Порочная связь - Меган Марч

– О, мой бог, – шепчу я, когда Крей зажимает мой клитор между двумя пальцами и потягивает, в то же время ускоряя свои движения.

Чем больше он играет с моим клитором, чем быстрее движется, тем сильнее растет мое нетерпение. Он отвечает тем, что дарит мне все, чего я хочу. А я даже не знала до этого, чего именно я хочу.

Мой мозг перестает функционировать под давлением этих непередаваемых ощущений. Все мысли покидают меня, но я и не хочу ни о чем думать в этот момент. Я хочу только чувствовать. И это хорошо, потому что я способна лишь ощущать.

И то, что я ощущаю в этот момент, – невероятный, не поддающийся описанию оргазм.

– Черт, твою же мать, – выкрикиваю я.

Мои руки ослабевают, и я падаю лицом в подушку.

Крей продолжает двигаться. Раз, два, три. Еще несколько движений, и с его губ слетает мое имя, эхом разносясь по маленькой комнате.

Он чуть не падает на меня, но тут же удерживается, чтобы не раздавить меня. И в этот момент кровать трещит под нами, и мы замираем.

– Твою же…

Крей не успевает даже произнести это слово, когда кровать разваливается, и матрас с глухим стуком падает на пол.

– Вот дерьмо. А ты даже не планировал так жестко трахать меня, чтобы мы сломали мою бедную кровать работы Дженни Линд.

– Дженни кто? – спрашивает Крей, осторожно слезая с меня и беря в руки полотенце, которого я раньше не заметила.

Он отстраняется от меня, и я мгновенно испытываю разочарование оттого, что он больше не соприкасается со мной. Наше единение было поразительным и полным. Он склоняется надо мной и вытирает меня, а я продолжаю лежать на матрасе, не желая двигаться, несмотря на то что кровать под нами сломана. Я расслаблена до такого состояния, словно лишилась всех костей.

– Дженни Линд. Это антикварная вещь. Бабушка спала на ней, когда была еще девочкой. Это была одна из нескольких вещей, которые я хотела бы оставить себе.

– Мы починим ее. Это не проблема.

Я киваю, потому что он прав. Это действительно не проблема.

– Мы ломаем мебель налево и направо. Придется позаботиться о том, чтобы выбрать более надежную мебель для нашего нового дома, – говорит Крей.

Я искоса смотрю на него.

– Нашего нового дома?

– Я думаю, что нам надо купить что-нибудь в Нэшвилле, чтобы у нас был дом и там. Мы сохраним мой пентхаус в Нью-Йорке и придумаем, как будем жить дальше. Как бы тебе ни был неприятен Нью-Йорк, мне необходимо какое-то время проводить там. Кое-что я могу делать удаленно, но я чертовски более устрашающ при личном общении, а мне приходится прибегать к устрашению, чтобы мои приказы выполнялись.

По моему телу разливается тепло оттого, что он больше не диктует, а пытается придумать, что будет лучше и для меня.

– Спасибо, что собираешься разобраться с этим.

Он склоняется надо мной.

– Для тебя я сдвинул бы горы, Холли.

Я на мгновение закрываю глаза, прежде чем снова встретить его взгляд.

– Думаю, я наконец начала понимать это.

Я тянусь за одеялом, которое лежит рядом со мной, переворачиваюсь, так что оказываюсь сидящей на заднице, а потом натягиваю одеяло на себя.

– А теперь что ты скажешь о том, чтобы поиграть в грязный скрэббл?

Глава 11. Крейтон

Мой живот болит от смеха, и могу честно сказать, что прежде такого со мной не случалось никогда.

– Член. Ч-Л-Е-Н. Очки утраиваются. Восемнадцать очков. – Холли смотрит на меня, и ее глаза сверкают от сдерживаемого смеха. – Я тебя обставлю. Феллацио, как двойное слово, было бы всего на четыре очка больше.

– Прости, любимая. – Я качаю головой и с улыбкой выкладываю на доске свое слово. – Сосать. Очки утраиваются. – Я мысленно подсчитываю. – Тридцать девять очков.

– Черт!

Холли упирается руками в бока, и одеяло, в которое она была завернута, спадает с нее. Мои брови взлетают вверх, потому что теперь я могу видеть ее во всем ее обнаженном великолепии.

Она притворно хмурится.

– Почему все твои слова имеют отношение к минету?

Я прикладываю руку к животу, потому что мои мускулы снова сжимаются от смеха.

– Потому что я мужчина. Это то, о чем я думаю. Не так трудно это понять. Давай не будем приукрашать реальность – когда я смотрю на твои губы, можно быть уверенным, что я размышляю о том, как мой член окажется у тебя во рту. Если я смотрю на твои сиськи, я по большей части думаю о том, чтобы пососать их или кончить на них. То же относится и к твоей дырочке, и к твоей заднице. Мужчины не такие уж сложные натуры.

Она вздергивает подбородок.

– С этим я не соглашусь. Ты очень сложный человек, Карас.

– Просто мне нравится, когда ты так думаешь, Холли.

Она поджимает губы и смотрит на свои фишки. То, как работает ее мозг, завораживает меня. То, как она превращает вдохновение в песню… просто поразительно. Ее губы расплываются в торжествующей улыбке, и я снова загораюсь. Этой женщине достаточно просто дышать, и я тут же готов сделать все, что она захочет.

– Дилдо[8]. Д-И-Л-Д-О. Семь очков. – Она поднимает глаза. – Знаешь, у меня никогда не было фаллоимитатора. Или вибратора. Или чего-нибудь подобного.

– Правда? – изумления в моем голосе нельзя не заметить.

– Нет. То есть да. Правда. У меня никогда его не было.

– Как такое возможно?

– Просто мне не приходило в голову купить себе его. Не знаю. Наверное, я вполне довольствовалась своей рукой.

Я в ответ качаю головой.

– Клянусь, все, что ты говоришь, удивляет меня.

Я несколько мгновений изучаю ее лицо, а потом смотрю на свои фишки. У меня не такой большой выбор. И я останавливаюсь на слове, которое совсем не грязное, но тем не менее кажется мне очень подходящим.

– М-О-Я. Моя.

Холли с удивлением смотрит на меня.

– Это грязный скрэббл, Крей. Ты не можешь использовать любые слова, которые придут тебе в голову.

– Верно, но это именно то, чем ты являешься. И грязное или нет, это мое последнее слово относительно данного вопроса.

И с этим словами я отбрасываю доску, и фишки разлетаются во все стороны. А потом я прижимаю Холли к матрасу и шепчу:

– Я внесу свой грязный вклад таким вот способом.

Глава 12. Холли

На следующее утро я спускаюсь по лестнице на первый этаж, одетая лишь в рубашку Крея и гольфы. Без трусиков. Мой план