Трудно отпустить - Кристи Бромберг

class="p1">– Правда. Я впадала в ярость и кричала, но в подушку, чтобы вы, ребята, ничего не слышали. – На меня накатывает волна воспоминаний. Одиночество. Ярость. Неизвестность. Печаль.

– Ладно, тогда почему ты не позволяешь себе любить?

Я смеюсь, несмотря на слезы, что наворачиваются на глаза.

– Скорбь по матери не мешает мне влюбиться в кого-нибудь.

Брекстон приобнимает меня за плечо.

– Это никогда не проходило, правда же? – снова спрашивает она.

Я смахиваю слезы, но одна все же скатывается по щеке, когда я вспоминаю, какой разбитой была три года назад, когда ушла от Хантера, и осознаю, что точно так же чувствую себя в этот раз из-за его безразличия.

– В первый раз он не стал спрашивать, почему все так внезапно изменилось. Почему постоянные встречи закончились ничем.

– Может, потому что он тоже испытывал к тебе чувства и его это пугало. Если ты сама так легко сбежала, почему не можешь поверить, что он сделал то же самое? Если боишься любви, почему не можешь предположить, что и он боится ее, но уже по своим причинам?

Слыша ее слова, но не желая в них верить, я с глубоким вздохом опускаю голову ей на плечо.

– Что случилось в этот раз, Декк?

Я позволяю молчанию повиснуть между нами, потому что никак не могу набраться смелости рассказать ей правду. Их проблемы – это мои проблемы, но мои проблемы остаются только моими. Так что обычно я держу все в себе.

– Что случилось в этот раз? – повторяю я. – Для меня он как криптонит. – Я издаю самоуничижительный смешок. – С ним что-то происходит, но он не хочет это обсуждать. Понятное дело, мне хотелось бы это исправить.

– Ничего удивительного.

– То есть… Я отправилась туда как агент, чтобы выполнить то, о чем попросил отец, но когда увидела его, тут же поняла, что он борется с чем-то.

Я рассказываю Брекстон, как себя вел Хантер, как то теплел, то холоднел по отношению ко мне. О том, как он признал, что находится на грани выгорания.

– Так ты переспала с ним.

– М-м-м.

– А потом?

– А потом я сбежала в свой номер. Было легче сделать это, чем разбираться в своих чувствах, пока он спит рядом.

– Но ты ведь что-то почувствовала, верно?

– Я почувствовала все, – без колебаний признаю я, хоть и знаю, как глупо это звучит. Сбежать от таких чувств. Но мне становится немного легче, когда Брекстон не указывает на это.

– А при следующей встрече?

– Он вел себя так, словно мы говорили о погоде.

Брекстон поворачивается ко мне лицом и кладет руки мне на плечи, так что я просто вынуждена посмотреть на нее.

– Вопрос только в том, что ты собираешься с этим делать, Деккер? Позволишь ему снова уйти, даже если прекрасно знаешь, что он тот, кто зажигает тебя как эмоционально, так и чувственно?

– Господи. – У меня краснеют щеки.

– Нет, ну я серьезно. Что ты собираешься предпринять? Лишишь себя шанса увидеть, что из этого получится, просто потому что слишком боишься попробовать?

– Это нечестно.

– Почему? Нечестно, что мы позволяли тебе так делать: жить ради работы и чувства безопасности рядом с людьми, которые, как Чед, гасят твое пламя. – Она слегка встряхивает меня. – Так что я спрашиваю тебя… что ты собираешься делать?

– Я ничего не могу изменить. Не могу попросить его стать моим клиентом и в то же время мечтать об отношениях с ним. Не могу…

– К черту все, – отмахивается от меня Брекстон. – С этим мы разберемся. Папа найдет решение. Из любой ситуации есть выход. Мы придумаем, как заполучить Хантера.

– Но это не решает другой проблемы.

– Какой?

– Как другие наши спортсмены воспримут тот факт, что я сплю со своим клиентом.

– Тогда он не будет состоять в агентстве или его возьмет под опеку кто-то из нас. Вот и все. Переходи к следующему оправданию. – Она одаривает меня ослепительной улыбкой, а я вздыхаю, потому что следующее оправдание не так просто оспорить.

– Ты можешь решить все, что касается профессиональной стороны дела, Брекс, но ничего не заставит Хантера увидеть во мне большее, чем связь без привязанностей на ночь.

– Думаю, ты ошибаешься.

– Рада за тебя. – Я возвращаюсь к столу, заваленному бумагами, в надежде, что, если начну игнорировать сестру, этот разговор будет окончен.

– Не испытывай Хантер к тебе чувств, стал бы он переживать из-за того, что ты ушла сразу после того, как Каллум увидел вас вместе? – Брекстон вскидывает брови и скрещивает руки на груди. – Как думаешь, вел бы он себя более придурковато и менее пренебрежительно, когда ты столкнулась с ним на парковке? Ты заставила его почувствовать, что работа для тебя на первом месте… и, как по мне, так это очевидное доказательство того, что он к тебе неравнодушен.

Я понимаю, к чему она клонит, но…

– Тебя там не было.

– Ты права. Не было. Но если хочешь, чтобы он увидел в тебе нечто большее… хотя думаю, что это уже так, тогда заставь его.

– Он замыкается в себе прежде, чем кто-либо успевает к нему подобраться. Такое ощущение, будто он полагает, что не заслужил заботы и любви.

Брекстон пытается прикрыть смех за кашлем и вскидывает руки.

– Какая ирония.

– Заткнись. – Хотя на этот раз я смеюсь вместе с ней. У меня голова идет кругом от мысли, что она может оказаться права.

Неужели у Хантера есть ко мне чувства, но он не знает, как их показать? Боится ли он, так же как я, подпустить кого-то слишком близко? Если так, как мне помочь ему преодолеть это… как самой это преодолеть… как дать нам шанс?

– Допустим, я тебе верю…

– Веришь. И правильно делаешь.

– Так что же мне предпринять?

Уголки губ Брекстон приподнимаются.

– Ничего. Он сам к тебе придет.

– Отличный план. Просто великолепный, – отвечаю я с недоверием. Стоило мне только прислушаться к ней, как она выдает такое? Я громко вздыхаю.

– Я серьезно. Ты заложила фундамент. Была честна с ним. Призналась, что хочешь его как в профессиональном, так и в личном смысле, и даже объяснила, почему не стоит смешивать одно с другим. Но он бунтарь, Деккер. Он захочет нарушить границы просто потому, что в состоянии это сделать. Он поведет себя как мачо: и тебя съест, и на люстре покачается.

– Думаю, ты сумасшедшая.

– А я думаю, что я права.

Я таращусь на сестру, которая одновременно и похожа на меня, и так разительно от меня отличается. Почему она так уверена в сказанном? Я вспоминаю многочисленные разговоры с Хантером. Его