Из Лондона с любовью - Сара Джио

class="p1">– Ну да, – говорю я, ловя его взгляд. – А от чего ты бываешь счастливым?

– Ага, теперь ты изображаешь интервьюера?

– Моя очередь, – говорю я с улыбкой.

– Хорошо, тогда скажу. Что делает меня счастливым… Ну, для начала бездельные воскресные утра, желательно проведенные в постели. – Он улыбается. – А еще – посмеяться вместе с человеком, с которым не боишься поделиться своими мечтами. – Он останавливается посреди тротуара, обнимает меня за талию и мягко притягивает к себе. – И всякое такое.

Глава 28

Элоиза

Лондон. Англия

Я позвонила Милли из аэропорта Лос-Анджелеса, рыдая так отчаянно, что она едва могла разобрать мои слова. Каким-то образом ей удалось меня успокоить.

– Просто садись в самолет, – сказала она. – Вместе во всем разберемся.

В первый раз я летела через Атлантику молодой невестой. Теперь возвращалась женой, чей брак рушился, – и без любимой дочери. Все было бессмысленно, и я не просто поддалась слезам, я тонула в них.

Как Сезанна в «Последней зиме», я вышла в снегопад одна. Как и она, я была измучена, с невероятно тяжелым сердцем, но, в отличие от нее, не умела танцевать. Я могла только плакать.

Вот я и проплакала большую часть полета. Красными от слез глазами я оглядела толпу в Хитроу и заметила вынырнувшую из людского моря голову Милли. Я чувствовала себя так, словно бесконечно много дней скиталась по пустыне, изможденная и в бреду. Фигура лучшей подруги вдалеке была подобна миражу.

Она помахала мне, как будто за эти двадцать с лишним лет после моего отъезда в Калифорнию ничего не изменилось. Хотя мы обе знали, что изменилось все.

Я подбежала к Милли и обняла ее; сумка соскользнула с моего плеча и упала на землю. Если не считать легкой седины на висках, она ничуть не изменилась.

– Не могу поверить, что я наконец здесь, с тобой, – всхлипывала я, уткнувшись головой в ее плечо.

– Ну-ну, – сказала она, пристально глядя на меня. – Хватит рыдать.

– О, Милли, даже не знаю, с чего начать.

Она кивнула, как мудрая наседка.

– Не волнуйся, разберемся. Давай сначала получим багаж.

По пути к багажной ленте Милли с любопытством оглядела меня.

– Что такое? – спросила я, вытирая салфеткой уголки глаз.

– Ты стала… другая, – ответила она, изучая мои мелированые волосы и геометрические браслеты от Трифари на запястье. Ее замечание не было ни критикой, ни комплиментом, просто наблюдением. – Калифорния взяла свое.

– Может быть, – сказал я, снова посмотрев ей в глаза. – Но я все та же девчонка из Ист-Энда. Я всегда буду такой.

Она помогла мне снять чемоданы с конвейерной ленты.

– Там не может быть одежды, – заметила она. – Слишком тяжелые.

– Милл, – сказала я, – мне не терпится показать тебе все, что я нашла.

С заднего сиденья такси я взглянула на многоквартирный дом, где жила Милли: меня сразу же очаровал его пастельно-голубой цвет. Она уже давно переехала из Ист-Энда на тихую улочку в районе Примроуз-Хилл.

– Моя квартира на втором этаже, – гордо сказала она. – Маленькая, всего две спальни, зато моя.

– Чудесно, – сказала я. Я невольно позавидовала независимости Милли и тут же начала представлять, как могла бы сложиться моя жизнь, не последуй я тогда за Фрэнком в Калифорнию.

Мы поднялись по лестнице к ее двери. Пусть квартира и маленькая, благодаря высоким потолкам и свежей штукатурке она казалась намного больше.

– Брось чемоданы вон там, у окна, – сказала она. – А я заварю тебе чаю.

По дороге из аэропорта я успела ввести Милли в курс дела, рассказав ей об обвинениях Фрэнка и его настойчивом требовании, чтобы я уехала.

Она слушала спокойно, но глаза ее то и дело округлялись.

– Я помогу тебе найти адвоката, – сказала она. – Боюсь, у Фрэнка могут быть какие-то тайные козыри.

– Ты о чем? – Я вспомнила Санта-Монику, это выражение глаз мужа. Может быть, Милли права?

– Просто о том, чтобы ты была осторожной. Если он жаждет развода, его план, возможно, и состоял в том, чтобы ты оказалась здесь.

Я покачала головой, не совсем понимая, к чему она клонит, и все же это напугало меня до глубины души.

– Я позвоню нескольким коллегам, – сказала она. – Мы найдем кого-нибудь, кто разбирается в американском семейном праве. Насколько я понимаю, там куча лазеек и технических нюансов.

– Спасибо, – пробормотала я, слишком измученная, чтобы думать о том, какие технические нюансы она имеет в виду. Вместо этого я переключилась на вид из окна: по улице проехала женщина на велосипеде со свежими цветами в корзине, прикрепленной к рулю. Примроуз-Хилл. Как будто само название призывает меня взбодриться.

– Именно здесь мы всегда надеялись открыть книжный магазин, – сказала она с мечтательным выражением в глазах. – Помнишь?

– Как я могу забыть?

Милли улыбается.

– Может быть, когда-нибудь так и сделаем.

Я кивнула, чувствуя, как снова подступают слезы. Я знала, что Фрэнк никогда не позволит мне забрать Вэл в Лондон. Он приложит все усилия, чтобы наша дочь прочно укоренилась на американской земле.

– Я все думаю о Валентине, – сказала я, взглянув на часы. – Она пришла домой из школы, а меня… нет. Милли, я так по ней скучаю.

– Понимаю, – ответила Милли; от беспокойства она выглядела так, словно приболела. – Тебе сейчас очень паршиво. Просто сделай глубокий вдох. Будем превозмогать это постепенно.

– Она для меня все, – сказала я, с трудом сглотнув.

– И ты будешь бороться за нее. Я помогу тебе. – Она улыбнулась. – А пока не вешай носа, Чарли.

Мне было приятно услышать мою любимую поговорку, даже в таких обстоятельствах.

Измученная и усталая, я заснула на диване. Когда полтора часа спустя я проснулась, Милли уговорила меня выйти на улицу. Мы заказали бутерброды в маленьком кафе за углом и съели их за столиком под навесом. Потом мы немного погуляли. Солнце только что выглянуло из-за серой тучи, и его тепло было бальзамом для моих усталых глаз и залитых слезами щек.

Милли махала рукой прохожим, прогуливающимся по тротуару, и по очереди показывала мне пекарню, рынок и бистро: последнее показалось мне уютным местечком, где можно было сидеть часами, читая книгу и потягивая вино.

Мы миновали хозяйственный магазин, на следующем углу оказался бутик одежды – все в точности, как в деревне. Я чувствовала себя дома больше, чем в последние два десятилетия в Калифорнии.

– Покажи мне местный книжный магазин, – попросила я.

Милли покачала головой.

– Здесь нет ни одного. Представляешь?

Я вгляделась в особенно прелестное бледно-розовое здание перед нами.

– Да ты что? – Я подошла ближе к фасаду, увидела