Жизнь за гранью - Энн Малком

читал мне нотации, что мой жизненный выбор, мое место в клубе могут лишить меня такого уважения. Я притворялась, что этого голоса нет. Вместо этого поступила так, как обычно: обратилась к надежде. Уверенности в том, что нечто великое не за горами.

И в тот момент, посреди ночи, когда я выбиралась из клуба после того, как заснула за просмотром фильма с Джаггером, — без всяких «делишек», к моему большому огорчению, — я не ожидала наткнуться на того, кто сулил мне не счастье, а лишь разбитое сердце.

— Ёбушки-воробушки! — вскрикнула я от испуга, едва не столкнувшись с твердым телом, когда заворачивала за угол, чтобы выйти из клуба.

Я отпрянула примерно на пять футов, поняв, кому принадлежало это твердое тело. Почувствовав жар притяжения, который пришел вместе с касанием.

Мы с Хансеном уставились друг на друга в тусклом свете, пока я пыталась взять дыхание под контроль.

Мы оставались так какое-то мгновение, прежде чем я пришла в себя и неуверенно улыбнулась. Я направилась к нему, пытаясь вести себя так, будто не я сейчас чуть не полезла на стену, чтобы спастись от его жара. Выбора у меня не было, он загораживал единственный выход. После его резких слов в мой адрес, я встречалась с ним всего пару раз, и поклялась, при следующей нашей встрече, сделать храброе лицо и улыбнуться.

— Куда собралась? — гаркнул он.

Он не сделал ни малейшего движения, чтобы убраться с моего пути. Я тоже не хотела подходить к нему слишком близко. Чувствовала, что мое тело выдаст, насколько сильно он влияет на меня.

— Домой, — на автомате прошептала я.

Он нахмурил брови.

— В четыре, мать его, утра? — отрезал он со злостью в голосе.

— Я не планировала засыпать, но Джаггер настоял на просмотре фильма с субтитрами, а мне нужно немного магии и эльфов или межпространственных путешествий, чтобы не заснуть, — медленно объяснила я, стараясь, придать тону легкость. — Мне нужно доделать некоторые проекты. Так что, придя домой, я сварю ведро кофе и добью их, — продолжила я, молясь, чтобы он пропустил меня, и мне бы не пришлось бороться с его пристальным взглядом.

Он не переставал пялиться на меня. Я заметила, как при упоминании Джаггера, все его тело напряглось.

Я любила этого человека. Но он ничем не поощрял меня. С тех пор, как я впервые его увидела, во мне что-то шевельнулось. Я нашла его. Моего мужчину. И дело было не только в его сексуальности. Безусловно, он был горяч. Лысая голова подчеркивала череп идеальной формы. Знаю, странно, что подобную черту стоит замечать. Череп был гладким и подчеркивал его четкую костную структуру и волевые черты лица. Хансен не был красавчиком. Нет, настолько мужественного человека нельзя назвать красивым. От него исходило нечто такое, что кричало «мужчина». Что-то еще в дополнение к его высокому росту и массивному телосложению. Что-то в том, как он держался и как ходил. Но, в итоге, именно его глаза поймали меня в ловушку. Поразительного голубого цвета, такие пронзительные, что я чувствовала, как они проникают в мою душу. Все, о чем я могла думать, — это эти суровые, красивые глаза, которые посмотрят на меня с нежностью. На меня и только на меня. Как его мощное тело расслабится в моих объятиях.

Только недавно, после его болезненного отказа, я поняла, что этого никогда не произойдет.

— Ты идешь домой, в свой район, в это гребаное время? — он почти рычал, вытряхивая меня из моих фантазий.

— Ты знаешь, где я живу? — спросила я в ответ.

Он был прав. Мой район — не совсем Беверли-Хиллз. Отнюдь нет. Но, благодаря его менее чем звездной репутации, арендная плата была дешевой, и мне удалось снять приличного размера дом, когда в «лучших» районах за такую сумму мне светила бы квартира размером со спичечный коробок. Я не купалась в деньгах, но хотела создать себе дом. Где-нибудь в теплом и гостеприимном месте. Я выросла в еще более суровом районе, и за те два года, что прожила на новом месте, со мной ничего не случилось. Возможно, это из-за моей связи с клубом. Даже самые тупые преступники знали, что не стоит связываться с «Сынами Тамплиеров». Несмотря на то, что я была всего лишь клубной шлюхой, я была их собственностью, и никто не трогал то, что принадлежало «Сынам», если только не хотел, чтобы их челюсти крепились на проволоку.

Я удивилась, что Хансен знал, где я живу. Несмотря на мою тайную влюбленность в него, он не проявлял никакого интереса ни ко мне, ни к кому-либо из девушек. Ну, до эпизода на кухне.

— Гребаный ад, — пробормотал он, качая головой.

Я слегка ощетинилась. Может, потому, как он вел себя так, будто, место, где я жила, делало меня идиоткой. Я была кем угодно, — я знала это, — но точно не идиоткой.

— Все нормально, — отрезала я. — Я сотни раз возвращалась в свой район в такое время и до сих пор меня не изрешетили пулями, и я не пала жертвой нападения.

Сарказм и раздражение в моем голосе шокировали даже меня. Сварливость не была мне присуща. Независимо от того, какое дерьмо творилось в моей жизни, я излучала счастье. Я не терпела от людей грубости, но и сама не грубила. Если здешние девчонки говорили гадости, я обычно пропускала их мимо ушей. Жизнь слишком коротка, чтобы держаться за яд и позволить ему пропитывать тебя. Казалось, Хансен пробудил это во мне.

Его лицо приобрело каменное выражение.

— Не смей… — рыкнул он, — …шутить о подобном дерьме, — его голос звучал настолько холодно, что я постаралась не вздрогнуть.

— Ты дашь мне пройти? — спросила я, наконец, разрывая наш зрительный контакт.

Он шагнул вперед и поднял руку, ласково касаясь моих волос. Я замерла, едва в состоянии дышать от нежного прикосновения, которое контрастировало с жесткими словами, произнесенными им несколько мгновений назад.

— Тебе идет, — пробормотал он, глядя на торчащие пряди.

Я ничего не сказала, просто на случай, если забрела в параллельную вселенную, где Хансена, которого я знала, заменил кто-то, кому я действительно нравилась. Кто хотел меня. Я не желала нарушать хрупкое равновесие.

Чары рассеялись, когда он со вздохом отступил в сторону. Я прошла мимо него, стараясь не вдыхать его мускусный аромат, пытаясь игнорировать покалывание от близости его тела.

Он удивил меня, молча последовав за мной на парковку. Я не могла его видеть, но могла чувствовать. Когда я добралась до своей машины, то повернулась к нему, а он как раз усаживался на свой