Пока не закончатся звезды - Инма Рубиалес

Это приятное чувство, но меня беспокоит то, как легко мне общаться с Майей. Мне ни с кем не было так просто, даже с Эваном, хотя мы знаем друг друга много лет. Возможно, в глубине души я знаю, что он не поймет. А вот Майя понимает.

– Тебе придется нелегко, – замечает она, но не отговаривает меня.

– Уверен на все сто. Людям нравятся драмы.

Она прикусывает губу.

– А как же Мишель?

– Она наберет подписчиков. Все будут на ее стороне, – отвечаю я, думая, что ее беспокоит именно это, но Майя качает головой.

– Ты поговоришь с ней? О ваших фальшивых отношениях.

Если честно, я еще не думал о том, что рано или поздно этот разговор все равно состоится.

– Когда опубликуют этот снимок, все решат, что мы расстались. Я постараюсь сохранить нашу дружбу, но она наверняка будет злиться, особенно после той сцены, которую мы устроили на днях.

Майя поднимает на меня глаза.

– Дружбу? – удивленно переспрашивает она, качая головой. – Друзья так себя не ведут.

Услышать такое я не ожидал, и, возможно, именно поэтому слова Майи сильно меня задевают.

– Ты ее не знаешь, – сухо отвечаю я.

– Она не очень хорошо обошлась с тобой тогда. Не знаю, какие у вас отношения, но ты не должен позволять ей так с тобой разговаривать. И я не понимаю, почему она настолько разозлилась, увидев нас вместе. Она даже толкнула меня на выходе, хотя я тут ни при чем. Не думаю, что Мишель плохой человек, так что, возможно, это была ревность.

При одной только мысли об этом у меня колотится сердце. Что, если Мишель и правда что-то ко мне чувствует? Видит во мне больше, чем просто друга. Но я качаю головой: это абсурд.

– Это бессмысленно.

– Как раз только это и имеет смысл. Она встречается с твоим лучшим другом, а тебе нельзя ни с кем видеться? Это нечестно и эгоистично. Таким образом она заставляет тебя цепляться за ваши притворные отношения, которые не приносят тебе ничего хорошего и, более того, причиняют боль. Я не понимаю этого: она не хочет быть с тобой, но и не хочет отпускать тебя. Не дай себя обмануть, Лиам. Настоящие друзья так не поступают.

– Мишель – моя подруга. И она не ревнует, – говорю я, удивленный собственной резкостью. – Она не хотела, чтобы я с кем-то встречался, из-за риска. Это очень заманчиво – продать прессе чужую историю. И она оказалась права. Так что не смей говорить о ней плохо. Ты ее совсем не знаешь.

Это прозвучало грубее, чем мне хотелось, но ее искренность меня сильно задела. И все-таки, пожалуй, я перегнул палку. Я тут же жалею о своей вспышке, но уже поздно. Майя впивается ногтями в ладони, но ее лицо, как обычно, ничего не выражает.

– Хорошо. Это твоя жизнь. Поступай как знаешь.

Не глядя больше на меня, Майя уходит в свою комнату за одеялом и подушкой, которые она кладет на диван. Атмосфера стала напряженной, но не так, как раньше в ее спальне; Майе как будто неуютно в моем присутствии. В ней чувствуется даже какая-то робость. Я стою, прислонившись к столу, и наблюдаю за ней, пока она готовит постель.

Закончив, она направляется к коридору и, проходя мимо меня, говорит:

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – откликаюсь я.

Следующее, что я слышу, – это как она запирается в своей комнате. Вздохнув, я выключаю свет и иду к дивану. Раздеваюсь, снимаю кроссовки и ремень, но остаюсь в брюках, на случай если ее мать со своим бойфрендом появятся утром. Затем я ложусь и смотрю в потолок, мои мысли блуждают.

Кажется, я знаю, почему мне так сложно с Майей.

Я привык, что все мне лгут и говорят то, что я хочу услышать, а она – единственная, кто этого не делает.

* * *

– Знаешь, когда ты только начал заниматься ютубом, я и подумать не мог, что ты дойдешь до съемок порно.

