Под одним небом - Валентина Мельникова

– Крайне нежелательно.

– Но у меня муж в другой стране.

– Вот и оставались бы с мужем.

– А здесь родители.

– И что ж вам, девки, своих мужиков мало? – опять вздохнула она.

Терпеть не люблю эти темы. «Каждому своё», – хотела ответить, но проявила терпение и сдержалась.

– Значит, так, – снимая очки и переводя на меня взгляд, постановила докторша. – Ближайшие две недели никаких перелётов. Сидим дома, кушаем фруктики, отдыхаем, наслаждаемся жизнью. Через две недели покажетесь снова. Если все показатели будут нормальными, можно лететь, но отнестись к этому нужно очень ответственно. В первую очередь, к выбору посадочного места.

И она выдала мне такую инструкцию по правилам перелёта для беременных, что я ужаснулась, как вообще живой добралась.

Место, оказывается, не должно располагаться рядом с иллюминатором. Во время полёта нужно совершать небольшие прогулки по салону. Если приобретается билет эконом-класса, стоит выбирать исключительно первый ряд, чтобы была возможность вытянуть ноги – это поможет избежать застоя крови и усиления отёков в ногах.

– Я полечу бизнес-классом, – наконец смогла я вставить свои робкие пять копеек.

– Тогда необходимо захватить с собой несколько подушек. Есть специальные – для беременных, чтобы разгрузить поясницу. Вы в этом летели? – презрительно скривилась она на мой наряд.

Я на всякий случай себя оглядела: обычные синие джинсы и свитер. Фигура пока позволяет. Сдавленно пробормотала:

– Да.

Не то чтоб я не владела собой в похожих ситуациях, просто уж слишком сильно насела на меня эта женщина в белом халате.

– Одежда должна быть удобной, желательно из хлопковой или льняной ткани. О джинсах вообще забудьте, они не дают коже дышать и стесняют движения. И вентиляции никакой. Будете потеть.

Не замечала за собой, если честно.

– Ремень безопасности пристёгиваете?

– Да, – уже сомневаясь, правильно ли это, призналась я.

– Под животом, надеюсь?

Кивнула на всякий случай.

Да у меня всего шесть недель!

Напомнить, однако, не решилась.

– Чтобы избежать токсикоза, берите с собой мятные конфетки, яблоки, орехи. Обувь в дороге тоже желательно снимать. А ещё носите в сумочке спрей с морской водой, чтобы облегчить дыхание. Рожать-то, надеюсь, в России будете?

– Пока не знаю, – соврала я, так как заранее знала, что мой ответ ей не понравится.

– У нас хорошая медицина.

– Да, – не стала спорить я (разве ж только в медицине дело?), и встала, чтобы поскорее покинуть кабинет. – Спасибо за рекомендации.

– Сядьте. Я ещё Вам лекарства не выписала.

Когда мы наконец выбрались оттуда, я вздохнула с облегчением и покачала головой.

– Она вообще как себе это представляет? У меня обратный рейс через пять дней.

– А я бы подумала на твоём месте. Дело нешуточное, на самом-то деле. Да и куда спешить? У Ларри съёмки, эта чужая Америка – ты сама говорила – тебе уже опостылела.

– А здесь я что буду делать?

– Я найду тебе развлечения. Да и просто выспаться и отдохнуть не помешало бы.

Маме об инциденте в аэропорту я говорить не стала, но и она поддержала Люду: куда спешить?

– Я должна посоветоваться с мужем, – выдвинула последний аргумент и, наступив на свою гордость, позвонила первой.

На этот раз от ответил почти моментально. Расспрашивал о здоровье и самочувствии, о том, что сказал врач. Я даже решила пошутить немного:

– Сказала, что до конца беременности мне нельзя летать. Что делать? До осени сидеть здесь, Ларри?

Мне была интересна его реакция.

Он задумался, замолчал. А потом произнёс:

– Если надо, то лучше так. Я буду сам к тебе приезжать так часто, как только получится.

– Так не пойдёт. Я сама прилечу.

– Энн, нельзя рисковать.

– Ты не хочешь меня видеть? – пошла в атаку.

– Не в этом дело.

– А в чём?

В общем, обиделась я на мужа. Так и не рассказав всю правду, бросила трубку. А он не стал перезванивать.

Позвонил на следующий день. А я обижена и не скрываю. На вопрос «Что случилось?» и почему я обиделась, ответить так и не смогла. Потому что сама не знаю, почему.

