Не с тобой. Дилогия - Gesiona

его, эта пухлогубая куколка с выдающимися формами и совершенно неконтролируемым темпераментом. Она была еще совсем юной, во многих вещах неопытной и неумелой, однако этот недостаток охотно компенсировала безудержной страстностью и жаждой экспериментов. В постели она доводила его до полного изнеможения.

— Тебя посадят! За совращение несовершеннолетних, — ухмылялся Тайлер, щуря распутные глаза.

— Не-а, ей — восемнадцать. А по законам штата Калифорния восемнадцать лет есть возраст сексуального согласия, — лениво отвечал юридически подкованный Джейден.

— То-то она на все согласна. И даже больше! — хохотал Тай.

Джейден видел, что бро и сам не прочь замутить с фигуристой старлеткой. Время от времени тот начинал нарезать вокруг нее круги, словно голодная акула возле потенциальной добычи, совершенно дезориентируя этим бедную Мию и неимоверно веселя Джейдена. Ревности не было, даже собственнические инстинкты молчали. Потому что не было чувств. Малышка Мия дарила наслаждение его телу и оставляла совершенно глухой его душу.

Джей повернул голову, взглянув в окно. Яркое калифорнийское солнце слепило глаза. В этом году январь был удивительно теплым, днем столбик термометра поднимался до 63–65 градусов*. А в Ирландии лежал снег. Впервые за последние годы.

…Она поздравила его с днем рождения. Нашла для него милые, теплые, дружеские слова. И прислала очередную фотографию, как делала это каждый месяц, где на фоне солидного сугроба обнимает выросшего пса. Оба выглядели на фото абсолютно счастливыми — и Алиса, и собака. Щенка звали Орионом. «И не спрашивайте почему! — заявила она еще тогда, летом. — Просто нравится!» Она улыбалась немного лукаво, а он, не отрываясь, смотрел на ее губы, чувствуя, как у него сносит крышу от желания их поцеловать. Ситуацию спас, как всегда, бдительный Тайлер, который бесцеремонно влез между ними с какой-то своей очередной шуткой.

Он не видел ее больше четырех месяцев, искренне надеясь, что время притупит воспоминания, сотрет ее образ из его памяти. Он отгородился от нее стеной не слишком вежливого молчания, оберегая свое душевное равновесие. Но она напоминала о себе сама, высылая забавные фотоотчеты о том, как растет щенок. И он вынужден был реагировать. Хотя бы этими дурацкими смайликами.

Принесли заказ. Вспомнив о том, что очень голоден, Джей с энтузиазмом придвинул к себе тарелку. Краем глаза отметив движение в зале ресторана, он без особого интереса поднял голову и… застыл, не донеся вилку до рта.

За столик возле стены усаживалась молодая пара. Темноволосая, явно находящаяся на последних месяцах беременности женщина была Джейдену незнакома. А вот ее спутник… Нет, тут ошибки быть не могло. Ее спутника он знал очень хорошо.

* * *

* 63–65 градусов по Фаренгейту — примерно 17–18 градусов по Цельсию

Глава 18

Наверное, где-то в глубине души у него все же жила совсем крохотная надежда, что все это не самый умный розыгрыш. Просто микроскопическая надежда. Но она была окончательно и бесповоротно погребена под грузом неопровержимого в своей очевидности аргумента.

— Как ты себя чувствуешь? — выдавил, наконец, Нолан, с трудом заставляя себя поднять глаза.

Глядя в раскрытое меню, Ким зябко куталась в кашемировый кардиган. Выглядела она откровенно плохо: отечное, одутловатое лицо какого-то нездорового желтоватого цвета, темные пятна пигментации вокруг губ, худое, словно изнуренное неведомой хворью, тело с острыми выступающими ключицами и тонкими руками-веточками. И этот круглый, вызывающе торчащий живот, на который Нолан просто не мог смотреть. Хотелось по-детски зажмуриться, спрятаться.

— Ну, не так плохо, как выгляжу! — усмехнулась Ким.

— Ты вовсе… — неискренне запротестовал было он.

— Брось, Нолан, — она взмахнула прозрачной кистью, — я регулярно гляжусь в зеркало. Тезис о том, что беременность красит женщину — явно не про меня.

Она смотрела на него устало и немного иронично. Нолан видел, что она прекрасно поняла причину, по которой он приволок ее в этот ресторан, расположенный за тридевять земель от центра Лос-Анджелеса на севере долины Сан-Фернандо. Когда-то ресторан ему показал Джей, позиционируя его как укромное местечко с отличной кухней. Впрочем, отличная кухня сейчас меньше всего волновала Нолана.

Ким сама пришла ему на помощь.

— О чем ты хотел поговорить, Нолан? — спокойно спросила она, откладывая меню.

— О твоем ребенке, — ответил он.

Если ее и задело это «о твоем», виду она не подала. Разве что выпрямилась несколько напряженно.

— И что именно тебя интересует?

Нолан откинулся на стуле. Ходить вокруг да около смысла не было.

— Пойми меня правильно, Ким, — он побарабанил пальцами по столу, — но я должен спросить. Ты абсолютно уверена, что я имею отношение к этому ребенку?

Ким кивнула:

— Абсолютно. Если это для тебя важно, мы можем сделать тест после того, как он родится. Сейчас это опасно для ребенка. Прости, рисковать я не готова.

— Еще бы это не было для меня важно, — пробормотал Нолан.

— Послушай, — серезно сказала Ким, — мне кажется, ты не совсем верно оцениваешь ситуацию. Я совершенно ничего не жду и не требую от тебя. Ты свободен от любых обязательств. Считай, что я просто воспользовалась твоим э-э-э… биологическим материалом. Ну, как в банке спермы.

Он смотрел на нее во все глаза.

— Биологическим материалом, значит…

— Это шокирует тебя? Но Нолан, я ведь не скрывала своих намерений.

— Только мои намерения не учла, — медленно проговорил он. — Почему я? Ведь мы были так мало знакомы и уж тем более не были парой. Почему именно меня ты выбрала для такого м-м-м… ответственного шага?

— Если я скажу, что ты мне нравишься, это тебя устроит?

Пожалуй, впервые такое признание не польстило ему, а откровенно напугало. Ким явно забавлялась его растерянностью.

— Ладно, расслабься, — улыбнулась она. — У меня не было особого выбора.

— Как это? — подозрительно спросил Нолан. — Что ты имеешь в виду?

Она отпила кофе из крошечной чашечки, водрузила ее на середину блюдца. Заправила темную прядь за ухо. Словно эти простые жесты помогали ей собраться с мыслями.

— У меня преждевременное угасание функции яичников, — сказала она, глядя в сторону. — Не самый приятный диагноз в тридцать три года.

— Что это значит?

— Это значит, что забеременеть для меня не просто проблематично, а скорее невозможно.

— Не понимаю, — Нолан чувствовал себя дураком.

— До нашей с тобой встречи я полгода сидела на сильнейших гормонах. Шансы все равно были невелики, но попробовать