Из рода волхвов - Мирослава Раевская

знаем, в кого влюблена наша особенная девочка, — хитро улыбнулась Звана прежде, чем Веселина вновь уронила её в воду.

Ян наблюдал за этим ребячеством с напряжённым выражением лица, потому что странная тревога шевельнулась где-то внутри. Он устало вздохнул и уселся на берегу, стараясь не обращать особого внимания на точёную фигурку Веселины, которая теперь просвечивалась ещё сильнее, чем прежде. От этих мыслей совершенно некуда было деться.

— Я твой взгляд даже затылком чувствую, малец, — раздражённо отозвался Ян и оглянулся через плечо. — Чего тебе?

— Сами на неё волком смотрите, — съязвил Войко и уселся рядом. — Сразу видно — дурной вы человек.

— Да ну? — насмешливо отозвался он в ответ. — Благодарю за честность.

— Командир, а вам что, правда нравится эта кудрявая? — ошарашенно поинтересовался Вацлав, который уже успел подобраться к ним. — Я-то думал, что вам другие женщины по вкусу… Ну, постарше, что ли.

На этот раз Ян себя не сдержал — всыпал ему по рыжей макушке. Волхв обиженно ойкнул и глянул на него выпученными зелёными глазами, которые вдруг озарило понимание.

— Не, правда, что ли, влюбились…

— Вацлав, заткнись.

В итоге их привал, который должен был продлиться совсем недолго, затянулся почти до вечера. В их ситуации это скорее досадное упущение, но Веселина и Звана выглядели необычайно довольными. Пришлось разводить костёр, чтобы они хотя бы немного погрелись и просохли. Ян — от греха подальше — замотал Веселину в собственный плащ, решив, что на сегодня с него достаточно. Потому что хрупкое терпение, того и гляди, даст трещину. И едва ли это принесёт пользу хоть кому-то из них. Не сейчас, когда жизни каждого висели буквально на волоске.

Поэтому он всячески старался игнорировать глупое желание спросить у Веселины — кого именно она видела в отражении на водной глади. Потому что в глубине души страшился услышать не своё имя.

Глава 16

Даже маленький шаг вперёд — достижение для того, кто готов делать их снова и снова. Веселина всегда это понимала, а потому не позволяла себе опускать руки и довольствоваться малым. Она оттачивала свои навыки снова и снова, царапая пальцы в кровь и пробуя новые руны в действии. Ян не давал ей спуску — и Лина была безмерно благодарна ему за это. Хотя и замечала, как задумчиво он буравил её израненные от постоянных ударов костяшки. Бил он тонким ивовым прутиком и совсем легонько — боль почти не ощущалась. Но иногда руки всё же пекло от незначительных царапин.

Веселина, впрочем, не жаловалась — лишь охотно кивала в ответ на его советы, игнорируя язвительные замечания Вацлава. И почему этот неугомонный олух так и норовил её поддеть?..

— Он просто завидует, — равнодушно отозвалась Звана, когда Лина решилась задать этот вопрос. — Ян с тобой очень аккуратен, а нас никогда особо не щадил. К тому же… Ты учишься достаточно быстро для той, кто большую часть жизни даже не ведал об основах колдовства.

— Но у меня не получается даже быстро сложить знак, — возразила Веселина и подбросила пару веточек в костёр, поглядывая в ту сторону, где Вацлав и Ян треножили лошадей. — Вы — настоящие волхвы, талантливые в своём деле, а я… Если повезёт, хоть бы живой от врага уйти.

Звана тихо хихикнула и, откинув за спину длинную белокурую косу, боднула её локтём.

— Мы не дадим тебе помереть, не переживай так! У тебя в защитниках — три воина из Громового взвода, выше нос.

Веселину эти слова не очень успокоили, потому что прятаться за их спинами хотелось в последнюю очередь. Большой мир оказался жутким местом, где за каждым углом её поджидала опасность, таящаяся в тени лесов, озёр и даже городов. А она слишком долго пребывала в иллюзии безопасности, спрятанная в деревне на краю света. Лина не знала, сколько ещё Ян будет рядом с ней, как долго Звана будет ласково успокаивать и трепать её по голове. Всё могло измениться в любую секунду — и ей стоило быть к этому готовой.

Шёл пятый день пути — и им вновь пришлось сделать привал в лесу, потому что местные дозорные сновали по большаку, словно стая голодных дворняг. Веселина смертельно устала от ощущения земли под своей спиной, от того, как больно впивались мелкие травинки в её кожу, но не могла ничего поделать с этим. Радовало лишь то, что до Белозёрска они доберутся уже к завтрашнему полудню — оставалось лишь потерпеть немного. Там можно будет, наконец-то, отоспаться на добротной постели. И, если повезёт, съесть что-нибудь стоящее, не жареное на костре.

— А ты всё упорствуешь, кудрявая, — едко посмеялся Вацлав, наблюдая за её неловкими движениями издалека. Древесная крона тенью падала на его хитрое лицо. — Думаешь, так просто научиться колдовать за пару дней?

— Я не думаю — я пытаюсь и делаю. Это плохо? — раздражённо прошипела Веселина и покосилась в его сторону, нервно дёргая заусенец на большом пальце.

На мимолётную боль и капельку крови, выступившую у ногтя, она не обратила внимания. Лишь молчаливо рассматривала смешливые зелёные глаза, в которых шевелилось какое-то странное неприятие. Вацлав не завидовал — в этом Звана была не права. Вацлав совершенно осознанно её сторонился и, кажется, за что-то презирал.

— Я, видишь ли, доверяю свою спину лишь тем людям, в которых уверен, — отозвался юноша и лениво двинулся к ней. — А ты — чужачка. Полукровка, за которой по следам смерть ходит. Слышал, что ты ушла из Берёзовки до того, как её сравняли с землёй. Думаю теперь — совпадение ли это?..

Лина глядела на него внимательным глазами, не выдавая ни словом, ни жестом своих настоящих чувств. Видимо, ей всю жизнь предстоит мириться с неприязнью с обеих сторон. Волхвы не любили человеческую сторону её души, а люди — ненавидели колдовскую. Чужая для одних, чужая для других. Непрошеная обида и гнев кольнули сердце, но Веселина лишь недовольно поджала губы, не рискуя говорить об этом вслух. Она в принципе опасалась говорить хоть что-либо, чтобы не сделать себе ещё хуже.

— Мне ведомо, почему командир так добр к тебе, — хмыкнул Вацлав, бросив взгляд в сторону Яна, который разводил костёр. — Но я его чувств не разделяю. Если в Яруне вдруг встанет выбор — спасти тебя или же кого-то из моих товарищей — я выберу их. Запомни это. И будь ты хоть трижды особенной, мне плевать.

Лина ухмыльнулась в ответ на эти слова и вздёрнула подбородок. Голову посетила шальная мысль.

— С чего ты взял, что мне