Хорошо, что у Ларри таких бзиков нет.

А ещё он пытался выучить, когда моё «да» – действительно «да», а когда «да» – это «нет». Очень сложная арифметика.

Такие вот прелести семейной жизни.

Как представлю себя на месте мужа… Давно бы развелась с собой!

Хотя нет. Готовлю я всё-таки вкусно.

В итоге помирились, и я, довольная жизнью и тем, что скоро всё-таки Ларри увижу, отправилась на Новый год в родной город – к родителям и бабушке с дедушкой.

Глава 25

У бабушки всегда весело. Особенно когда мы начинаем говорить про мою жизнь за границей и моего иностранного мужа.

По телефону сообщать новость о своей беременности я не стала, дождалась личной встречи.

Конечно, бабушка была рада. Дедушка, как и подобает истинному зрелому мужчине, воспринял эту новость со степенностью, граничащей с безразличием – если не знаешь дедушку, можно подумать именно это.

– Над именем уже думали? – поинтересовалась бабушка. – По святцам надо.

– Знаю, что надо. Но ребёнку жить за границей, и имя должно быть понятным и звучным.

– А чем твоё имя плохое?

– Моё хорошее, международное.

Вообще, мы с Ларри однажды уже обсуждали этот вопрос, но так, вскользь. До дня появления на свет малыша ещё много времени.

– Если будет мальчик, возможно, назовём его Шоном.

– Как? – поразилась бабушка. – Пшоном?

Я смеялась до слёз.

– Дожила бабка. Её потомка будут звать непонятно как. Раньше как хорошо называли: Маша, Ваня. А сейчас пошла мода. Срамота!

– Ба, не забывай, кто мой муж, и где мы живём.

– И что? Тоже мне, дальний свет. А ты русская, и уже о своих корнях позабыла.

В общем, переспорить бабушку я не смогла. И объяснить, что не в корнях дело, тоже. Мой ребёнок будет говорить на русском и крещён будет здесь (мы с Ларри это уже обсудили). Но бабушке трудно было понять и принять то, что есть и другая жизнь – отличная от нашей, под которую я должна приспособиться. В чужой монастырь, как известно… А в Россию мы вряд ли вернёмся.

Все две недели я отдыхала. Как и советовала врач, набиралась сил, читала и ела фрукты, разделяя их на те, которые можно беременным, и те, которые нельзя.

А на десятый день моего пребывания на малой родине кто-то пронюхал, что я в России и решил использовать в своих целях.

Мне позвонили из одной известной здесь передачи на федеральном канале и предложили участие в телешоу. Мол, много не нужно: рассказать о том, как прошло моёдетство, как я впервые оказалась в Лондоне, как складывается моя жизнь теперь – подзарядить, так сказать, молодых девчонок на успех и заверить, что принцы водятся.

Я сомневалась в этой затее, потому что, во-первых, имела опыт участия в подобных съёмках, пусть и на другом канале. Во-вторых, не была уверена, что это действительно может вызвать какие-либо эмоции, кроме зависти. У каждого своя история, и она индивидуальна. Я не могу прийти и сказать: есть такой-то рецепт, как стать счастливой, богатой и знаменитой, выйти замуж за иностранца и поселиться в Лос-Анджелесе. Нет такого рецепта. Да и мой путь к этому счастью трудно назвать безоблачным.

Однако, подумав и посоветовавшись с Ларри, решилась.

Он сказал: «Делай как считаешь нужным. В конце концов, о нашем браке и твоей беременности говорить никто не заставит. А вдохновить кого-то… вдруг и правда получится? Если тебе интересно – иди».

И я, соскучившись по приключениям за десять дней, согласилась. Вернулась в Москву. Позволила стилистам поработать над своей причёской и макияжем, подготовила несколько дежурных фраз и села в студии под софитами.

Но телевидение – мир непредсказуемый. Я готовилась отбиваться от вопросов про свою личную жизнь с Ларри, а оказалось, что меня ждал совсем иной сюрприз.

И ведь начиналось всё весьма мирно. Показали короткий сюжет о том, где я родилась и выросла, кто мои родители. Даже несколько одноклассников и первую учительницу привели. Зачем, спрашивается? Я ничем не прославилась, чтобы посвящать мне целую программу. Не сделала ничего выдающегося. Не написала книгу, не выпустила альбом, не спасла человека. Почему такие люди остаются незамеченными, а моя персона у всех