Лёд и карамель - Анфиса Ширшова

Я опустил взгляд на Лео. Он заснул на моих руках, пока я подслушивал. Мама сделала шаг к лестнице и вздрогнула, заметив меня, сидящего на ступеньке.

– Остин… Боже мой, Лео уже спит? Утомился за день, бедняжка. Отнеси его в кровать. Он проспит до утра.

– Мама, – позвал я, поднявшись на ноги. – Что спрашивал Итон?

Ее глаза забегали, и она затеребила пальцами шнурок на домашних штанах. Вздохнув, мама погладила меня по спине и ответила:

– Всего лишь интересовался тем, когда вы еще раз приедете к нам.

– Что. Он. Спросил? Слово в слово, мама.

– Вернется ли Энн в Ревелсток, – сказала она и грустно улыбнулась.

– Вот засранец. Мам! Он запал на мою девушку? – рыкнул я, забыв о том, что Лео уже спит.

– Т-ш! Остин, не нужно воспринимать это близко к сердцу. Итон совершенно безобидный. Я рада, что Энн… не вызвала у него отторжение, как это было с другими твоими девушками.

– Я ни разу никого не приводил в наш дом, – возмутился я. – Ну, может, в школе… Но это не считается.

Мама закатила глаза.

– Помнишь, как реагировал Итон?

– Он не выходил из своей комнаты, если кто-то из посторонних был дома.

– Вот именно. Помнишь ту девочку с жутким начесом, которая некоторое время приходила к тебе? Итон говорил, что у нее дурной взгляд и велел не пускать ее на порог.

– Это же Итон, мам, – закатил я глаза. – Нормальный у нее был взгляд… А вот характер дрянной.

– А другая? Мэгги, кажется? Твой брат не мог выносить ее голос и запах.

– Да что могло быть не так с ее голосом?! А парфюм… Возможно, он оказался слегка резковат. Вот и все.

– Он открывал все окна в доме, чтобы и намека на этот запах не оставалось. Напомню, что тогда была зима, и мы едва не выстудили дом.

– Мам, ты серьезно все это говоришь? – простонал я. – Итон неадекватен.

– Остин! – Мама бросила на меня укоризненный взгляд. – Твой брат очень чуткий человек. Я все это говорю к тому, что Энн он принял на удивление благосклонно. Это ли не чудо! Теперь он не ограничивает себя четырьмя стенами. Я безумно рада, что круг его общения может расшириться, если… если вы с Энн будете вместе. Не думай о брате плохо. Он добряк каких поискать.

– Он уже взрослый мужик, мама, – скривился я. – Не считай его невинным ангелочком.

– Остин, – мама прикоснулась к моей щеке, – не ревнуй Энн к Итону. Твой брат все отлично понимает. Лишь позволь ему общаться с ней. Ему это нужно. Это может сделать его счастливее. К тому же… Если нас с отцом не станет, у него на всем свете останетесь только вы с Лео. И Энн.

Я не нашелся, что ответить, но сердце, словно протестуя, заколотилось о грудную клетку.

Глава 18

ОСТИН

Закинув сумки в свою спальню, я быстро принял душ и прошел на кухню в одних шортах, сползших до резинки боксеров.

– Вернулся, красавчик? – подколол меня Кол, захлопнув за собой входную дверь.

Мы обменялись крепким рукопожатием, и я спросил:

– Ты с тренировки?

– Естественно. Где я еще мог быть в такую рань?

– У Эбигейл, например? – хмыкнул я, смешав для себя протеиновый коктейль.

– Она заходила вчера, но на ночь не осталась.

– Чего так?

– Сказала, что я встану слишком рано и разбужу ее, а ей нужно выспаться, чтобы на занятиях не клевать носом, – вздохнул друг. – А ты почему не торопишься к Энн?

– У меня тоже тренировка, – поморщился я, машинально потерев то место, где гулко колотилось сердце. Оно будто рвалось к любимой девушке, чувствуя ее близость. – Но вечером меня не жди, я останусь у Энн.

– Рискуешь, Ос, – усмехнулся Колтон. – Я иногда навещал ее в баре, и только при мне четверо парней пытались подкатить к твоей девушке. Чет-ве-ро! И это за один вечер, а она работает там три-четыре раза в неделю.

– Не понял. В смысле «пытались подкатить»? – опешил я. Энн никогда ничего такого не рассказывала, и я… Проклятье, я ослабил бдительность!

– Возьми словарик и прочитай, что означает эта фраза.

– Подожди! А Энн что?

– Очаровательно улыбалась и качала своей симпатичной головкой, – хохотнул Кол. – Ей впору ходить на смены в джерси с твоей фамилией, чтобы раз и навсегда всех отшивать. Вы бы хоть какую-то фотку запостили, чтоб народ знал, к кому не стоит клеиться. Кстати, тебе разве девчонки не досаждают?

– Ну, я не такой известный, как ты, – фыркнул я. – Хоккеистов любят все, а вот райдеров… Про нас вообще мало кто слышал, только отпетые фанаты айс-кросса, а таких, сам понимаешь, гораздо меньше, чем у хоккеистов. Иногда девчонки пишут дурацкие сообщения в соцсетях, но я их даже не открываю.

– Так что по поводу фотки?

Я почесал голую грудь пальцами и залпом допил коктейль.

– Энн не хочет… Из-за Фергюсона.

Колтон присвистнул и нахмурился. Усевшись на стул задом-наперед, он облокотился о спинку локтями и протянул:

– Думаешь, он как-то свяжет нападение на себя любимого и то, что у девчонки, которой он прохода не давал, как раз появился защитник?

– Это Энн так думает. А я… Да плевать мне на него.

– Папаша этого придурка землю носом роет, пытаясь найти хулиганов, – озорно усмехнулся друг. – Вот только нихрена у него не выйдет. Облом! Сынулю поломали заслуженно.

– Мы все продумали, – медленно кивнул я, взболтав на дне высокого стакана остатки напитка, которые словно нехотя стекали на дно со стенок. – Неприметная одежда, перчатки, никаких голосов и имен, никаких тачек и гаджетов.

– Даже позаботились о камерах, – подмигнул Колтон. – Ни на одной не засветились. Макс здорово помог.

– К Энн тоже никаких претензий не может быть. В тот вечер она находилась на смене в баре, чему есть подтверждение. Она говорила, что папаша Фергюсона опрашивал всех, кто учится с его сыном, ее в том числе. Но к Энн не подкопаться.

Колтон одобрительно кивнул и добавил:

– А знаешь, было круто.