Химия любви - Сарая Уилсон

– Может быть, со мной даже поселятся милые зверушки или птички. Они и сейчас со мной живут, но по большей части жрут и гадят – но, возможно, я, как Белоснежка, научу их помогать мне с уборкой. Хотя это не главное. Главное – настоящая любовь и счастливая семья.

– Счастливая семья? Такое уж точно бывает только в сказках, – нахмурился Марко.

– Неправда! – горячо возразила я. – Я видела семейное счастье своими глазами. Мои папа и мама любили друг друга и были счастливы до безумия. Дедушка и бабушка созданы друг для друга. Это возможно!

– А мой отец ни одной женщине не хранил верность. Когда он женился на Трейси, она была уже беременна Крейгом. Их роман начался в последний год жизни матери. И теперь он ей изменяет, она остается с ним только ради денег. Брак – просто сделка, и заканчивается он всегда взаимной ненавистью.

– И что? Ты думаешь, все браки такие? Вовсе нет!

Марко молчал, не отрывая глаз от спорящих игроков за столом, откуда долетал до нас голос Чжэня. Наконец он сказал:

– Не хочу закончить, как мой отец.

– Тогда не будь таким, как он, – ответила я.

Он повернулся, чтобы на меня взглянуть – и меня поразил его пронзительный взгляд. Казалось, он вот-вот прожжет во мне дыру.

– Думаешь, это легко? А тебе не приходило в голову, что мы обречены повторять ошибки родителей?

– Нет. Наоборот, разве мы не призваны учиться на опыте прошлых поколений и жить лучше? Исправлять их ошибки, не поддаваться их предрассудкам? Взбираясь к ним на плечи, подниматься все выше? Если твой папа – ужасный муж, и ты это видишь, значит, сможешь быть лучше. Просто поставь себе такую цель и добивайся ее.

Он молчал – и только это заставило меня продолжать.

– Возьмем мою бабушку. Она стала ученым, почвоведом, в те времена, когда в этой сфере работало очень мало женщин. Ей приходилось быть очень серьезной и суровой. Держать на расстоянии всех, даже тех, кого она любила. А вот моя мама выросла более открытой и расслабленной. И я хочу продолжать двигаться в том же направлении.

«Хотя не слишком-то в этом преуспела, – мысленно добавила я. – Открытой и расслабленной меня точно не назовешь».

Из столовой доносились возмущенные голоса Чжэня и Санджита, а Марко молчал, словно раздумывал над моими словами. Наконец, когда Каталина успокоила обоих, он снова поднял взгляд на меня.

– Прости. Когда я вспомнил Золушку… это не для того, чтобы тебя обидеть. Просто привык поддразнивать женщин.

– Может быть, поэтому твои романы не длятся долго? – усмехнулась я. – Как видишь, я тоже умею поддразнивать. Не знаю, что со мной сейчас происходит, почему я каждое твое слово воспринимаю в штыки.

– Но мы же друзья, верно? – спросил он.

– Конечно. – А друзья часто друг друга подкалывают, и это ничего не значит. Право, не стоит так серьезно все воспринимать!

Тем временем Марко придвинулся ко мне еще – хотя куда уж ближе? – и вдруг положил руку на спинку дивана за моей спиной. Горло у меня мгновенно сжалось, воздух в легких словно затвердел. Что он задумал?

Он взглянул на мои губы, затем снова в глаза.

– Анна, я знаю: у тебя будет все, о чем ты мечтаешь. Ни секунды в этом не сомневаюсь.

Воздух в моей груди обратился в камень, когда я осознала, что происходит.

Марко сейчас меня поцелует!

Глава 13

Здесь и сейчас, на глазах у десятка бывших коллег.

«Только не паникуй!» – приказала я себе. Он все правильно делает. Сама знаешь, нам надо тренироваться. А для окружающих будет выглядеть как проходной поцелуй стабильной пары. Как будто мы это делаем по десять раз на дню.

На самом деле поцелуй не настоящий, но зрителям об этом знать не обязательно.

Быть может, стоило закрыть глаза, однако я хотела видеть все.

Сохранять контроль. Как можно больше контроля. Наблюдать, рассчитывать, анализировать, прикидывать, как это пережить и не сойти с ума.

Но взгляд Марко завораживал. Глаза словно пара шоколадных озер, куда хотелось нырнуть и навеки в них поселиться. Что-то изменилось между нами – даже воздух, казалось, потрескивал от напряжения.

– Анна! – прошептал он, приблизив губы к моим губам.

Время и пространство замерли. Мое сердце уже не колотилось отчаянно – медленно, размеренно бухало в груди.

«Все получится! – повторяла я себе. – Все получится!» Я смогу его поцеловать и остаться в здравом уме.

Но каждое нервное окончание, каждый гормон, каждая клетка моего тела хором твердили: это ложь.

Что ж, не важно. Плевать на причины, плевать на то, сумею ли я после от этого отмахнуться. Сейчас меня интересовало только одно – то, что произойдет между нами через мгновение…

– Марко! Марко!

Кто-то звал его по имени. Словно джедайский меч, этот оклик вспорол напряжение между нами. Я отшатнулась – и тут же схватилась за голову, больно ударившись затылком о стену.

– Не ушиблась? – с беспокойством спросил Марко.

Так, ввожу еще одно правило: перестать себя калечить у него на глазах! Это уже становится унизительным.

– Нет-нет, все хорошо. Просто замечательно!

Не знаю, станет ли мне снова «хорошо» хоть когда-нибудь.

– Марко! – громко позвал Чжэнь.

Неужели они его не видят? Но как? Этот человек, кажется, занимает полкомнаты. Как будто я прикрыла его каким-то щитом-невидимкой.

– Поло! – раздраженно рявкнула я.

На это Марко рассмеялся. Миг – и к нам подошел Чжэнь с телефоном:

– Хочу сделать групповую фотку для инсты[7].

Я не стала закатывать глаза, за что, пожалуй, заслужила медаль. Неужели так трудно сказать «Инстаграм»[8]? Что он, много времени сэкономит, пропустив один слог, или ему кажется, что «инста»[9] звучит круче?

– Иду-иду.

Марко поднялся на ноги – и, пока поднимался, мне казалось, что какая-то злая сила малу-помалу отрывает его от меня, а когда он встал, на его месте осталась ноющая пустота. Он поднялся секунду назад, но уже хотелось, чтобы сел обратно.

Тревожный признак.

Все встали гурьбой, положив руки друг другу на плечи, а я сидела, ожидая, вспомнит ли кто-нибудь обо мне.

Первым оглянулся Марко.

– Анна, иди сюда, к нам! – Он подвинул Питера и помахал мне рукой.

Я подошла к ним и стала на указанное место.

– Теснее, теснее! – скомандовал Марко. Подняв над головой телефон Чжэня, он проверял, все ли поместились в кадре.

Я придвинулась к нему ближе. С другой стороны меня подпирал Питер. Марко обнял меня за талию и крепко прижал к себе. Должно быть, сидение