Вкус Парижа - Виктория Браунли

бросила работу в Мельбурне ради мытья посуды в Париже. И я с трудом сдержалась, чтобы не оборвать разговор.

– Нет, это настоящая работа. Писать контент для социальных сетей о здешних новых фуд-стартапах.

– Что ж, пожалуй, это на ступеньку выше работы в кафе.

– Не упрощай вещи, ма.

– Почему? Потому что ты никогда не можешь ничего сделать просто?

Маме и правда очень нравилось доставать меня. Я терпеть не могла бодаться с ней во время наших нечастых телефонных разговоров, поэтому я вздохнула, успокаивая нервы, и продолжала веселым тоном:

– Ну, какие у тебя планы на Рождество?

– Я хотела устроить тебе приятный сюрприз, но вижу, что ты вроде ничего не ждешь в эти дни. – Она помолчала. – Я приеду к тебе!

– Ой, хорошо, – сказала я, не совсем осознавая вес сказанного ею.

– Что-то я не слышу восторга.

– Нет-нет, конечно, я очень рада, – заверила я, пытаясь стряхнуть с себя разочарование от разговора на темы Пол/Гастон/работа. Моя мама прилетит ко мне в Париж. Новость была чудесная. – Мне не терпится показать тебе свою жизнь. Мы будем гулять по Парижу. И вообще, мы можем сделать так много прекрасных вещей… – Я собиралась перечислить все варианты, но мама меня перебила:

– Ну, если ты планируешь что-нибудь забронировать, рассчитывай обязательно на три билета, потому что я приеду с Рэем. – Она проговорила это будничным тоном, и мне пришлось сделать паузу, чтобы расшифровать ее слова.

– Кто такой Рэй? – осторожно спросила я.

– Ты знаешь Рэя. Он живет дальше по улице.

– Нет, я не знаю Рэя, который живет дальше по улице.

– Ты видела его однажды, когда он обрезал кусты в моем саду.

– О, Рэй… Рэй! – воскликнула я, когда в памяти всплыло воспоминание о нашем придурковатом соседе. Над нашим забором появлялась его косматая седеющая голова, а потом и вся нескладная фигура. Странно, что в любую погоду я видела его только во фланелевых рубашках.

Ничего не скажешь, очень странный оборот событий! И впрямь сюрприз!

– Зачем тебе тащить в Париж Рэя? Это какой-то благотворительный проект?

– Элла, не будь такой вредной! Я прилечу в Париж с Рэем, потому что хочу, чтобы вы с ним познакомились ближе, – заявила она.

– Ну, я и так видела его и не считаю его заядлым путешественником. И вообще, разве не лучше нам побыть с тобой вдвоем, мать и дочь? Просто вдвоем?

– Элла, мне нужно что-то сказать тебе.

– Конечно. Что-то случилось?

– Мы с Рэем помолвлены.

Я выронила телефон.

– Что там у тебя за шум, Элла? Все нормально?

– Извини, я уронила телефон. Вы помолвлены?

– Ну я же говорю тебе. Если бы ты слушала меня…

– О нет, ма, я все слышала. Так кто из нас слишком торопится? – возмутилась я с большей злостью, чем хотела.

– Мы встречаемся почти год, моя дорогая. А ты слишком часто меняешь бойфрендов и вообще улетела за моря. Ты больше не спрашиваешь меня о моей жизни. И вообще, мне важно, чтобы ты познакомилась с Рэем до свадьбы.

– Свадьбы?.. – Я чуть ли не заорала.

Я пыталась осмыслить услышанное. Я была в шоке. Мама выходит замуж!

– Что ж, поздравляю, – процедила я, стараясь не выглядеть единственным ребенком, склонным к нарциссизму.

– Он тебе понравится, когда ты узнаешь его ближе. Он очень занятный, – весело сообщила мама.

– Не сомневаюсь, – буркнула я.

– И он был моей поддержкой, когда ты оставила меня одну.

– М-м-м.

– Он очень добр ко мне, Элла.

Я уже начинала себя жалеть – ведь отныне больше не будет нас двоих – просто мамы и меня. Теперь будем мы плюс этот косматый Рэй, который живет дальше по улице. Я чуть не заплакала.

– Ма, мне пора идти, – сказала я. – На следующей неделе я тебе позвоню.

Сколько бы я раньше ни путешествовала за моря, меня всегда поражало, что дома жизнь совершенно не менялась, пока я отсутствовала. Мои подруги в основном оставались такими же и наши отношения возвращались на круги своя, как только мы снова встречались. И все новости были почти всегда предсказуемыми: у одной была помолвка, другая ждала ребенка и т. д. и т. п. Многие из таких перемен можно было заметить за милю, и это вызывало чувство комфорта. А вот что не было комфортно, к чему я не была готова, так это к таким большим изменениям, напоминавшим мне, что я жила далеко от Мельбурна в чужой стране. Я даже не знала, что мама с кем-то встречалась, не говоря уж о надвигавшейся свадьбе. Я не была готова к такому взрыву бомбы и к сопровождавшему его сознанию вины. Неужели я такая ужасная дочь?

Мне страшно хотелось поделиться с кем-нибудь этой новостью и спросить, нормально ли то, что я чувствовала, но мне надо было готовиться к завтрашнему интервью с Томом. У меня не было времени для всяких эмоциональных интроспекций и самооправданий. Поэтому я на время выбросила из головы все мысли о новом отчиме. Клотильда возвращалась домой вечером следующего дня, поэтому дискуссии о моей семье и о ее семье – а именно о моем недавнем сексуальном ралли с ее кузеном – пока подождут.

* * *

Проснувшись утром, я все еще с трудом могла поверить, что я во второй раз иду на интервью для устройства на работу в Париже. У меня будут потенциально две работы в городе, хоть я едва говорю по-французски. Конечно, первую работу я получила легко – если не считать ужасного испытания по варке кофе. Да и вторая, которая представляется гораздо более престижной, чем мытье посуды, просто упала мне в руки.

Мы с Тимом встретились возле офиса и прошли в соседнее кафе. Он был высокий, рыжеволосый, в темных брюках и слегка мятой рубашке. Я в кои-то веки была одета соответственно интервью – новая (с огромным дисконтом) юбка-карандаш и зеленая блузка. Все это я подцепила на распродаже в Zara накануне днем.

Когда мы сели с эспрессо в руках, Тим стал спрашивать меня о моем издательском опыте и дипломе. Он был из Глазго и говорил яростно, быстро и громко. Я изо всех сил старалась ничего не пропустить. Он показался мне тусовщиком, который недавно решил заняться серьезной работой. Либо это, либо у него появилась грандиозная идея и заставила его стать ответственным и взрослым. Он объяснял концепцию Food To Go Go – тщательно разработанного приложения для доставки еды – и рассказал мне про теперешнюю группу и, наконец, про плату, которая меня разочаровала. Пока что они могли нанимать меня лишь на два дня в неделю, но он надеялся, что финансирование придет, и тогда они смогут перевести меня на полную ставку. Он объяснил, что работа была простой: вести аккаунты