Бурные страсти тихой Виктории - Лариса Кондрашова

с некоторой опаской косясь на окна дома…

— Надеюсь, муж не станет ругать вас за мое посещение больного пса.

— Вами же травмированного, — подсказала Вика. — Не волнуйтесь, мужа нет дома.

Сказала и осеклась: еще подумает, что она с ним заигрывает. Уточнила:

— Он в командировке.

— Значит, мне повезло.

Леонид подошел к крыльцу и остановился, глядя на Блэка:

— А он не умер?

— Типун вам на язык! — отозвалась Вика. — Он просто понимает, что нужно полежать, чтобы скорее выздороветь.

— Вас послушать, так это он сам сказал вам… Как вы думаете, он станет есть мясо?

— Не знаю, но если бы не вы, я сама бы это мясо ему купила. У нас совпали намерения, но вы успели раньше. — Она взяла из рук гостя пакет. — Ну у вас и размах. Здесь же килограммов пять.

— Всего четыре, — поправил он и посмотрел на Вику.

От его взгляда она смутилась и пробормотала:

— Вы выбрали не слишком удачное время для посещения. Мне пора на работу.

Ну вот, опять! Когда она станет следить за своими словами? Он еще подумает, будто она предлагает ему прийти когда-нибудь еще…

Она пошла в дом и сказала ему от двери:

— Сейчас я вынесу нож. Вы же не дадите Блэку весь этот пакет.

— Я подвезу вас, — предложил Леонид, принимая из ее рук кухонный нож.

— Лучше не надо, а то я привыкну, что вы меня возите.

— Ничего страшного. Я согласен каждое утро заезжать за вами.

Опять она упустила из рук инициативу.

— Вы забыли, я замужем, — упрямо сказала Вика. — Ну и что же, у меня достаточно вместительная машина. В ней вполне поместится и ваш муж. Даже если он супертолстый.

— Он вовсе не толстый.

— Тем более.

— Хорошо, через пять минут я буду одета.

Зачем она согласилась? Что же это такое, как не флирт? Осуждает Саньку, а сама готова идти по его стопам! Сегодня — ладно, сегодня пусть он ее отвезет, а прощаясь, она непременно скажет, чтобы это было в последний раз!

Кстати, куда ее несет? На работу она торопится! Без пятнадцати восемь, до офиса езды минут десять, а рабочий день начинается в девять. И что делать, сидеть у входа на лавочке?

Одевалась Вика больше пяти минут, потому что ей не хотелось выглядеть кое-как. И это тоже было новым в ее поведении. Раньше, собираясь на свое прежнее реализаторское место, она довольствовалась джинсами и простенькой футболкой летом, а с наступлением холодов — джинсами со свитером и курткой, вот и все разнообразие.

Сегодня она надела итальянский полотняный костюм и подвела глаза. Потом взглянула в зеркало и достала тушь. Раньше ею пользоваться Вике было просто лень.

Готово! Она взглянула на часы — без пяти восемь. Все равно рань несусветная.

Вика остановилась на пороге и посмотрела на Леонида, который держал на ладони косточку для Блэка — отчаянный, а если пес укусит? — и уговаривал того:

— Посмотри, какая косточка! Сам бы ел, да тебе пообещал!

Этот мужчина, похоже, совсем без комплексов. Пришел к ней, будто они сто лет знакомы и Вика всего лишь девушка, за которой он ухаживает… Что это она заладила: ухаживает! Леониду просто стыдно, что он изуродовал ее пса, вот он и заглаживает вину.

— Кстати, Леня, вы завтракали?

— Нет, как-то не успел. — Он посмотрел несколько растерянно.

— Вот и я не успела. Давайте вместе поедим.

— Вы приглашаете меня к себе домой?

— А что здесь странного? Я вообще всегда приглашаю гостей за стол.

— Так я… не столько гость, сколько преступник. Знаете, со вчерашнего дня места себе не нахожу. Еще ни разу в жизни я никого не сбивал, а тем более такого симпатичного пса.

— Не говорите глупости. В тюрьме кормят и преступников.

— А в какую тюрьму меня посадят? В тюрьму для животных? — пошутил он, по ее знаку проходя в ванную, чтобы вымыть руки.

— Конечно, и будут кормить сухим кормом. Пока же пользуйтесь моментом… Я, кстати, со вчерашнего дня тоже думаю: к кому Блэк через дорогу побежал? Гоню от себя мысли, что он собирался меня бросить… Кому понравится быть преданным? Вчера я даже вспоминала тот рассказ Джека Лондона, в котором пес вернулся все же к своему старому хозяину, несмотря на то что у новых он жил как в собачьем раю, а у старого хозяина работал как каторжный. На севере Аляски.

— Я тоже помню этот рассказ, — кивнул Леонид, — какие, однако, вкусные у вас сырники!.. Разве Блэк — не ваша собака?

— Его кто-то бросил или он потерялся…

— Такие собаки не теряются.

— В общем, он подошел ко мне на улице. Грязный, несчастный.

Вика не выдержала и заплакала. Все-таки мужества, которое она в себе начала воспитывать, у нее пока маловато.

Леонид молча протянул ей кухонное полотенце.

— Спасибо, — шмыгнула носом Виктория. — Извините.

В самом деле, чего это она все время ревет? Чуть что — и в слезы. Точно заболела. Нервы не в порядке. Сто лет не плакала, и на тебе. Каждый день слезами умывается!

— Ничего. Это бывает. У вас неприятности?

— Можно сказать и так. Неприятности. У меня сейчас все, что с частицей «не». Нежелательные неожиданности — так можно сказать? Нелады. Непогода в доме… — Она улыбнулась сквозь слезы. — Не знаю, чего это я перед вами расклеилась, вон вы даже есть перестали.

— А вы и кусочка в рот не взяли, — укоризненно заметил Леонид. — Как же гость может есть, если хозяйка не ест?

— Действительно. Извините, я сейчас! — Она выскочила на крыльцо, вроде посмотреть, как там Блэк, но оказалось, было и вправду, на что посмотреть. Пес приподнялся на передних лапах и с чувством грыз принесенную Леонидом мясную кость.

Она вернулась и села за стол, враз успокоившись.

— Вот теперь я и буду есть, — сказала она, накладывая себе сметаны. — Посмотрела на Блэка, и у самой аппетит появился.

Она включила стоявший на кухне приемник, настроенный на волну «Русского радио». И при словах певицы «В будущей жизни, когда я буду кошкой» забавно подхватила: «Мяу-мяу-мяу».

Леонид рассмеялся:

— Странная вы женщина. То плачете, то поете.

— Этот стон у нас песней зовется, — сказала она, вспомнив Некрасова.

— Интересно, если бы у вас была кошка, как относился бы к ней ваш Блэк? — сказал так и замер, точно поперхнувшись.

Виктория проследила за его взглядом.

В дверях стоял ее муж, Александр, в какой-то новой, явно только что выглаженной рубашке и с презрением смотрел на нее и Леонида.

— Стоит мне хоть ненадолго задержаться, как в доме появляется посторонний мужик!

— Ненадолго, то есть на