю всю дорогу до закусочной. Проверив телефон в обеденный перерыв, я вижу, что в соседском чате началась какая-то движуха. Найл (вот предатель!) сдержал слово и добавил Шейна, который уже успел прислать несколько сообщений. Ой, надо же, он решил активно поучаствовать в жизни комплекса!

Я тут же берусь за дело.

Я: Народ, Шейн уронил телефон в бассейн, и мобильник сдох. С концами. А еще у него не сохранились копии сообщений и номеров, и неизвестно, когда он все восстановит.

ВЫ УДАЛИЛИ ШЕЙНА ЛИНДЛИ ИЗ ГРУППЫ «СОСЕДИ».

Мне тут же приходит сообщение от Шейна.

Шейн: Почему ты никак не пускаешь меня в чат?

Я: Потому что тебе слишком хочется.

Глава двадцать девятая

Шейн

Ойбожечки

– Спасибо, что согласился, – говорит папа.

Мэри-Энн с грохотом закатывает в мою квартиру фиолетовый чемодан на колесиках. К слову, чемодан приличного размера – примерно такой же здравомыслящий взрослый человек берет в месячную поездку по Европе. Вся крышка покрыта наклейками с нелепыми научными слоганами вроде «Атомы, вперед!».

А еще «Моя суперсила – наука».

И «Спасу МИТ».

– Без проблем, – отмахиваюсь я. – Ты же знаешь, я люблю побыть с малышкой.

Мэри-Энн тянет меня за руку.

– Шейн, а где моя комната?

– Тут всего одна комната, помнишь? И она твоя.

– Правда?

– Ага, вся в твоем распоряжении на следующие две ночи. А я посплю на диване, – я киваю на разобранный секционный диван, на котором сложено постельное и одеяло.

Мэри-Энн бросается в спальню, волоча за собой чемодан.

– Разберу вещи! – кричит она.

Я поворачиваюсь к папе.

– Что она там набрала? Она же приехала на выходные.

– Ну, твоя мама пыталась ее успокоить, но куда там. Мэри-Энн в восторге, что проведет выходные со старшим братом. Сразу чувствует себя очень взрослой.

У родителей годовщина свадьбы. В следующие выходные они устраивают большой праздник по этому поводу, но сначала хотели отметить вдвоем, так что папа решил увести маму из города на выходные. Мэри-Энн обычно остается с нашей тетушкой Эшли, но сейчас лето, а я совершенно свободен – вот и предложил посидеть с ней.

Папа стоит, прислонившись к столешнице, и, когда он запускает руку в жесткие светлые волосы, я замечаю, что он снова похудел. Этим летом он столько тренируется, что скоро оставит меня позади. Мы немного болтаем о лагере «Короли хоккея», и я рассказываю, насколько сюрреалистично было находиться на льду с настоящими легендами.

– На следующий год легендой будешь ты, сынок.

– Жду не дождусь. – В крови бурлит возбуждение. – Буду присылать тебе билеты на каждую игру, вдруг ты однажды решишься прилететь.

У папы странное выражение лица – задумчивое, радостное и печальное одновременно.

– Ловлю на слове. Эй, принцесса, иди сюда. Обними папу.

Мэри-Энн с размаху врезается в него и обнимает за талию.

– Постарайся особо не беспокоить Шейна.

– Не буду. И не переживай, я прослежу, чтобы он ни во что не ввязывался.

Господи, обожаю этого ребенка.

Когда папа уходит, я поворачиваюсь к Мэри-Энн.

– Итак, чем займемся? Я подумал, можно сходить поужинать в закусочную «У Деллы». У них там сто пятьсот вариантов пирога и молочные коктейли в старомодных стеклянных стаканах.

У нее загораются глаза.

– Давай!

– Но это будет только через пару часов, если ты, конечно, не голодна уже сейчас.

– Нет, я не голодна. Я хочу сделать вулкан.

– Что?

– Вулкан, – она широко улыбается. – Не волнуйся! Я принесла с собой все инструкции и все материалы.

Через минуту я понимаю, зачем именно ей понадобился такой большой чемодан. В какой-то момент, когда мама отвлеклась, Мэри-Энн упаковала с собой целый арсенал – газеты, пищевую соду, уксус, несколько тюбиков акриловой краски, жидкость для мытья посуды и все, что необходимо для ее тайного проекта.

– О боже. Как случилось, что ты моя сестра? – вздыхаю я.

– Хочешь сказать, что я такая классная, а ты нет? Знаю. Я иногда тоже думаю, как же так получилось, но Бога об этом не спрашиваю.

Меня разбирает смех. Ну что за ребенок, а?

– Так почему мы мастерим вулкан?

– Потому что мы с папочкой смотрели на прошлой неделе очень крутую передачу про огромное извержение вулкана. – Глаза у нее круглые, как блюдечки. – Ты слышал про Помпеи?

Я снова сдерживаю смех.

– Кажется, что-то знакомое. Что там случилось?

– Вулкан их полностью разрушил. Извержение длилось восемнадцать часов! И все потом было покрыто пеплом. И люди стали пеплом! Везде пепел!

– Чем больше я о тебе узнаю, тем чаще думаю, что на самом деле ты психопатка.

– Они умерли, Шейн. Я не могу изменить прошлое. Неважно. Слушай, я правда хочу сделать вулкан. Мы его мастерили в школе в прошлом году и с тех пор я мечтала сделать еще один,