Предатель - Эль Кеннеди

руку под резинку в поисках того, чего я так давно желала. Он плотный и твердый на ощупь.

Мы молчим. Мы оба боимся разрушить чары. Его губы не покидают мои, пока я вожу по нему рукой. Он толкается бедрами мне в руку и вздрагивает, когда я сжимаю его твердое основание.

Просунув руку мне под футболку, Фенн проводит пальцами по обнаженной спине. Наши языки медленно переплетаются. Он стонет мне в губы. Спускается второй рукой вниз и хватает меня за задницу, а его рот перемещается вниз по моей шее, на плечо.

Не могу сопротивляться желанию позволить похоти временно отключить мой мозг. Поставить все мысли на паузу и просто чувствовать его. Притвориться, что все хорошо. Что мы счастливы.

– Скажи, что больше ничего ко мне не чувствуешь, – шепчет он.

Но ему обязательно нужно все испортить.

Мне в вены словно холодной воды впрыснули. Уперевшись обеими руками ему в грудь, я отталкиваю его.

– Все мои чувства к тебе погибли, когда ты предал меня.

Он хмурится, а я распутываю наши ноги и слезаю с кровати. Ему не понять, как я могу одновременно хотеть его и в то же время не желать иметь с ним ничего общего.

Фенн поспешно вскакивает на ноги, ширинка все еще расстегнута, волосы взъерошены от моих пальцев.

– Кейси, пожалуйста.

– Тебе пора.

– Я знаю, что совершил ужасный поступок, но я умоляю тебя. Дай мне шанс. Я все исправлю. Обещаю.

– Есть только один путь заслужить хотя бы шанс на прощение, – напоминаю я ему. – Скажи мне правду. Почему ты это сделал?

Его лицо опять перекашивается от боли, словно этот его секрет становится все более губительным и разрушительным с каждой секундой. Паразит, пожирающий его изнутри.

И все равно он ничего не говорит. Прикусив губу, он мучительно смотрит на меня, чем лишний раз доказывает, что уже давно сделал свой выбор.

И не в мою пользу.

– Иди домой, Фенн. – Я чертовски устало вздыхаю. – И больше не приходи.

Глава 17

Фенн

Я едва успел присесть за парту на втором уроке в среду, как меня вдруг вызывают по имени в холл административного здания. В коридоре я равняюсь с Эр Джеем, который идет в том же направлении. Он на ходу ослабляет галстук в зелено-синюю полоску, который я завязал на нем этим утром. Чуть ли не стонет, стягивая с себя чертову штуковину. Клянусь, Эр Джей снимает галстук так же, как девчонки скидывают каблуки после долгого дня.

– Что ты натворил? – требовательно спрашиваю я.

– Я? – Он толкает двойные двери, ведущие во двор. – Я ничего не делал.

Выйдя на прохладный утренний воздух, я вдруг торможу.

– Что? – спрашивает Эр Джей.

– Я только понял… – Подтягиваю ремень сумки повыше на плечо, потому что пробежавший по спине холодок подсказывает, что, может, нам придется бежать. – Если бы это был директор, то он бы вызвал нас к себе в кабинет, а не в холл.

– Если только в холле не ждут копы. Звучит в их стиле.

Черт.

– Это может быть как-то связано с Гейбом? С деньгами, которые ты отправил охраннику в его школе?

– Очень сомневаюсь. – В тоне Эр Джея сквозит уверенность. – Я работаю чисто.

Вздыхаю.

– Длинной дорогой?

– Длинной дорогой, – кивает Эр Джей.

Мы обходим двор по кругу, ближе к задней части административного здания, и рассматриваем главную парковку. Полицейских машин там нет. По крайней мере, очевидных. Но ощущение ловушки меня не покидает.

Эр Джея, видимо, тоже, потому что он бормочет:

– У меня дурное предчувствие.

Мы заходим через заднюю дверь и очень неторопливо идем к холлу. Бесшумно скользя подошвами кроссовок по деревянным полам, мы оба напряжены, словно на нас вот-вот что-то набросится. В этом здании холоднее, чем где-либо на территории. И пахнет тут лучше, но от этого оно кажется еще более зловещим.

Тут меня посещает мысль.

– Это же не может быть из-за того, что я ночью ходил к Кейси, правда?

– Стой, серьезно? – Остановившись, Эр Джей отталкивает меня в углубление в стене. – Что ты сделал?

– Ничего. Залез через окно…

– Фенн.

– Она меня впустила, – защищаюсь я. – Мы поспорили. Потом вроде как поцеловались. Короче, все пошло не по плану, и она меня выгнала.

– Чтоб меня. – На секунду кажется, что он сейчас меня ударит. Вместо этого он только скрипит зубами и выглядывает за угол. – Если она рассказала Слоан или ее отец заметил, как ты уходишь… – Он нервно замолкает. – Тебя могут арестовать.

– А ты тогда зачем?

– Может, хотят расспросить меня про запись из лодочного сарая и как я ее достал.

Черт. Пару секунд я серьезно думаю, не стоит ли сбежать. Короткий, но яркий монтаж моей жизни в качестве беглеца от закона проматывается в голове – выглядит не так красиво, как в кино. Потом я думаю о Гейбе, который понятия не имеет, что происходит с тех пор, как он ушел из Сэндовера. О том, сколько я еще не знаю о той ночи.

Почему он до сих пор ничего не ответил Лукасу, чтоб его? Я пока так и не нашел своих путей связаться с ним самостоятельно, а значит, все зависит от его ответа брату. Не думаю, что он упомянет там что-то криминальное, но я знаю Гейба Киприана как свои пять пальцев. Если Лукас решит показать мне сообщение Гейба – а он покажет, он же не мудак, – то мне остается только молиться, что Гейб впишет туда какой-нибудь намек, который пойму только я.

– Пошли, – говорю я Эр Джею. – Если меня повяжут, заложишь мои часы, будешь вытаскивать.

Путь по широкому коридору чем-то странно напоминает то, как меня катили в операционную на удаление миндалин. Я был жутко напуган и только старался не плакать, прикусывая язык, потому что мама сказала быть сильным. Тогда я чувствовал себя очень взрослым, смотрящим в лицо собственной судьбе.

Пожалуй, я бы даже смог отсидеть. Просто не отсвечивать и заплатить самому бешеному психу на территории, чтобы охранял меня. Богатым быть полезно.

Но когда мы заворачиваем за угол, мне словно камень в желудок падает.

– Я передумал, – говорю я Эр Джею. – Все-таки сбегу.

– Трус.

Перед портретом на стене стоят Дэвид и мама Эр Джея, неловко притворяясь, будто любуются искусством. Мишель одета в длинное платье-свитер в рубчик, обтягивающее ее тело, как дорогая перчатка. Отрицать не буду, мама Эр Джея горяча. У нее сияющие каштановые волосы, которые она носит распущенными, большие каре-зеленые глаза и идеальная арка купидона на верхней губе. Как-то читал,