Когда сталкиваются звезды - Карина Шнелль

на место и подсунула под бедра дрожащие пальцы. Тем временем Марли продолжила:

– Не поверишь, что я сегодня узнала от Эда и Дебби! Ты ведь помнишь – это пара, которой принадлежат кафе и магазин «Уэйл» на главной улице?

Я рассеянно кивнула.

– Аннабет, бабушка Эда, навела кое-какие справки. Она полагает, что отыскала в штате Мэн мою маму.

Я широко распахнула глаза, внезапно позабыв про свои проблемы.

– Что? Марли, это замечательно!

Марли робко улыбнулась и положила свою вилку рядом с тарелкой.

– Пока ничего определенного. Кто-то утверждает, что пару месяцев назад видел там маму. Теперь вопрос в том, хочу ли я потянуть за эту ниточку…

Она уставилась в пол. Нижняя губа задрожала.

Именно поиски матери стали причиной, по которой Марли два месяца назад занесло в Сент-Эндрюс. Однако здесь поиски завели в никуда.

– Я теперь и сама не знаю, действительно ли этого хочу, – упавшим голосом продолжила подруга.

– Солнышко, не надо так!

Я порывисто бросилась к ней и заключила в объятия.

– А если это не она? – прошептала Марли. – Если я понадеюсь напрасно, а потом снова испытаю разочарование? Я… Я боюсь, Рейчел.

– Я с тобой. Ты не останешься одна.

Марли вместо ответа шмыгнула носом.

– И не надо принимать решение немедленно. Дай себе время все хорошенько обдумать. – Я чуть отстранилась, чтобы видеть ее лицо. – Ты ведь еще хочешь найти свою маму, верно?.. Я имею в виду, когда-нибудь. Когда сама определишься.

У меня сохранились лишь немногие детские воспоминания о матери подруги. Если сосредоточусь, могу увидеть перед собой высокую улыбчивую женщину с черными шелковистыми волосами и золотисто-коричневой кожей, как у Марли.

Марли сморгнула слезы.

– Думаю, что хочу. В Сент-Эндрюсе я многое узнала о своих корнях и о маме тоже. Было бы прекрасно наконец снова ее увидеть. Сказать, что теперь я лучше понимаю, почему она ушла из семьи. И что теперь я поняла и приняла себя. Возможно, у нас никогда не будет настоящих отношений, то есть отношений между матерью и дочерью, однако это я бы с радостью ей рассказала.

Я вытерла с ее щеки последнюю слезинку.

– Ты справишься. Аннабет наверняка продолжит поиски и сообщит тебе, когда узнает что-то конкретное. Адрес или что-нибудь в этом роде. Тогда тебе не придется терзать себя, если след окажется ложным. А когда появятся веские доказательства, тогда и решишь окончательно, хочешь ли ты наладить с ней контакт.

– Да, пожалуй. – Марли высморкалась в салфетку. – Ах, Рейч, что бы я без тебя делала? Как я рада, что ты здесь!

– Я тоже. И знай: пусть я в сентябре уеду в Нью-Йорк на учебу, от меня до тебя – короткий перелет. Если решишь найти маму, я в любом случае поеду с тобой. Только позови. Ты не останешься одна.

– Да. – Марли крепко сжала мою руку. – Это очень важно!

Мы заулыбались, понимая, что сейчас так же близки друг другу, как и почти всю жизнь. Я знала, что Марли справится. Марли справлялась со всем, за что бралась.

Подруга бросила взгляд на мою тарелку и нахмурилась.

– А теперь наконец поешь. Ведь даже не притронулась к своему салату!

– Хотела сначала убедиться, съедобен ли он. Проверить на подопытном кролике.

Марли схватилась за горло.

– Вот ты сказала, а мне и правда поплохело!

– Что?! – Я запустила в нее салфеткой. – Да я вложила в это блюдо всю свою любовь!

– В это блюдо? Тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь?

Мы громко расхохотались. Марли наложила мне полную тарелку салата и долила лимонад. Мы ели и беседовали; я расслабленно откинулась на спинку стула.

Рядом с Марли я словно перенеслась в детство и опять очутилась на веранде у ее стариков, в ту пору, когда мы были соседями. Когда перед нами лежала вся жизнь. Когда мои родители еще не вырвали меня из нашего скромного домишки с дырявой крышей и не заперли в стеклянной башне в центре города.

Марли говорила о вновь обретенном наследии, которым обладала как дочь женщины из племени пассамакуоди. Обо всем, что успела узнать от соплеменников, постоянно проживающих в Сент-Эндрюсе, и о своих надеждах в дальнейшем еще больше выведать о корнях с материнской стороны. Я поддержала подругу, и мы выпили за ее будущее. В результате я упустила момент и так и не рассказала о нас с Блейком. Сейчас Марли надо ободрять, ей лишние волнения ни к чему. Она для меня всегда на первом месте. Поэтому я промолчала. Слушала подругу, ела салат, а потом, когда стемнело, зажгла свечи.

Мои бедра налились приятной тяжестью – после велопрогулки и других спортивных мероприятий последних суток. А спина все еще побаливала от контакта со стеной в некоем переулке. Однако в этот тихий летний вечер в компании Марли все остальное померкло и отошло на задний план.

Лишь на следующий день нечистая совесть вновь дала о себе знать. Блейк спросил по инстаграму[14], хочу ли я новых приключений. Хочу, черт возьми, да еще как!

Я отодвинула подальше предубеждения и сказала себе: а ведь Марли ничего не имеет против того, чтобы я проводила время с Блейком! Даже заявила, что одобряет! Наверное, лучше не признаваться сейчас о произошедшем между нами. Через пару недель в любом случае все станет историей – я уеду в Нью-Йорк на учебу… Мимолетная летняя интрижка, ничего больше!

Так и получилось, что в последующие дни мы с Блейком выбирались на природу вместе. Вечера и перерывы на обед принадлежали Марли, а остальные дневные часы мы посвящали активному отдыху. Пересекли на каноэ бухту Пассамакуоди и устроили феноменальный секс на скрытом от людских глаз пляже. Прогулялись до так называемого «водопада святого Пэдди», где группа туристов застукала нас в кустах полуголыми, – потом полчаса не могли отсмеяться! Ныряли в бухте Пассамакуоди, а после набрасывались друг на друга, наполовину запутавшись в неопреновых гидрокостюмах.

Я наслаждалась обществом Блейка. Вниманием, которое он мне уделял. Сексом. И да, путешествиями по дикой природе.

Незаметно закладывались общие привычки. То с нами приключался совместный приступ хохота, то мы одновременно корчили одинаковые рожи. Скоро у нас появились шутки, понятные лишь двоим; а тела друг друга мы изучили настолько хорошо, что секс становился все лучше – постоянно пробовали новое. Я призналась себе, что давно не получала такого удовольствия и что первоначально неверно оценила Блейка, на самом деле он другой.

В том-то и была проблема…

Спустя несколько дней я начала размышлять о «проблеме» перед