Женьшеневая карамель - Рия Ли

Джи и уверенно следуя в гостиную, будто он тут уже не в первый раз.

А Джи так и стоит, глядя ему в след и слыша, как в глубине квартиры включается телевизор.

— На работу не опоздай, — Шиву щёлкает пальцами перед её лицом, приводя в сознание. — Он больше подвозить тебя не будет.

* * *

— И как тебе моя сестра? — Шиву подпирает кулаками подбородок, с интересом наблюдая, как Кан Тэхён на их кухне ест рамён.

Это же настоящий представитель вымирающего вида — мужчина, к которому неравнодушна Мин Тэджи.

Такую редкую особь нельзя спугнуть. И Шиву проявляет предельную деликатность, стараясь подобраться к редкому экземпляру поближе.

Ненавидеть кого-то всегда проще, чем любить. Но чувство это, не менее сильное. Такое же всепоглощающее и сбивающее с толку. А главное — взаимное, ведь Кан Тэхён прямо сейчас давится отстрой лапшой, кашляя как туберкулёзник:

— В каком смысле? — уточняет он, сделав несколько больших глотков воды.

— В смысле, как тебе с ней работать? Сильно ли достаёт? Ругаетесь на почве творческих разногласий или ладите?

На несколько секунд Тэхён затихает, задумываясь над ответом, а Шиву и так знает, что услышит враньё:

— Да вроде ладим, — обыденно отвечает Тэхён, возвращаясь к поеданию рамёна.

Забавно, он не хочет говорить правду, потому что Шиву брат его врага или…

— Ты чего не спишь? — в комнату входит Джи, и весь план по допросу Кан Тэхёна провален. — Тебя обычно не добудишься, а тут подорвался ни свет ни заря.

— Твой будильник на весь дом верещал, — закатывает глаза Шиву, а Джи идёт к холодильнику за холодной водой. — Вот пришлось проснуться.

Раз сегодня у всех утро начинается со лжи, то почему Шиву не может поддержать этот марафон? Он что, совсем дурак, пропускать такое зрелище? Когда ещё Кан Тэхён может очутиться у них дома? Очевидно же, что никогда. Особенно, после того как Тэджи наблевала ему на штаны.

— Тебе не повредит, — усмехается Джи, делая глоток воды из бутылки.

— Сушняк? — причмокивает Тэхён, только что допив бульон из-под рамёна.

— Ты о себе? — тут же перехватывает Джи, и Шиву практически гордость за сестру берёт. Сразу становится спокойно на душе — она себя в обиду не даст.

Но Тэхён никак не реагирует на этот выпад, молча вставая из-за стола и собираясь убрать посуду в мойку.

— О, не беспокойся! — останавливает его Шиву. — Тэджи уберёт.

— С чего это? — не понимает она, отставляя в сторону бутылку и скрещивая руки под грудью.

— А с того, что он тебя сегодня ночью пьяную с другого конца города тащил, — напоминает Шиву, оборачиваясь на сестру.

Ей и хочется возразить, но что? Похоже, что на этот раз она и правда стала должницей Кан Тэхёна. Поэтому спорить даже не пытается, но закатывает глаза, едва слышно цокая языком.

— Где я могу переодеться? — Тэхён совсем не обращает на Джи внимание, обращаясь только к Шиву.

— Ванна пока свободна, дорогу ты знаешь.

И пока Кан Тэхён забирает с дивана свой постиранный костюм и выходит из гостиной, Джи будто пытается испепелить его взглядом, словно так никто никогда не узнает о её ночном позоре.

— Нафига ты ему рамён приготовил? — шипит она, как только Тэхён выходит из комнаты.

— Он спросил, можно ли ему что-то съесть. Я предложил вчерашние острые ножки, либо рамён, — вполголоса отвечает Шиву, не желая, чтобы их диалог был услышан посторонними — стены в этой квартире не такие уж толстые. — Он сказал, что не любит острое и приготовит рамён, если я дам ему всё необходимое.

— А ты что?

— Я дал ему кастрюлю.

— Почему он домой сразу не поехал? — негодует Тэджи.

— Тэ-Тэ, — серьёзно произносит Шиву, отрезвляя. Так Тэджи называли в детстве, а сейчас Шиву использует это прозвище в случаях, когда Джи ведёт себя по-детски. — Тебя стошнило прямо на его брюки на пороге нашей квартиры. Мне нужно был выставить его за дверь? Я вообще удивился, что он тебя по дороге нигде не оставил. Потому что пока я тебя переодевал, ты продолжала бормотать об ужасном Кан Тэхёне и лупить меня, думая, что это он.

Джи закусывает губу — стыдно. Сильно же она перестрессовала, раз потеряла контроль. Винить её в этом сложно, ведь в последние недели ей и правда было непросто. Но Шиву уверен, что это лишь пойдёт ей на пользу — его сестрёнка со всем обязательно справится.

— Почему ты сам меня не забрал? — наконец спрашивает она, убирая грязную посуду со стола в раковину.

— Да я понятия не имел, где вы и в каком ты состоянии, — честно признаётся он, сидя на стуле в пол-оборота и опираясь локтем о спинку. — Я спал себе спокойно. И представь, как удивился, когда услышал, что кто-то ломится в квартиру. Пошёл к тебе в комнату, а там пусто. Ну, и пазл дальше сам сложился.

— Почему Хумин не вызвал мне такси? — интересуется она, лениво натягивая перчатки для мытья посуды.

— Ты меня спрашиваешь?

— Он твой лучший друг, поэтому должен заботиться и обо мне тоже. Разве нет?

— Вот на работе и спросишь у него, — уходит от ответа Шиву. — Кстати, сколько уже времени? — прищуривается, чтобы разглядеть электронные часы на микроволновке. — Ты не опоздаешь?

— Даже если опоздаю, этот день хуже уже не станет, — бубнит под нос Тэджи, с гримасой полной отвращения растирая пену по грязной посуде.

— Если очень хорошо попросишь, то, может, Тэхён подкинет тебя до работы, — ехидничает Шиву, и так зная, что что Джи до подобного не опустится, а Кан Тэхён и не согласится вовсе.

— Заткнись, Шиву, — огрызается она, зная, что брат специально издевается.

* * *

Что-то Тэхён притих. Может, улизнул по-тихому, пока Джи мыла за ним тарелку? Ну и славно, потому что ещё раз встречать его в коридоре собственной квартиры совсем не хочется. И как он только не побрезговал остаться здесь на ночь? Это даже звучит нелепо.

Дверь в спальню приоткрыта, но у Джи и мысли не возникает, что тут может быть подвох. У них в квартире вечный сквозняк, потому что Шиву постоянно оставляет окно открытым. Но от увиденного кровь стынет в жилах, когда Тэджи заходит в комнату, а на неё смотрит проклятый Кан Тэхён.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — доля секунды, и