Идеальный план - Лиз Томфорд

старшеклассника, увидевшего свою пассию.

Блу: Да, но я вернусь поздно или, может быть, завтра. У меня планы на вечер.

Какого черта? Какие планы? И с кем? И простите, но… «может быть, завтра»?

Мне требуется вся моя выдержка, чтобы не напечатать каждый из этих вопросов, хотя я не в том положении, чтобы рассчитывать на ответы. Я всего лишь ее сосед по квартире. Она не обязана передо мной отчитываться.

Но, черт возьми, я всю неделю с нетерпением ждал ее возвращения домой. Я даже попросил парня, владельца ее любимого цветочного киоска дальше по улице, привезти ей сегодня букет, просто потому, что знал, что она будет рада свежим цветам. И еще потому, что я разрушил последнюю договоренность, с которой она меня оставила.

И теперь я чувствую себя мелочным и раздраженным безо всякой реальной причины, кроме того, что я хотел, чтобы она захотела остаться дома со мной. Разве она не устала от целой недели работы? Да, сегодня вечер пятницы, но зачем ей строить планы?

Я задаю себе эти вопросы, как будто совсем не знаю ее. Инди – светская львица, которая любит общение. Конечно, она строила планы на вечер пятницы. Она одинокая женщина, потрясающая и слишком умная. Только то, что мне трудно выходить из квартиры, не значит, что ей нравится в ней сидеть. Ей никогда не захочется постоянно сидеть со мной дома.

Я: Хорошо. Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится.

Боже, как я жалок.

Блу: Спасибо! Хорошего тебе вечера.

Вряд ли мой вечер будет хорошим.

Одно из правил командного ужина заключается в том, что, если там будет алкоголь, никто не садится за руль. Итак, когда последние ребята садятся в машину, мы с Итаном ждем, когда подъедут наши водители.

– Как думаешь, все прошло нормально?

Он пожимает плечами:

– Да, было приятно. Еда была вкусной.

– Но…

– Но ты заметил, что Леон не мог смотреть тебе в глаза? Или что половина команды вела собственные разговоры? Командный ужин – это сплочение команды. Повод снять форму и узнать друг друга как людей, а не игроков. На самом деле сегодня вечером этого не произошло.

Я достаточно осведомлен о себе, чтобы понимать, чего не хватало моему командному ужину по сравнению с теми, которые устраивал Итан.

– Да что, черт возьми, вообще случилось с Леоном?

Итан прищуривает глаза:

– Не понимаешь? Парень до смерти тебя боится.

– Меня?

Он смеется, в его тоне сквозит сарказм.

– Шокирующе, верно? Потому что ты просто самый приятный парень на площадке.

– Это работа. Я на площадке, когда работаю, и я в свободное время – это два разных человека.

– Райан, ты мой друг, ты это знаешь, но ты высказываешь именно ту точку зрения, которую я пытался доказать все это время. Никто больше не знает тебя за пределами баскетбола, поэтому, конечно, ребята думают, что ты какой-то властный придурок, который непременно их отчитает, если они поступят неправильно. Леон во время тренировки боится оказаться с тобой в одной команде. Ты знал об этом?

Я усмехаюсь:

– Это смешно. Нет никаких причин, по которым он должен принимать близко к сердцу то, что я говорю, или то, как я действую, когда работаю.

– Парни боятся пропустить твой пас. Боятся не забить, поэтому отдают тебе мяч, чтобы ты забил за них. Мы никогда не выйдем в плей-офф, если они не смогут доверять себе, и тем более если ты им не доверяешь.

Черт возьми, клянусь, этот парень читает мои мысли. Я все это знаю. Вижу страх в глазах товарищей по команде, когда они ошибаются, и, конечно, осознаю свои собственные проблемы с доверием.

Подъезжает затемненный седан Итана.

– Я не пытаюсь быть мудаком…

– Нет, ты прав, – перебиваю я. – Ты прав. Мне нужно над этим поработать.

Он быстро хлопает меня по спине:

– Спасибо за ужин. Увидимся завтра в аэропорту.

– Что ж, до встречи.

Назад в квартиру я еду в тишине. Иногда я болтаю с Гарольдом, но сегодня вечером тишина необходима. Я знаю, чего стоит привезти домой чемпионство – я выиграл два национальных титула, когда учился в колледже, – но я стал другим человеком. Доверять своим товарищам по команде, доверять кому бы то ни было оказалось далеко не так просто.

– Добро пожаловать домой, мистер Шэй.

– Дэвид? – спрашиваю я, выбираясь с заднего сиденья машины. – Почему ты работаешь в ночную смену?

Дэвид, мой обычный дневной швейцар, придерживает для меня дверь в вестибюль. И хотя я просил его называть меня Райан, кажется, ему неудобно вести себя со мной так непринужденно на работе, поэтому я оставляю формальности без внимания.

– Сегодня днем у моей внучки был фортепианный концерт. Я не мог его пропустить.

Дэвид – хороший человек, у него большая семья. И еще он сдержанный, и я ценю его больше, чем он, вероятно, осознает. Он постоянно присутствует в моей жизни с тех пор, как я переехал в Чикаго, поэтому в прошлом году, когда он сказал мне, что его внучке пришлось прекратить уроки игры на фортепиано, потому что их семья больше не может себе этого позволить, я нашел стипендиальный фонд, чтобы поддерживать ее и оплачивать обучение до тех пор, пока она хочет продолжать играть.

Он не знает, что упомянутая стипендия – это просто мой личный банковский счет, но детали не важны.

– Как все прошло?

Его глаза сверкают.

– Великолепно. Реми делает успехи.

Я похлопываю его по плечу:

– Я знаю, у тебя есть видео. Покажешь мне завтра?

– Я вам отправлю. Ваши цветы доставлены. И ваша книжная полка. Мне попросить кого-нибудь прийти собрать ее?

– Нет, но спасибо. – Уже на полпути через вестибюль я поворачиваюсь обратно к двери: – Дэвид, ты, случайно, не видел сегодня вечером Инди?

Улыбка скользит по его губам.

– Конечно видел. Она выглядела прекрасно, правда?

Я сглатываю.

– Уверен, что так и было. Она упоминала, куда собирается? Она взяла свою машину?

– Не упоминала. Но взяла такси.

– Ясно. Спокойной ночи.

Прежде чем я захожу в лифт, Дэвид останавливает меня:

– Она хорошая, мистер Шэй. У нее доброе сердце.

От его слов я смягчаюсь.

– Она хорошая.

Квартира удручает. Вечер пятницы, и город за окном бурлит музыкой, людьми и жизнью. А я здесь, у меня выходной, и я заперт в четырех стенах. Даже если бы я хотел пойти куда-нибудь и насладиться выходными, может быть, позвонить Инди и попытаться встретиться с ней, я не могу. Не могу позволить себе эту роскошь. Уединение – это привилегия, от которой я отказался, когда четыре с половиной года назад подписал контракт с «Дьяволами Чикаго».

Стиви и Зандерс ненадолго поехали в Индиану, чтобы повидаться с отцом Зи, так что я действительно остался на ночь один. В этом нет ничего нового. На самом деле это то, чего я хотел, в чем нуждался, но с тех пор как ко мне въехала моя яркая соседка, одиночество перестало казаться таким привлекательным. Тишина без