Желание - Николас Спаркс

– Только двор завалило ветками. У Гвен и моих деда и бабушки тоже все в порядке. Но если собираешься сегодня выйти поснимать, остерегайся упавших проводов. Особенно там, где много воды. Они смертельно опасны.

Об этом я не подумала и, представив себе удар током, передернулась.

– Я собиралась побыть с тетей, может, позаниматься немного. Но хотелось бы посмотреть, что наделала буря, и, может, кое-что снять.

– Может, я заеду попозже и повожу тебя на машине? Заодно и пленку захвачу.

– А тебе хватит времени?

– Убирать фанеру и доски с окон быстрее, чем заколачивать их, а дед уже заканчивает с лодкой.

Я согласилась, он подхватил стремянку и понес ее к веранде. Там они с отцом сделали все то же самое, что и накануне, только в обратном порядке, и с единственной разницей – им понадобился строительный шприц для заделки отверстий от винтов. Пока они работали, мы с тетей начали убирать мусор со двора, перетаскивая его ближе к проезжей части. Мы еще работали, когда Брайс с отцом собрали инструменты и уехали дальше.

Приведя в порядок двор, мы с тетей Линдой вернулись в дом и заморгали от света, лившегося в окна. Тетя сразу направилась на кухню готовить сэндвичи с арахисовой пастой и джемом.

– Брайс сказал, что магазин вроде бы уцелел, – сообщила я.

– Его отец сказал то же самое, но я попозже схожу туда, чтобы убедиться.

– Забыла спросить: а в магазине есть генератор?

Она кивнула.

– Он включается автоматически при отключении электричества. Во всяком случае, должен включаться. Вот еще одно, что надо проверить. Завтра людям понадобятся булочки и книги, так как пока электричество не появится, толком ничего не приготовишь и заняться больше нечем. Так что предстоит наплыв покупателей.

Я подумала, не вызваться ли помогать, но поскольку мой урок выпечки вместе с Брайсом еще не состоялся, рассудила, что буду только тормозить процесс.

– Брайс собирался заехать попозже, – сообщила я. – Мы поедем смотреть, что натворила буря.

Она выложила сэндвичи на тарелку и перенесла ее на стол.

– Остерегайтесь упавших проводов.

Очевидно, об этой опасности знали все, кроме меня.

– Конечно.

– Даже не сомневаюсь, что прогулка вместе с ним тебе понравится.

– Да мы, скорее всего, будем только фотографировать.

Тетя Линда наверняка заметила мою попытку перевести разговор, но настаивать не стала. Только улыбнулась.

– В таком случае, когда-нибудь ты станешь превосходным фотографом.

После обеда я занималась уроками – вернее, пыталась заниматься. И то и дело прерывалась, чтобы взглянуть на конверт, который так и манил меня еще раз изучить снимок Брайса.

Он приехал через несколько часов. Едва услышав, что он остановился на подъездной дорожке, не заглушая двигатель, я схватила фотоаппарат и сбежала по лестнице, еще издалека улыбаясь при виде Дейзи в кузове пикапа. Она заскулила и завиляла хвостом, так что пришлось подойти сначала к ней, чтобы приласкать. Тем временем Брайс выскочил из машины, обошел вокруг нее и открыл для меня дверцу, а мое сердце опять неистово заколотилось. Он даже предложил руку, чтобы помочь мне забраться в машину – он недавно принял душ, я видела, что у него на волосах еще поблескивают капельки воды, – а когда закрывал дверцу, внутренний голос насмешливо посоветовал мне держать себя в руках.

Мы ехали по городу, болтая и время от времени останавливаясь, чтобы сделать снимки. Возле отеля, где прямо посреди дороги лежало на боку довольно большое рыболовное судно, я задержалась, чтобы получше выбрать ракурс для снимка. В конце концов я отдала фотоаппарат Брайсу, чтобы и он попробовал, и пока он отходил, поймала себя на том, что любуюсь его легкой походкой. Я знала, что он усердно тренируется, готовясь к учебе в Вест-Пойнте, но мне подумалось, что с такой природной грацией и координацией движений он способен преуспеть в любом виде спорта.

С другой стороны, чему тут удивляться? Насколько я уже успела убедиться, Брайсу удавалось буквально все. Он был безупречным сыном и старшим братом, умным и спортивным, симпатичным и отзывчивым. И главное, казалось, будто все это не стоит ему никакого труда. Даже манерой поведения он выгодно отличался от всех моих знакомых, особенно от мальчишек из моей школы. Многие из них держались дружелюбно, когда я общалась с ними один на один, но в компании друзей пыжились, задирались, несли чушь, и мне оставалось только гадать, какие же они на самом деле.

И если Мэдисон и Джоди льстили знаки внимания этих мальчишек, а они моим подругам явно льстили, интересно, как бы они отнеслись к Брайсу. Безусловно, они сразу же заметили бы, что он симпатичный, но привлекли бы их его ум, терпение, увлеченность фотографией – или нет? Или что он дрессирует собаку, чтобы она помогала человеку, прикованному к инвалидному креслу? Или что он, подросток, помогает отцу заколачивать окна в домах соседей, таких, как тетя Линда и Гвен, готовясь к буре?

Точно ответить на эти вопросы я не могла, но мне казалось, что для Мэдисон и Джоди важнее всего была бы внешность Брайса, а все остальное почти не представляло интереса. И судя по случаю с Дж., я, вероятно, была такой же, как мои подруги, пока не приехала сюда и не встретила парня, благодаря которому у меня появилась причина измениться.

Но почему это произошло? Я привыкла считать себя достаточно зрелой для своих лет, но взрослость по-прежнему казалась мне миражом, и я задавалась вопросом, неужели все это имеет какое-то отношение к учебе в старших классах. Оглядываясь назад, я понимала, что все свое время тратила, пытаясь понравиться людям, а не выяснить, нравятся ли они мне. Брайсу не пришлось ходить в школу и терпеть дурацкое давление со стороны окружающих, так что для него, возможно, этот вопрос вообще не стоял. Он мог оставаться самим собой, и я при этой мысли задумалась, какой бы я стала, если бы не старалась во всем походить на своих подруг.

Мыслей накопилось слишком много, я тряхнула головой, пытаясь отогнать их. Брайс тем временем забрался на какой-то мусорный бак, чтобы судно, лежащее на дороге, было лучше видно. Дейзи, которая увязалась за ним, посмотрела на него снизу вверх, потом вспомнила обо мне и рысцой подбежала, виляя хвостом, потом заюлила у моих ног. Ее карие глаза смотрели так приветливо, что я не удержалась, наклонилась, обхватила ее голову обеими руками и чмокнула в нос. В этот момент послышался слабый щелчок спуска. Подняв голову, я увидела, что Брайс, все еще на крышке мусорного бака, с застенчивым видом опускает фотоаппарат.

– Извини, – сказал он, спрыгнув легко, как гимнаст, и направился ко мне. – Я понимаю, что надо было спросить разрешения, но я не смог удержаться.

Несмотря на то что свои фотографии я никогда не любила, на этот раз я просто пожала плечами.

– Да