Поэма о Шанъян. Том 1–2 - Мэй Юйчжэ

О чем Сяо Ци вообще думал? Почему он не спас меня сразу? Что ему помешало? Неужели он не понимал, что моя жизнь была в смертельной опасности, что меня в любой момент могли подвергнуть пыткам? Ему как будто была безразлична безопасность собственной жены, оказавшейся в лапах его врагов. Меня бил озноб. Сознание будто подбрасывало меня в толщу облаков, а затем роняло вниз, на землю.

Пожар потушили. Ветер разносил остатки дыма и смога. Бородач затолкал меня в покои Хэлань Чжэня. Внутри оказалось несколько человек – они молча стояли и смотрели куда-то в сторону. Хэлань Чжэнь в простой потертой одежде с каменным лицом сидел на стуле. Посреди комнаты позорно склонилась Сяое – волосы ее были растрепаны, лицо грязное, с остатками сажи и копоти. На меня Хэлань Чжэнь внимания не обратил, он не сводил глаз с Сяое.

– Сяое, как она сбежала?

Девушка подняла голову и уставилась на меня. Казалось, от накопившегося гнева из ее глаз вот-вот хлынет кровь.

– Рабыня недосмотрела за ней. Она подожгла комнату и, воспользовавшись суматохой, бежала.

Хэлань Чжэнь покосился на меня и улыбнулся – нежно, незлобно.

– Какая пылкая женщина. Очень хорошо. Мне нравится.

Я молчала и холодно взглянула на него в ответ, стараясь сохранять спокойствие, твердость и не выказывать страха.

Он снова посмотрел на Сяое и сказал:

– Из-за своей невнимательности ты чуть не лишила меня жизни.

Сяое упала на пол в земном поклоне.

– Рабыня осознает свою вину и ждет наказания от молодого господина!

Лицо его побелело.

– Ты – ничтожество, какой смысл тебя наказывать?

Сяое съежилась на земле.

Хэлань Чжэнь равнодушно продолжил:

– Дело даже не в том, что мне тебя не жаль, а в том, что я должен научить других, как дóлжно себя вести и как не стать таким же ничтожеством, как ты… Со Ту, отрубить ей руку.

Сяое задрожала, лицо ее сделалось мертвенно-белым. Она впилась взглядом в Со Ту. Бородач с суровым выражением лица шагнул вперед, впился в ее плечо пальцами, похожими на когти ястреба, и свободной рукой со свистом обнажил меч, высоко занося его над головой.

– Нет! Умоляю! Я должна заботиться о молодом господине! Не отрубайте мне руку!

Обезумевшая от ужаса Сяое вырвалась из рук Со Ту, бросилась вперед и упала к ногам Хэлань Чжэня, хватаясь за полы его одежд и ударяясь лбом о пол в частых поклонах. Здоровяк схватил ее за волосы, оттащил от хозяина и занес меч, желая скорее выполнить приказ.

– Стойте! – крикнула я. – Хэлань Чжэнь, неужели ты только и можешь, что вымещать свой гнев на ни в чем не повинных людях и притеснять женщин?

Все замерли. Хэлань Чжэнь медленно повернул голову и холодно посмотрел на меня.

– Это я устроила пожар – она тут ни при чем. Даже если ты лично будешь следить за мной, я все равно убегу!

Он долго угрюмо прожигал меня своим ледяным взглядом, затем так же холодно улыбнулся и произнес:

– Хорошо. Теперь я лично буду следить за тобой.

Верный своему слову, он действительно запер меня в своей комнате.

Несмотря на то что мы остались вдвоем в одном помещении, Хэлань Чжэнь меня не тронул. Он приказал принести ему ватное одеяло, постелил его на пол и сел на него, поджав под себя ноги. Закрыв глаза, он погрузился в медитацию. Я не решилась лечь на его кровать, и остаток ночи бдительно не спала.

Как только рассвело, мы покинули постоялый двор и вновь двинулись в Ниншо.

К полудню повозка неторопливо двигалась по дороге. Галдели люди, ржали кони. За стенами повозки царило какое-то волнение. Сквозь тяжелый полог ничего не было видно, а из-за шума трудно было разобрать, что происходит. Я прижалась к стенке, прислушалась, вдохнула полной грудью и почувствовала сухой холодный воздух.

Мы прибыли в Ниншо. К Сяо Ци. Эта мысль придала мне смелости и спокойствия. Я поняла, что наконец была не одна. Затеплился огонек надежды. Повозка привезла меня в город к моему мужу. Я ждала встречи с ним. Неважно, где, когда и при каких обстоятельствах.

Голоса стихли, меня вытолкали из повозки и чем-то накрыли голову. Краем глаза я успела разглядеть казармы. Мы прошли несколько порогов, налево, затем направо и наконец остановились. С головы сняли накидку, и я оглянулась. Я оказалась в сияющей чистотой комнате. За дверью виднелся небольшой дворик, огороженный белыми стенами.

Дверь охраняла личная стража Хэлань Чжэня, его самого не было, что меня удивило. Зато рядом оказалась Сяое.

С наступлением ночи я, не раздеваясь, легла в постель. Сяое стояла у двери с ножом. Лунный свет проникал через окна пограничной заставы, покрывая землю, подобно инею.

– Ты не устала стоять так весь день?

Сон не шел, поэтому я решила поговорить с Сяое.

Она проигнорировала меня, а встретившись со мной взглядом, посмотрела злобно и холодно.

– Я в долгу перед тобой, – мрачно сказала она. – Если у тебя есть какие-нибудь пожелания перед смертью, говори.

Я хотела рассмеяться, но не смогла. И желаний никаких придумать не могла. Перед глазами пронеслись лица моего брата, родителей, Цзыданя. Я обняла колени, покачала головой и слабо улыбнулась.

– Тебе правда совсем ничего не хочется? – Сяое удивленно посмотрела на меня.

За последние восемнадцать лет у меня было все – от целого зала самоцветов до безграничных средств к существованию. Как оказалось, теперь мне и вправду ничего не хотелось.

Если однажды я исчезну из мира, моим родителям, брату, Цзыданю… конечно, им станет грустно, но ненадолго. Печаль отступит, они проживут мирную жизнь и умрут счастливыми. Ничего не изменится.

– Молодой господин прибыл!

За дверью началось какое-то движение. Я быстро натянула на себя одеяло, чтобы прикрыться, – привести себя в порядок я не успела. Дверь открылась, и порог перешагнул Хэлань Чжэнь, заложив руки за спину.

В серебристом лунном свете его одежда сияла белее снега, отчего Хэлань Чжэнь казался одиноким и неживым. Он вошел, не проронив ни звука. Поглядел на меня, сидящую на кровати, обхватившую колени руками. Внимательно всмотрелся в мое скрытое во тьме ночи лицо.

Он двинулся к кровати, махнул рукавом в сторону Сяое и приказал:

– Прочь!

– Молодой господин!

Сяое рухнула на колени.

– Заложница расхрабрилась, молю молодого господина помнить о великой мести!

Хэлань Чжэнь взглянул на нее сверху вниз.

– Что ты сказала?

Сяое напряглась и ответила дрожащим голосом:

– Никто не пожалеет, если рабыня умрет, но позвольте рабыне прислуживать молодому господину, как и раньше! Позвольте рабыне сказать! – Она упрямо подняла залитые