Красная шапочка для босса - Алёна Амурская

кабинки и усаживает на кафельный выступ возле умывальника. Затем резко разворачивается к парням.

- Э-э... знаете, а вообще я не при делах, только отлить заскочил! - поспешно говорит Гошик, скрывая телефон за спиной. - Просто Димон попросил об услуге...

- Об услуге, значит, - опасно вкрадчиво повторяет Волчарин. - Тогда сейчас окажешь услугу и мне. Доставай мобилу, которую прячешь, и снимай новую видюху. Обещаю, она будет огонь.

Весь облик Волчарина излучает энергию власти и уверенности такой мощной концентрации, что горе-оператор выполняет его распоряжение буквально на автомате. И только потом сконфуженно косится на приятеля.

- Эй! - нервно подает голос очнувшийся Димка. - Вы чего это задумали, мужики..? Я реально ничего плохого с ней не собирался делать, ну! Просто пофоткаться хотел, всë безобидно же!

- Готов, папарацци? - игнорирует его босс, и Гошик деревянно включает камеру на своем мобильнике. - Так, погоди. Ну-ка, покажи мне, чего успел наснимать... это мы сотрем. Незачем всякой мразотой девайс засорять.

- Да без проблем! - снова пытается поддержать разговор Димка с неподдельным воодушевлением. И я смутно ловлю себя на мысли, что он доволен только из-за того, что не хочет, чтобы видео его подлых действий в необработанном виде попало в руки полиции. И подвело под статью.

Волчарин словно мысли наши читает. Жестко раздувает ноздри, будто учуял вонь чужих миазмов, и еле заметно склоняет голову набок. Изучающе и холодно.

- Правильно радуешься, недоносок, больше тебе напрягать мозжечок в этих стенах не придется. Сегодня твой последний день в универе. Обмоем? Папарацци, врубай камеру! Меня в кадр не брать.

- Не понял... Слышь, мужик, ты кто такой вообще?

Не отвечая, Волчарин хватает моего однокурсника и жестко встряхивает. Раздается звучное клацанье схлопнувшейся димкиной челюсти.

- У некоторых студентов, - веско произносит он, - в голове столько всякого дерьма, что помочь им избавиться от него может только самый креативный лайфхак.

С этими словами Волчарин затаскивает звезду нашего факультета за шиворот в ту самую кабинку, где тот издевался надо мной...

И окунает головой в унитаз.

Глава 19. Перемены

Следующие полторы недели студенческую тусовку гуманитарного универа лихорадит новостями, одна другой скандальней.

Главного красавчика филфака прополоскали головой в унитазе!

Кто это сделал? По какой причине? Никто толком и не понял, но видеоролик этого события завирусился по всем соцсетям. И теперь над всеобщей мечтой сконфуженных студенток ржëт весь универ.

Затем с подачи Гошика, приятеля Димки, разнеслась информация, что купание произошло из-за юбки, на которую тот позарился. И сразу же понеслись новые слухи, будто это была девочка какого-то криминального авторитета, которую лучше обходить стороной.

Не успели переварить эту новость, как прилетает следующая...

Сортирный купальщик отчислен!

Почему..? Да из-за регулярного употребления запрещенных веществ на территории университета. И вот незадача - он вылетел с учëбы именно тогда, когда стартовал осенний призыв! Большой такой и жирный «упс» для парня, который по блату поступил в гуманитарное заведение на филфак именно для того, чтобы откосить от армии.

- Так ему и надо! - выносит вердикт Нова этим утром после самой последней пары. - Самовлюбленный нарцисс все границы перешёл! И вообще, знаешь, меня гораздо больше волнует, не была ли с ними в сговоре Полинка...

Моей подруге единственной из всего универа известно, что произошло в туалете на самом деле. Не считая «оператора» Гошика, конечно. Но тот молчит, а я вообще делаю вид, что меня все эти слухи никак не касаются.

- Не исключено, - соглашаюсь я. - Она ничего такого не говорила, конечно, чтобы ее подозревать, но очень уж ухмылочка у нее была красноречивая.

- Кстати, Зай! Ты заметила, что она какая-то притихшая в последнее время?

- Еще бы не заметить, - хмыкаю я. - Без еë подлянок и яда для меня не учëба, а благодать какая-то...

Полинка действительно ведет себя в последнее время тише воды, ниже травы. Неизвестно, конечно, что у нее в голове творится, но прям хочется скрестить пальцы, чтобы это просветление длилось подольше.

Сразу после того, как безжалостный Волчарин потащил в кабинет ректора мимо однокурсницы пришибленного Димку с мокрой головой, она начала избегать меня, как черт ладана. Декан Кащеев тоже разительно переменил свое отношение ко мне - перестал придираться от слова совсем и радовал высокими оценками любые мои рефераты и ответы. Даже те, в которых я сама позже со смущением находила ошибки.

Но больше всех меня, конечно, поразил сам Волчарин...

Когда он вышел из кабинета ректора, уже без своей брыкающейся ноши, я успела только выбраться в коридор и прислониться к стенке. Никак не могла унять нервную дрожь, да и колени подламывались. Мерзкий дружок Димки топтался рядом со своим телефоном и неловко бормотал:

- Зайцева, ну ты это... звиняй... мы же это... пошутили, ну!.. Ничего такого, честно. Слушай... а кто этот мужик вообще, а? Из этих... блатных, что ли..?

Внезапно он резко умолк, и затуманенным взглядом я увидела Волчарина. Он на ходу брезгливо отряхивал свой серый пиджак от капель влаги и сразу же приказал моему соседу-бормотуну:

- Дай сюда телефон и вали.

- А...

- Позже его получишь.

Гошик неуверенно протянул ему свой родной девайс и попятился, инстинктивно вжимая голову в плечи. Понять его реакцию было несложно - в тот момент волчаринским взглядом и правда можно было бы гвозди забивать. Какие-нибудь виртуальные, конечно.

Я нервно стянула на груди разорванную блузку. И не успела опомниться, как мои плечи окутало тепло плотного мужского пиджака с еле ощутимым, но таким приятным хвойным ароматом.

- Ты вся дрожишь, Марина, - сказал низкий голос волнующе близко к моему уху, провоцируя спонтанный марш мурашек по моей шее. - Идëм. Я отвезу тебя домой.

Я заторможенно выдавила:

- Н-но как же работа? У меня же после универа...

- Ты сейчас не в том состоянии, чтобы работать, - сообщил босс, настойчиво подталкивая меня в сторону лестницы. - У тебя стрессовый откат. Запомни, от сотрудников мне нужна эффективность, а не тупое количество накрученных ими трудочасов.

Я механически перебирала ногами до первых ступенек, чувствуя себя каким-то подзависшим компьютером. Мозг всë еще отказывался принять реальность, в которой меня унизил и фактически подверг насилию бывший идол наивных девичьих грëз. Ощущение было премерзким, как будто кто-то харкнул прямо в душу. И еще ноги об меня вытер. Вот так люди и взрослеют, м-да.

А ведь я сама, по сути,