Трудно удержать - Кристи Бромберг

командой я шутить не стану. Как и с клубом. А уж тем более с игрой, которую люблю больше всего в этом мире.

И, стоя здесь и уставившись на Ллойда – человека, ради которого я из кожи вон лезу каждый чертов день, – я осознаю, что он, как и все остальные, посчитал меня виноватым. Это выводит меня из себя.

– Я могу играть с Сетом без происшествий, – низко рычу я. – Я буду стараться изо всех сил и, как всегда, принесу этому клубу победу. Раз уж раньше ты не сомневался в моих способностях, не стоит и начинать. Я всю душу вкладываю в «Ливерпуль». Так было еще до того, как я вступил в этот клуб.

Долгое мгновение я просто смотрю на Ллойда, прежде чем развернуться на каблуках и уйти, не дав своему менеджеру возможности ответить.

Глава 36. Леннокс

– Разве этим вечером у тебя не назначена встреча? – спрашивает Джонни, который плюхается на диван и поворачивается так, чтобы закинуть ноги мне на колени.

– Эй, я не подставка для ног.

Он наклоняется и театрально рассматривает свои ступни.

– А выглядишь именно так. – Закатив глаза, я показываю ему средний палец. – Ну… мне стоит спросить, что между вами происходит?

Странно ли, что я задаюсь тем же вопросом? С тех пор как мы вернулись из Монтесито, Раш каждую ночь спит в моей постели. Кажется, многое так и осталось невысказанным.

Должно быть, дело во мне. Мне следует поменьше думать и просто наслаждаться его компанией.

– Между мной и Рашем? Немного веселья. Много секса. Даже не знаю, – пожимаю я плечами.

Джонни усмехается, как бы говоря: «Со мной этот трюк не пройдет».

– Так ты не знаешь? Женщина, то, как он на тебя смотрит, говорит об обратном. Хорошая попытка, но я на это не куплюсь. Между вами явно не только секс.

– Разве мужчина и женщина не могут просто получить капельку беззаботного веселья, в котором они оба нуждаются?

– Проще сказать, чем сделать.

– Не забывай, с кем ты разговариваешь, Джон, – смеюсь я.

– Ах да, – фыркает он. – Королева разбитых сердец собственной персоной.

– Ну я не стала бы заходить так далеко.

– Назови имя последнего парня, с которым встречалась – то есть спала, потому что ты не вступаешь в отношения, – дольше трех месяцев.

– Вот именно. Поэтому-то это и идеальный вариант.

Возможно, если продолжу лгать, то скоро и сама в это поверю. Контракт наполовину выполнен, так что скоро Раш вернется домой и все закончится. Я сама бы лучше не спланировала.

– Звучишь неубедительно, Лен.

Я, потеряв дар речи, бросаю взгляд на одного из своих самых близких друзей.

– Не знаю, что и сказать.

– Как насчет того, чтобы признать, что влюбляешься в него? – Джонни тут же вскидывает руку, не позволяя мне отвергнуть эту идею. – И что такого, если так и есть? Раш – хороший парень. Ты – восхитительная женщина. Вы сразу же сошлись. Переспали. И теперь между вами, возможно, не только физическое влечение. Что в этом плохого?

Я едва сдерживаю слезы, от которых жжет глаза. Слезы, вызванные тем, что Джонни говорит именно то, что я сама не раз повторяла, но, похоже, все еще не готова принять.

– Мне нельзя в него влюбляться. – Мой голос не более чем шепот.

– Почему?

– Потому что подобное не в моем духе. Я не такая. Я не занимаюсь всеми этими нежностями: цветочками, сердечками и…

– Любовь не всегда такая. Ее нельзя вписать в какую-то конкретную форму. Речь всегда идет о том, чтобы отдавать и принимать, но также и о том, в чем именно нуждается конкретный человек. Мама говорила мне, что у каждого свой язык любви. Каждый любит по-своему и хочет, чтобы его любили определенным образом. Что бы это, мать твою, ни значило.

– Ты что, правда только что сказал, что у каждого свой язык любви? – хихикаю я.

Джонни показывает мне средний палец.

– Не докапывайся. Я пытаюсь вести себя как зрелый человек и дать тебе совет, в котором ты, возможно, не нуждаешься или который не хочешь слышать, – заявляет Джонни, который все же краснеет. Это самое очаровательное зрелище, которое я только видела.

– Зрелый? Ты? Тебе следует завести любовный блог и назвать его «Дорогой Джонни».

– А тебе лучше прекратить меня дразнить, иначе придется искать другое место жительства, – шутит он.

Но, несмотря на наши улыбки, я тяжело вздыхаю.

– Я не влюблена в него, Джонни, – говорю я, но многозначительный взгляд и кивок друга подсказывают, что он мне совсем не поверил. – Как такое возможно? Как я, которая никогда ни к кому ничего не испытывала, вдруг могу проникнуться чувствами? Это же глупо.

– Конечно. Точно. Ты в него не влюблена. – Несмотря на беспечность Джонни, тон его голоса говорит сам за себя. – Но я также знаю, что ты используешь слово «глупо», когда волнуешься, – вскидывает он брови.

– Я волнуюсь за тебя.

– Взаимно, – отзывается он, и выражение его лица смягчается. – Но не отталкивай Раша только потому, что напугана. Вот и все, что я хочу сказать.

– Я не напугана.

– Просто упряма, – саркастически замечает он, и я, откинув голову на спинку дивана, смотрю в потолок.

– Он одиночка, Лен, и всегда таким был. Единственное, к чему он привязан, – это футбол, так что прямо сейчас Раш боится, что эта связь оборвется.

– Не оборвется, – говорю я с уверенностью, которой не испытываю. – Глупо со стороны «Ливерпуля» упустить такого игрока.

– Ничего еще не решено. Я многого не знаю, но уверен, что ему сложно, хоть он и мастерски это скрывает. – Джонни делает глоток своего напитка и указывает на меня пальцем: – Возможно, ты поможешь ему пройти через это.

Его слова звучат как гром среди ясного неба, так что я усмехаюсь.

– Кажется, раньше ты утверждал, что я Рашу не нужна. Помнишь, как меня оскорбило это заявление?

– Все потому, что ты вышла на охоту, искала, с кем бы переспать.

– Да иди ты, – закатываю я глаза, а потом смеюсь, потому что Джонни прав.

– А теперь… Не знаю. Вы, ребята, хорошо смотритесь вместе. Поэтому… кто знает?

Я смотрю на старого друга, слышу его слова. Слова, которые отражают то, что я чувствую – что нам с Рашем хорошо вместе, – но после испускаю полный разочарования стон.

– Он не хочет говорить об этом.

– А, – хмыкает Джонни, понимающий, что я имею в виду Эсме. – Так в этом причина холодка, что так внезапно пробежал между вами?

– Это не холодок, а…