Возвращение - Николас Спаркс

одно из самых сложных решений в моей жизни. – Ее голос задрожал.

– Если я так много для тебя значу – зачем же ты все закончила?

– Потому что порой так устроена жизнь.

Я хотел было возразить, и тут услышал, как по гравию зашуршали шины. Хлопнула дверца автомобиля, и со стороны крыльца раздался стук. Я понятия не имел, кто бы это мог быть. Кроме Натали, меня почти не навещали гости. Мне отчаянно хотелось продолжить прерванный разговор, а еще лучше – начать новый, более понятный. Но Натали кивнула в сторону двери.

– Кто-то пришел.

– Слышу, – буркнул я.

– Тебе лучше открыть. А мне – вернуться к работе.

Я мог бы спросить, продолжим ли мы разговор, однако заранее знал ответ, так что поплелся в дом.

На пороге стоял мужчина в коричневой форме курьера UPS – примерно мой ровесник, худощавый и жилистый. Он протянул мне средних размеров коробку. Я попытался вспомнить, что же заказывал, но так и не смог.

– Распишитесь, пожалуйста. – Курьер достал планшет со стилусом.

Поставив посылку на крыльцо, я нацарапал свою фамилию, а затем отнес коробку в дом. Увидев, что отправитель – юридическая контора из Южной Каролины, я догадался: это дедушкины вещи.

Я поставил посылку на кухонный стол. С веранды пришла Натали. Я замешкался, не зная, что делать. С одной стороны, хотел побыстрее открыть коробку, с другой – удержать Натали, попробовать до нее достучаться, убедить, что она совершает ошибку.

– Что там – кастрюли и сковородки? – поинтересовалась она.

– Нет. – Я достал перочинный нож и разрезал клейкую ленту. – Помнишь, я рассказывал про водителя эвакуатора? Это посылка от его адвоката. Вещи моего дедушки.

– Ты все-таки их добыл?

– Чудом, – улыбнулся я.

– Я, пожалуй, пойду.

– Ты не могла бы подождать, если не трудно? Не знаю, что здесь окажется. Мне может понадобиться совет.

Я отогнул клапаны и достал из коробки мятую газетную бумагу. Сразу под ней обнаружилась бейсболка, которая напомнила мне о череде давно минувших летних каникул. Я обрадовался этой кепке – поношенной и засаленной – словно старому товарищу. Возможно, она была у дедушки на голове, когда случился инсульт, а может, лежала рядом, на пассажирском сиденье. Одно я знал точно: отныне, куда бы я ни направился, эта бейсболка поедет со мной.

Затем я извлек дедушкин бумажник – криво застегнутый и потрепанный, с заломами на коже. Если там когда-то и водились деньги, их давно уже и след простыл. Меня больше интересовали фотографии. Я обнаружил две карточки с Роуз, еще одну – где я еще мальчишка, а также семейный портрет, который, должно быть, выслала мать, когда я учился в старших классах. Вдобавок я нашел совместную фотографию моих родителей.

В отдельном прозрачном пакете лежала регистрационная карточка на машину, а также несколько авторучек и погрызанный карандаш – эти вещи, должно быть, изъяли из бардачка. Под пакетом я нашел небольшую спортивную сумку, а в ней – носки, нижнее белье, пару брюк и две рубашки, зубную щетку с тюбиком пасты, дезодорант. Значит, дедушка планировал короткую поездку. Впрочем, находки не приблизили меня к ответу, куда именно он держал путь.

Разгадка дожидалась меня на дне коробки в виде двух дорожных карт, пожелтевших и потрепанных. На вид им было лет тридцать, не меньше. Развернув первую, я увидел, что дедушка отметил ярко-желтым маркером два маршрута. Первый вел на север, в Александрию, куда дедушка ездил на похороны моих родителей. Прочерченный путь шел по небольшим сельским дорогам, минуя межштатную автомагистраль.

Натали, склонившись над картами, провела пальцем вдоль другого ярко-желтого маршрута, который вел по загородным дорогам на запад, в Шарлотт, а оттуда – через границу – в Южную Каролину. В Исли? Я не мог утверждать наверняка, хотя линия этого маршрута показалась мне ярче первой, чернила – более свежими.

На второй карте я увидел Южную Каролину и Джорджию. На секунду я испугался, что дедушка не отметил дальнейший путь. Однако я тут же понял, что это не так. Линия начиналась там же, где прерывалась на первой карте, огибала Гринвилл с севера, а затем устремлялась по шоссе, ведущему прямиком в Исли.

Но не обрывалась.

Маршрут вел дальше – из Южной Каролины в Джорджию, где заканчивался в маленьком городке к северу от Атланты, на границе с национальным заповедником Чаттахучи. Не так уж далеко от Исли – часа два на машине даже при дедушкиной скорости. Увидев название города, я почувствовал, как ключевые детали мозаики наконец-то складываются воедино.

Городок назывался Хелен.

Глава 17

Потрясенный, я почувствовал, как память возвращает меня к разговору со стариками в «Фактории», а затем – к прогулке на лодке, когда я четко понял, что дедушка никогда бы не поехал к какой-то женщине по имени Хелен. Дедушка всю жизнь любил одну-единственную, пусть она и умерла много лет назад.

Натали стояла так близко, что я мог прикоснуться, и я вспомнил ту ночь, когда подхватил ее на руки. Нам было хорошо вместе, однако она так и не призналась, что чувствовала на самом деле. Теперь же, слушая ее тихое дыхание, я заметил: Натали, как и я, не в силах отвести глаз от дорожных карт. Для нее картинка тоже начала складываться, – а вот отношение ко мне оставалось загадкой.

Я снова внимательно осмотрел карты, проверяя, нет ли еще зацепок, указаний на другие маршруты. Очевидно, дедушка прекрасно понимал всю опасность поездки – учитывая преклонный возраст и расстояние. Он рискнул бы только ради важной причины, и я смог придумать лишь одну.

Натали размышляла, слегка нахмурившись, и, как всегда, я ею залюбовался.

– Значит, он ехал в Хелен, штат Джорджия? – наконец произнесла она.

– Похоже на то.

– Там живет кто-то из знакомых?

В этом и состоял главный вопрос. Я попытался вспомнить, упоминал ли дедушка этот городок или каких-то друзей из Джорджии. Сослуживца, бывшего коллегу, товарища-пчеловода? Нет. Жизнь моего дедушки всегда была связана с Нью-Берном. А вот у Келли имелись календарь и толстовка из Джорджии.

– Вряд ли, – ответил я на вопрос Натали. – Впрочем, он знал кое-кого оттуда родом.

Спустя мгновение она догадалась, о ком речь.

– Ты о Келли?

Я кивнул.

– Думаю, он хотел разыскать ее семью.

– Зачем? – удивилась Натали. – Келли заболела всего неделю назад.

– Не знаю. Но если она действительно из Джорджии, а дедушка туда поехал – мы имеем дело не с совпадением.

– Это довольно сомнительно, – возразила Натали. – Келли ведь такая скрытная, как твой дедушка узнал, откуда она?

– Точно сказать не могу. По крайней мере, они друг друга знали. Дедушка заботился о Келли, даже работу ей нашел. И в Хелен поехал не просто так. Возможно, как и я, решил, что Келли сбежала из дома, и захотел помочь.

Вспомнилось кое-что еще. Когда я говорил с Келли во время обеденного перерыва, она поначалу держалась спокойно. Пока я не спросил, упоминал ли дедушка Хелен. Тогда-то Келли и замкнулась в себе.

Я рассказал об этом Натали,