В Рождество звезды светят ярче - Софи Жомен

и такого семейного сбора достаточно, чтобы Джузеппе и Роза не помнили себя от счастья. Рассуждать и все взвешивать они будут потом.

– Я сяду с тобой! – кричит Хлоя, липнущая к матери. – Я так по тебе соскучилась! Знаешь, я научилась брать и есть спагетти, как в «Леди и бродяге», ничего не разбрасывая, хочешь посмотреть?

Валерия улыбается дочери и гладит ее по голове.

– Ты так выросла! Ты еще красивее, чем я тебя помнила.

Агата подавляет уколы ревности. Хлоя – еще дитя, чьи первые шаги в жизни испорчены хаотичными поступками матери-шизофренички. Пусть насладится этими редкими мгновениями, кто знает, сколько они продлятся. Агату не покидает страх, что сестра выкинет фокус прямо за столом. Такое случилось бы не впервые. Хлоя так к ней льнет, так собственнически ведет себя с ней, что никто не удивится, если Валерия взбеленится, прикрикнет на дочь, потребует, что та оставила ее в покое…

Дедушка и бабушка тоже этого боятся, поэтому Джузеппе говорит внучке:

– Дай нам передохнуть, Хлоя, мы только тебя и слышим, gazza[17].

– Брось, papà, все в порядке, – говорит Валерия, гладя руку дочери. – Нам с Хлоей так много надо друг дружке рассказать!

Для Агаты это уже слишком, она не может этого вытерпеть, ее состояние бросается в глаза. Она чувствует, как у нее напрягается каждый мускул. Мать подсаживается к Агате и сжимает под столом ее руку.

– Я положу тебе первой, милая, после рабочего дня ты, небось, умираешь с голоду.

Агата готова разреветься. Глупость, конечно, но ничего не поделаешь. Она смотрит на мать и слабо ей улыбается. Роза все понимает, слова здесь излишни. Она накладывает дочери полную тарелку и награждает ее поцелуем в щеку.

– Ты образцовая дочь, – шепчет она ей на ухо, – даже не сомневайся.

Для Агаты это сладкий бальзам на сердце.

К тому же кролик в вине кому угодно поднимет настроение! Эта пища богов всех примиряет и разряжает обстановку, по крайней мере на время.

– У меня есть кое-что для тебя, – говорит Валерия Хлое, когда они обе очищают тарелки.

– Для меня?

Валерия встает, подходит к своему чемодану, стоящему в углу гостиной, открывает его и достает обернутый в блестящую бумагу пакет.

– Вот, милая. – Она протягивает дочери свой подарок.

Хлоя перестает дышать. Взяв сверток, она ищет глазами дедушку с бабушкой и тетю Агату.

– Валерия, – в удивлении бормочет Роза, – еще не Рождество. Выходит, ты не будешь…

Она не осмеливается договорить. Валерия машет рукой.

– Буду, буду, mamma, не волнуйся, я пробуду с вами как минимум до Рождества. Это подарок ей на день рождения.

– У нее день рождения в июне, – сухо напоминает Агата.

– Знаю, но я его пропустила.

Как и пять предыдущих, мысленно напоминает ей Агата.

Хлоя разрывает обертку и восклицает:

– Не может быть! Nintendo Switch! Спасибо, мамочка! Спасибо-спасибо-спасибо!

Она опять бросается в объятия к Валерии и осыпает ее поцелуями.

Агате горько при этом присутствовать. Горечь во рту не проходит даже от приготовленного матерью на десерт хвороста chiacchiere. У нее не хватило бы денег на такой дорогой подарок. Родители тоже переглядываются от смущения. Джузеппе откашливается.

– Это очень щедро с твоей стороны, Валерия, – говорит он.

– Я так давно не видела свою принцессу, что могу немного ее побаловать, разве нет?

– Игровая приставка за триста евро – самое настоящее баловство, – все-таки не выдерживает Агата. – Ты хоть знаешь, как это работает, Валерия? Надо зарегистрироваться онлайн, сообщить данные банковской карты и «родительский код». Представляешь, какая это проблема?

Хлоя испуганно смотрит на тетю.

– Да, – спокойно отвечает Валерия. – Я введу все необходимые данные.

Племяннице лучше бы не присутствовать при этой сцене, но Агата больше не может сдерживаться.

– Неужели? Супер! Но как быть, когда ты получишь мейл об активации, о подтверждении покупки, еще о чем-нибудь и потребуется ответ? Как Хлоя сможет играть в эту шикарную приставку, если ее отсутствующая мать не будет отвечать на входящие письма? Я знаю, как: лучше мать с отцом или я введем наши данные. Так будет проще. Как обычно.

Джузеппе хлопает ладонью по столу.

– Хватит, Агата!

Все взгляды устремлены на нее. Но хуже всего ей от взгляда племянницы, в нем смешаны непонимание и злость. Агата встает и бормочет:

– Сварю-ка я кофе.

Она прячется на кухне, там хватается за край раковины и наклоняется вперед, стараясь сдержать слезы.

На ее плечо ложится рука. Мать с присущей ей деликатностью незаметно последовала за ней.

– Прости, mamma, – говорит Агата, не оборачиваясь.

– Успокойся, cara mia. Знаю, тебе трудно. Но это твоя сестра…

Агата хватает полотенце, промокает глаза и смотрит на мать.

– Знаю, она моя сестра, ваша дочь и мать Хлои. Мне бы радоваться, что она с нами, или по крайней мере радоваться за вас и за Хлою, но это свыше моих сил, я не могу забыть, что мы переживаем из-за нее уже столько лет. О том, что ее нет в жизни Хлои. И тут она появляется с умильным видом, с полными руками подарков, как будто нас можно заставить забыть все ее выкрутасы… Для меня это слишком.

Роза не спешит отвечать. Она молча достает из буфета итальянский кофейник, наливает в его емкости воду, кладет кофе, ставит кофейник на огонь.

– Я тебя понимаю, Агата. Правда, понимаю. Понимаю как никто. Но ее надо простить. Ты же знаешь, она не виновата.

– Простить… – кривится Агата. – Не могу я больше ее прощать! Я знаю, что она страдает, что она – жертва своего недуга, но она не одна на свете, в этом все дело. У ее страдания есть жертвы, начиная с ее дочери: это еще ее родители и, между прочим, ее младшая сестра.

Роза кротко вздыхает, и ее кротость растапливает сердце Агаты.

– Прости, mamma, – шепчет она. – Я постараюсь изобразить любезность.

Роза хватает дочь за руки и взволнованно смотрит на нее.

– Сделай это хотя бы ради Хлои. И потом, ты ведь тоже заметила, что твоя сестра все время сидела за столом спокойно, без скачков настроения, без отсутствующего вида. Можно было подумать, что мы – обычная семья. Вдруг Валерия поправилась?

Валерия поправилась? Она никогда не поправится…

Агата помогает матери собрать поднос и тяжело вздыхает, прежде чем вернуться в гостиную. Валерия сидит там с грустным видом. Агата знает мысли своей сестры, она знает все.

– Papa? – говорит Валерия. – Ты не возражаешь открыть вместе с Хлоей приставку? Там есть инструкция. Я бы хотела поговорить несколько минут с сестрой.

У Джузеппе тоже глаза на мокром месте, но он согласно кивает.