Порочные удовольствия - Меган Марч

сделать это. Но градус удовольствия все растет, и я уже на грани потери самоконтроля.

Я хочу снова взмолиться, но Крейтон говорит первым, касаясь губами моего клитора:

– Кончай. Сейчас. Изо всех сил.

Я закрываю глаза и взрываюсь изнутри, теряя контроль над собой. Запустив пальцы в его волосы, я выкрикиваю его имя.

Я утопаю в волнах наслаждения, а он продолжает дразнить меня, и я уже не в силах терпеть это. Черт. Язык этого парня можно было бы отлить в бронзе, но это было бы позорным расточительством.

Я все еще одурманена своими ощущениями после сумасшедшего оргазма, наслаждаясь тем, как Крейтон поглаживает мою ногу и покрывает поцелуями мое бедро. И в этот момент кто-то стучит в дверь автобуса.

– Скажи им, чтобы они ушли, – бормочу я.

В других обстоятельствах меня бы смутило, что я выгляжу избалованной стервой, но в настоящий момент это не имеет значения. Я хочу лишь одного – продлить наслаждение еще на несколько минут, а потом встать на колени и вернуть долг.

Крейтон исполняет мою просьбу, и его глубокий голос эхом разносится по автобусу.

– Идите к черту!

Пять баллов Крейтону за стиль.

Но стук не прекращается.

– Ой. Что?

Я открываю глаза и смотрю на часы. Почему мне приходит в голову, что у меня что-то назначено на девять часов утра? Мы уже выступили по радио в семичасовой программе, а эта небольшая интерлюдия была наградой мне за то, что я вовремя вылезла из кровати. Ну, во всяком случае, я так это расцениваю.

Крейтон поднимается и окидывает взглядом мое тело, обнаженное ниже пояса.

– Как мне ни прискорбно это говорить, но тебе не мешает надеть что-нибудь еще.

У меня вырывается стон, но на этот раз совсем не сексуальный. К счастью, Крейтон лишь улыбается и добавляет:

– Я открою дверь и отвлеку их, кто бы там ни был.

Когда я скатываюсь с дивана и, спотыкаясь, направляюсь в спальный отсек автобуса, у меня рождается подозрение, что так и бывает, когда двое становятся одной командой. А разве брак не подразумевает того, что супруги становятся командой?

Этот брак, заключенный в порыве страсти и продлившийся уже неделю, становится все более и более реальным, и я не уверена, что именно чувствую по этому поводу. Предполагалось, что все будет очень просто. Безо всяких осложнений. Легким путем избежать ситуации с помолвкой с Джесси и попыткой восстановить контроль над моей собственной карьерой. И способом испытать еще множество таких оргазмов, как тот, что я испытала только что. Но этот брак быстро превращается во что-то совсем другое.

А хочу ли я, чтобы он стал другим? Готова ли я к тому, чтобы этот брак стал настоящим? Готов ли к этому Крейтон?

Я сдавливаю пальцами виски, потому что у меня начинает болеть голова. Мне нужно время, чтобы сесть и обдумать эти изменения в нашей жизни, чтобы я смогла решить, как мне себя вести. Не то чтобы у меня была возможность выделить время на размышления, пока мы ездим по городам и весям. И меня не покидает мысль, не меняется ли все лишь потому, что Крейтон сейчас вырван из своего привычного окружения.

А что будет после гастролей? Боль начинает пульсировать у меня в висках. Отлично. Самое время для головной боли.

Из передней части автобуса доносятся мужские голоса, и я поспешно натягиваю леггинсы и смотрю в зеркало. Мои волосы и выражение лица ясно говорят – меня только что оттрахали. Хотя это не совсем так. Да, я только что испытала оргазм, но все самое интересное только начиналось, когда нас вдруг прервали.

Направляясь в жилую часть автобуса, все еще ошеломленная гранитными столешницами, кожаными диванами и деревянной отделкой салона, делающими этот автобус шикарнее, чем все, которые мне доводилось видеть, я внезапно вспоминаю, почему эти девять часов утра крутились у меня в голове.

Потому что у меня была назначена встреча. С автором песен. Хотя никто не потрудился сообщить мне, что это будет Вейл Гарсия.

Черт.

Я натягиваю подходящую к случаю улыбку.

– Посмотрите, кто к нам пришел, – тяну я.

Вейл смотрит на меня с понимающей улыбкой, и я с трудом сдерживаю желание заскрипеть зубами.

– Мне жаль, что я прервал вас, – говорит он.

Крейтон переводит взгляд с Вейла на меня.

– Как я понимаю, вы двое уже работали вместе?

Вейл отвечает, не отрывая от меня взгляда:

– Мы с Холли работали очень тесно после того, как она победила в конкурсе «Мечты Кантри». Не так ли, Холз?

Он не мог бы выразиться яснее, даже если бы держал над головой плакат со словами: «Я сделал все, чтобы поиметь твою жену». Хотя стороннему наблюдателю могло бы показаться, что самодовольная улыбка Вейла гласит: «Я поимел твою жену», что было бы неправдой.

Я отвечаю небрежно, надеясь поставить его на место:

– Весь последний год был таким суматошным, что я даже не помню, что делала пару минут назад. – Я подхожу ближе к Крейтону и смотрю на него. – Ну, это не совсем правда. Кое-что я помню очень хорошо.

Повернувшись с улыбкой к Вейлу, я хочу верить, что выражение моего лица хотя бы наполовину такое чопорное, каким оно мне кажется.

– Прошу прощения, я очень невежлива. Вейл, это мой муж, Крейтон Карас. Крейтон, это Вейл Гарсия.

Мужчины пожимают руки, откровенно оценивая друг друга.

– Я уже догадался, – говорит Вейл, отпуская руку Крейтона. Его взгляд снова устремляется на меня. – Я все еще удивлен, что ты решилась на брак после одной проведенной вместе ночи. Я думал, что ты противница серьезных отношений.

Крейтон напрягается.

– На вашем месте я бы следил за языком, мистер Гарсия. Вы говорите о моей жене.

В его тоне звучит неприкрытая злость.

– Я не имел в виду ничего плохого. Полагаю, я просто ревную. Я достаточно великодушен, чтобы признать, что мне хотелось бы стать тем, кто поймает ее на крючок.

Я откашливаюсь.

– Ну, хорошо. Давайте начнем. Вейл, устраивайся поудобнее, а я возьму свои записи.

Этого типа можно было бы назвать засранцем, который со злостью выскочил из моего гостиничного номера, когда я отказалась трахаться с ним, лишь для того, чтобы всего через пару часов залезть в постель к другой женщине, но он чертовски талантливый сочинитель песен.

Я ладонью чувствую, как напрягаются мышцы на руке Крейтона, и я совершенно уверена, что он не хочет, чтобы Вейл приближался ко мне, особенно в его отсутствие.

Я тащу Крейтона за собой в спальню. Ну, «тащу» – это преувеличение. Я не