Женьшеневая карамель - Рия Ли

Чон Сындже специально ведёт себя так, зная, что подобная тактика работает в восьмидесяти случаях из ста. Либо он даже не подозревает о своём обаянии. Но разве Сындже может этого не знать? В его сети попадают не морские звёзды — настоящие. Воплощения ангельской крови. Лучшие представители расы человека. И Чон Сындже тоже вполне способен ослепить своей жемчужной улыбки, демонстрируя от природы белоснежные зубы.

— Ещё рано для обеда. Я пока поработаю, — Тэджи догадывается, к чему он клинит. Так что деловито елозит компьютерной мышкой, чтобы разбудить потухший монитор.

— Разве? — хмурится он, вскидывая запястье и проверяя время на часах. — А сценарист Кан сейчас так спешил за едой, что чуть не сбил меня с ног в коридоре.

— Я перекусила, — она забирает со стола опустевшую упаковку печенья, с шумом комкая и выбрасывая в урну на полу. — Всё в порядке. Я не голодная.

Теперь она уже придвигается ближе к монитору, сосредоточенно вчитываясь в последние строчки недописанного сценария, будто её действительно отвлекли от работы. Но Сындже тут же перекрывает экран жёлтой папкой с документами, которую принёс с собой.

— Эй! — восклицает Джи, поворачивая на него голову.

— Время обеда — и это не обсуждается, — беспрекословно заявляет он. — Пообедаем вместе. Можешь считать это приказом начальства.

— Ты ведь сам говорил, что не мой начальник, — парирует она, пародируя его интонацию.

— Сейчас я начальник твоего желудка. Пошли.

И он уже тянется, чтобы взять Джи за руку и вывесить из-за стола, но она реагирует быстрее, отталкиваясь ногами от пола и отъезжая на метр, избегая прикосновения:

— Вы уже определитесь, менеджер Чон, — встаёт, забирая со стола мобильник и выдёргивая из него штекер наушников. — Вы мой начальник или мы просто коллеги?

Обходит его, держа зрительный контакт до последнего, а затем направляется к выходу, больше не оглядываясь. А Сындже криво усмехается, смотря ей в след:

— Просто коллеги, — фыркает он, будто её слова были шуткой, и спешит следом.

* * *

— Ты, наверно, хочешь что-то вроде салата?.. — когда Сындже поворачивается на Джи, то её уже нет рядом.

Фургончик с корн-догами полностью перетянул на себя её внимание, что и Тэджи уже стоит напротив него, изучая незамысловатое меню. Конечно, можно было пойти в более солидное место. Заказать пасту с гребешками и бокал вина. Но зачем? Это будет обнадёживать, а Джи не хочет давать Сындже ложные надежды, какие бы планы не строил этот Ловелас. Да и какая паста с гребешками? Джи едва сводит концы с концами — спасает лишь поддержка брата. Так что не время выпендриваться — время обедать.

— Я думал, что ты из тех, кто ест полезные салаты и следит за фигурой, — знакомый голос вынуждает отвлечься от списка соусов, с которым не так просто определиться, как может показаться на первый взгляд.

— А я думала, что ты из тех, кто обедает только в дорогих ресторанах. Но мы оба здесь, — она наигранно хлопает ресницами, как обычно делают девушки, предпочитающие строить из себя милашек, но тут же меняется в лице, отворачиваясь и возвращаясь к соусам.

— Важна не еда, а обстановка, — пожимает плечами Сындже, тоже теперь разглядывая меню, наклеенное на стекло витрины.

— Добрый день! — из окошка выглядывает приветливая женщина. — Выбрали что-то?

— Добрый день! Мне, пожалуйста, классический корн-дог с кетчупом и банановое молоко, — делает заказ Джи, решая всё же остановиться на простом вариант.

— А Вам?

В ответ Сындже лишь молча показывает два пальца, что означает — он будет тоже самое. Но едва Джи собирается приложить карту к терминалу, как её опережают.

— Я планировала заплатить сама, — хмурится она, так и стоя с банковской картой в руке.

— Я тебя вытащил, поэтому и заплатил, — обыденно отвечает Сындже, убирая карту обратно в картхолдер. — В следующий раз пойдём в дорогой ресторан, вот там и расплатишься, — усмехается он, поднимая на Джи искрящийся заинтересованностью взгляд.

— Смешно, — об её каменное лицо можно затачивать ножи.

За эту неудачную шутку Чон Сындже будет себя ругать всю следующую неделю.

Но, справедливости ради, тут Джи могла бы и подыграть. Вот только она настолько несерьёзно воспринимает менеджера Чона, что даже не задумывается о том, что ему говорит. Ранить не хочется, как и допускать мысли, что у него и правда могут быть какие-то искренние чувства. Так что Джи беззаботно стоит, ощущая лёгкую неловкость в затянувшейся паузе, пока готовится их еда.

— Ваш заказ, — улыбается женщина, протягивая поочерёдно корн-доги и маленькие баночки молока.

Все лавочки со столиками в сквере заняты, и Джи с Сындже идут по аллее к единственной свободной скамейке, в тени готовящейся к цветению сакуры. Конечно же, эта прогулка не могла стать ещё более неловкой — романтичнее места для обеда не найти. Но это лучше, чем сидеть на холодной траве. Тем более, что вряд ли Сындже поддержал бы подобную идею — в таких брюках, как у него, Тэджи бы вообще садиться боялась.

Иногда Джи чувствует себя настолько чужой в этом месте, что почти готова сменить гардероб. Мужчины, вроде Чон Сындже и Кан Тэхёна, одеты с иголочки, как и женщины, цокающие по коридорам офисного здания лодочками на тонких шпильках. Только «настоящие» трудяги не заморачиваются над внешним видом: осветители, ответственные за декорации и все те, кто не особо дорожит своим статусом.

Джи пока не знает, какой у неё статус. Она второй сценарист, но нет ощущения, что она действительно значимый персонаж в этом спектакле, к которому сценарий написала сама жизнь. И черновик собственной истории Мин Тэджи будто правит прямо в этот самый момент, садясь на скамейку рядом с Чон Сындже.

— Как ты? — он первым прерывает затяжное молчание, естественно, в тот момент, когда Джи делает первый укус. Она и правда уже проголодалась. — У вас с Джуном вчера выдался непростой день. Сильно испугалась?

Он был первым, кого Тэджи увидела, когда двери наконец-то разблокировались. Возможно, если бы это была романтическая дорама, то она бы бросилась ему на шею, прижимаясь всем телом и дрожа от страха. Но чёрт, жизнь паршивая сценаристка. А Мин Тэджи чувствовала себя ещё паршивее. Потная и уставшая плелась по съёмочному павильону к выходу, мечтая лишь о бутылке воды и освежающем душе. Это Ли Джуну с его фобией пришлось не легко. А она всего лишь потеряла несколько часов своего времени.

— А как мы