Я фыркаю, а Эван разражается хохотом. Этим утром я вернулся из Милнроу, и мне сразу же пришлось выслушать нотацию от Адама, где он, по сути, обвинил меня в безответственности за то, что я исчез в такой «критический» момент. Я, как обычно, его проигнорировал: после стольких лекций у меня выработался к ним иммунитет.

На самом деле я начал прислушиваться только тогда, когда Адам упомянул, что Мишель и ее агент приедут днем, чтобы мы опровергли новости в прямом эфире. Я надеялся, что это произойдет хотя бы завтра, но они торопятся, поэтому и мне придется поспешить. Едва поднявшись к себе в комнату, я приступаю к делу.

И тут я сталкиваюсь со всей серьезностью ситуации.

Цель: просмотреть и отредактировать видео.

Препятствие: видео.

По крайней мере я успел закончить раньше, чем явился этот придурок Эван. Теперь мы оба сидим в моей комнате и смотрим на экран компьютера. Я отредактировал фотографию, добавив света и убрав фокус, чтобы она выглядела так, будто была сделана на вечеринке. Выбрать лучший кадр было сложно, но в конце концов я остановился на том, где труднее всего разглядеть лицо Майи.

Мы целуемся. И, вполне возможно, я хватаю ее за задницу. Несущественная деталь.

– Что ты думаешь? Только честно, – спрашиваю я.

Эван одобрительно кивает.

– Ну, выглядит довольно… реалистично.

– Отлично.

Я прочищаю горло и откидываюсь назад в кресле. Мне трудно смотреть на этот снимок беспристрастно: при каждом взгляде на него я вспоминаю съемку, всю ситуацию и то, как мне хочется попасть к Майе домой, чтобы все повторилось. Но усилием воли я заставляю себя думать о другом.

Для нее это был спектакль – и ничего больше.

– А ты хорош. Кажется, будто вы и правда целуетесь, – говорит Эван за моей спиной. Я молча поднимаю на него взгляд, и его выражение лица резко меняется. – Да ты издеваешься.

– Для убедительности, – поспешно оправдываюсь я.

– Слава богу, она не в твоем вкусе.

– Она не в моем вкусе, но…

– Но тебе хватило трех дней, чтобы и ее втянуть в свои фиктивные отношения. – Эван переводит взгляд на экран. – Ты что, трогаешь ее за задницу? Ну ты и козел. Надеюсь, она хотя бы ударила тебя после того, как ты ее поцеловал.

– Это она поцеловала меня. И нет, сейчас ты единственный, кому она хочет отрезать яйца.

Эван поправляет воротник рубашки и гордо улыбается.

– Что тут скажешь? Я так влияю на девушек.

– Забавный способ признать, что ты засранец.

– А еще я единственный, кто тебя терпит. – Он встает и подходит, чтобы похлопать меня по спине. – Чем ты недоволен? Этот снимок всех убедит. Скоро ты получишь то, что хотел.

– Я ей не доверяю.

Такова реальность. Я не могу доверять Майе после того, что она сделала. Внутренний голос твердит мне не терять бдительности: уверен, что при первой возможности она снова предаст меня не задумываясь.

– Я тоже, – соглашается Эван, – но, что бы она ни сделала, хуже уже не будет. Забей.

– Спасибо, подбодрил так подбодрил.

– Чувак, это ведь ты собираешься послать все к черту. – Повисает пауза, и он неуверенно смотрит на меня. – Я твой лучший друг. Я поддержу тебя, ты же знаешь, но я надеялся хотя бы услышать, почему ты хочешь это сделать.

В глубине души я был уверен, что ему меня не понять, и поэтому до сих пор ничего не рассказывал. Но Эван заслуживает объяснений. Весь вчерашний день он прикрывал меня перед Адамом, и я знаю, что смогу положиться на него, когда все рухнет. Он единственный мой друг, кому я полностью доверяю, поэтому я смотрю на него и говорю:

– Я так больше не могу.

Я жду, что Эван начнет возражать или попробует меня образумить, но вместо этого он просто кивает.

– Тогда давай сожжем мосты.

Мы приступаем к работе.

Напряжение между мной и Майей из-за вчерашнего ночного спора сохранилось и сегодня утром. Я мог бы извиниться, но она этого не сделала, а я не собирался уступать первым. Возможно, дело было в повисшей неловкости, но она безропотно согласилась отправить мне сообщение, чтобы у меня сохранился ее