Порочная невинность - П. Рейн

Потом мой взгляд падает на рождественскую фотографию давностью в несколько лет. Мы с Мирой и Софией стоим перед гигантской елкой, какие воздвигает ежегодно наша мама в гостиной. Девочки смотрят на меня, а я что-то говорю.

И тут я замечаю. София стоит между мной и сестрой. Ее глаза сияют; они бывают такими, только когда мы наедине. На этой фотографии она себя выдает.

Подумать только, что я видел эту удивительную девушку каждый день и все это время был слишком туп, незрел и слеп, чтобы ее рассмотреть. Не будь я таким идиотом, все могло сложиться по-другому. Я отворачиваюсь… и вдруг что-то цепляет мой взгляд: из нижнего ящика письменного стола торчит кусочек ткани оранжевого и зеленого цвета. Как будто он застрял при попытке закрыть ящик.

Я понимаю, что не прав, и все-таки дергаю за ручку.

Мой желудок болезненно сжимается. Я хватаюсь за уголок и вытаскиваю школьный галстук цветов ирландского флага. Белая, оранжевая и зеленая клетка в моей руке создает ощущение, будто я держу в руках фотографию Софии в постели с другим мужчиной. Откуда у нее этот галстук? Маленький сувенир, оставленный возлюбленным? Нет, ее лишил девственности я, это точно. А вдруг она до моего появления занималась другими вещами?

Нет. Она не могла. А если и так, какое мне дело?

Услышав голоса в коридоре, я быстро закрываю ящик, скатываю галстук, сую в карман и сажусь на диван за секунду до появления Софии.

– А, ты открыл своим ключом!

Она улыбается мне через всю комнату.

– Конечно, – спокойно отвечаю я.

Я не спрашиваю о галстуке: не хочу тратить остатки времени, которое мы можем провести вдвоем. Какое мне дело, если она раньше встречалась с ирландцем? Большое, если это ирландец. Но я пока выбрасываю эту мысль из головы. О том, как мог попасть к ней галстук, подумаю в другой раз.

Что она со мной делает? Я сознательно себя обманываю.

29. Антонио

Даже воскресным утром у меня не выходит из головы галстук, найденный у Софии в комнате. Я так и не потребовал у нее объяснений. Почему? Чего я боюсь?

«Ты боишься, что у вас и без того осталось мало времени», – шепчет внутренний голос.

Это правда. Я отдаю себе отчет в своей слабости. Я хотел бы прожить с ней всю жизнь, а осталось жалких несколько недель. Тем не менее с этим дурацким галстуком что-то не так. Вот она, расплата за жизнь в мире, где никому нельзя верить.

Нет, Софии я верю. Если бы это было что-то важное, она бы мне сказала.

В разговоре с отцом я предлагаю одну идею, и когда он соглашается, отправляюсь на поиски Марчелло. Он сидит в холле Рим-хауса с моей сестрой на коленях. По одну сторону от него расположился Джованни, по другую – София, а напротив – Андреа.

– Привет! – обращаюсь я ко всей компании.

Я не хочу показывать, что меня интересует София, и не могу спокойно смотреть на Джованни: его губы прикасались к девушке, которую я хотел бы назвать своей.

– Ты только что говорил с папой? – спрашивает Мира.

Я киваю.

– А я с мамой, у нее одна тема – ваша свадьба. О моей помолвке ни словечка.

Она сердито выгибает бровь. Явная провокация. Это понимаем и мы с ней, и София. Я не обращаю внимания и поворачиваюсь к Марчелло.

– Можно тебя на минутку?

Поймав мой взгляд, он соображает, что дело срочное, и нежно похлопывает Миру по спине, чтобы оторвать от себя.

– Я ненадолго, – обещает он, вставая с дивана.

Мира психует, что я от нее таюсь. Марчелло может вовлекать ее в свои дела, сколько угодно, но у Ла Роса свои порядки: женщины в семейном бизнесе не участвуют.

Мы выходим на залитую солнечным светом улицу. Стоит чудесный весенний день, почти как у нас дома, и теплые лучи солнца растапливают мою неуверенность последних дней.

– Что стряслось? – спрашивает Марчелло.

– Нужна твоя помощь. Сегодня утром я говорил с отцом, и мы задумали поставить ловушку. Купим у тебя партию оружия. Не нужно это особо скрывать. Трезвонить на каждом углу тоже не стоит, чтобы не вызвать подозрений, просто пусть те, кому это может быть интересно, узнают. Мы хотим, чтобы вы установили в партию GPS-трекер, и тогда мы установим, куда попадет груз.

Он резко останавливается:

– А вы не боитесь, что груз перехватят власти? И выследят вас?

– Мой отец считает, что риск оправдан. Необходимо выяснить, вдруг это кто-то из своих. Русские ничего не предпринимали после убийства Лео, если это вообще они. Мы должны знать, готовиться к войне или искать крысу.

– Тот, кто заберет груз, может найти трекер и избавиться от него.

Я киваю:

– И все-таки стоит попробовать. У нас есть один технарь, он делает их сам, совсем крошечные.

– Ладно, поможем, – кивает Марчелло.

– Сможешь устроить это сегодня, когда будешь звонить своим? Чем скорее, тем лучше.

Он пожимает плечами.

– Постараюсь. На звонок дают всего десять минут. Позвоню сначала nonno, потом твоему отцу. И будь что будет.

– Отлично, спасибо, чувак. – Мы обмениваемся рукопожатием. – Я рад, что ты женишься на моей сестре.

Марчелло усмехается:

– Хотел бы услышать это, когда наши интересы не будут совпадать.

Я тоже улыбаюсь. Он прав. На данный момент нам легко найти общий язык, потому что мы по одну сторону баррикад. Неизбежно настанет день, когда мы окажемся в разных лагерях, и тогда каждый поставит на первое место интересы семьи, а в его семью будет входить моя родная сестра.

Мы возвращаемся в Рим-хаус, и я поворачиваюсь к лифту.

– Не посидишь с нами? – спрашивает Марчелло.

Я мотаю головой:

– Нет, мне надо к себе.

Не могу смотреть, как Джованни продолжает охмурять Софию. Лучше сидеть одному, считая минуты, пока не придет время идти к ней под предлогом организации очередного мероприятия. Дожидаясь лифта, я заставляю себя не оглядываться на Софию. Мое тело как будто настроено на ее волну и способно определить точное расстояние между нами, даже когда я стою спиной. Клянусь, я чувствую ее взгляд.

Наконец приходит лифт, двери разъезжаются, и я вижу Данте Аккарди, наследника мафиозной семьи юго-западной территории. Он немного с придурью, и я стараюсь с ним не заводиться.

– Привет, чувак.

Я поднимаю голову и смотрю на него свысока. Он выходит, а я вхожу в клаустрофобную коробку.

– Что