На крючке - Эмили Макинтайр

но не успеваю и дотронуться, как он уже тут как тут – помогает мне открыть дверь и сесть внутрь.

Сердце замирает. Вроде бы такой простой жест, но я начинаю чувствовать себя особенной. Чувствовать, что обо мне заботятся.

– Мне следовало бы обидеться, – подмечаю я, когда он забирается на водительское сиденье.

С улыбкой Джейсон заводит машину, но с места не трогается.

– Почему? – он поворачивается ко мне.

– Ты только что велел мне быть хорошей девочкой, и ты… ну, ты понял.

– Я не уверен, что понял, – он вскидывает бровь.

Быстрым движением он наклоняется, прижимая меня спиной к сиденью, и проводит носом по моей шее. От этого прикосновения у меня сводит живот и сбивается дыхание.

– Потому что я хочу прижаться к твоим губам? – его губы скользят от моего уха вниз по челюсти, пока не оказываются над моими.

Сердце бьется о грудную клетку. Я чувствую себя не в своей тарелке.

– Я обещаю, тебе понравится, – шепчет он.

И на этом тепло его тела исчезает. Он возвращается на сиденье и задним ходом выезжает с парковки.

Глава 13

Джеймс

Я везу ее на пристань, к себе домой. Я думал о более публичном свидании, но решил отказаться от этой идеи: не хотелось бы, чтобы ее отец раньше времени все понял и застал меня врасплох.

Он должен знать, кто я такой, знать это наверняка, прежде чем я выбью почву из-под его ног.

К счастью, Ру не стал задавать вопросов, скорее всего решив, что Венди для меня – мимолетное увлечение. Будь он более внимательным, он бы понял, что я никогда не привожу к себе в кабинет случайных девушек – только Мойру и только тогда, когда мне нужно расслабиться. Однако люди видят мир через собственную призму, им куда проще поверить в свою правду, а не разбираться в чужой. Как бы то ни было, но в этот раз ситуация сложилась в мою пользу.

Наша встреча с Питером состоится уже завтра, и у меня голова идет кругом от мысли, что я встречусь с ним лицом к лицу и увижу его взгляд, когда мы с Ру откажемся от сотрудничества. Пусть ведет свой грязный бизнес где и как хочет, я уверен, что за все эти годы он преуспел в этом деле, но этой территории ему не видать. Он и так много у меня отнял, я не позволю ему заполучить и это.

В нос ударяет запах ванили.

Венди.

С неискренней улыбкой я переключаю внимание на девушку рядом: не стоит ей видеть, что моя голова занята чем-то другим. Жестокими мыслями, например. Вот что странно: несмотря на то, что она дочь моего врага, я почему-то не испытываю к ней неприязни. Я бы даже сказал, что где-то в глубине души пробиваются ростки чего-то болезненного и сладкого. Сожаление, что ее используют, как пешку, в достижении цели. Настолько большой цели, какой она никогда не станет.

Но разве я могу упустить такую возможность, как Венди? Ни за что. Я люблю поиграть с добычей, прежде чем покончить с ней раз и навсегда.

Питер Майклз не заслуживает быстрой смерти. Он заслуживает расплаты.

Осознания, что у него нет друзей. Нет семьи. Нет гордости. Что у него отняли все, лишили выбора, а реальность превратили в кошмар.

И вот тогда я его и убью.

Мы въезжаем на пристань. Не успеваю я вытащить ключ из замка зажигания, как Венди уже тянется к двери.

– К чему такая спешка? Посиди немного, – резким движением я хватаю ее за запястье.

– О, я… – она замирает с круглыми от изумления глазами.

Отпустив ее, я выскальзываю из салона, обхожу машину и открываю пассажирскую дверь. От вида ее лица на уровне моего паха, этих сияющих шоколадных глаз и улыбки, во мне вспыхивает возбуждение. Какая прекрасная поза. Я предлагаю ей руку, и она охотно вкладывает ладонь в мою, позволяя помочь. Как только она выходит, я резко подталкиваю ее к себе, и она с возгласом изумления наталкивается на мою грудь.

– Ты ведь позволишь мужчине быть рыцарем?

Ее голова слегка наклоняется и ненадолго опускается мне на грудь.

– Мы идем на судно? – кашлянув, она оглядывается по сторонам.

– А ты против? – я улыбаюсь.

– Нет, все в порядке, просто… на воде мне становится нехорошо, – покачав головой, Венди начинает перебирать пальцы.

Приобняв ее, я веду ее мимо других лодок к последнему причалу, где стоит моя парусная яхта длиной в сорок три метра. «Тигровая лилия».

– Мы не поплывем. Я лишь хотел поужинать в уединенном месте.

Все еще обнимая ее, я помогаю ей сойти с дорожки на боковую палубу. Обычно я не привожу гостей в свое жилище, и уж точно не женщин, но я хочу, чтобы она почувствовала себя особенной. Другой.

– Она твоя? – спрашивает Венди.

Кивнув, я следую за ней, наслаждаясь мягкостью ее черного платья под моей ладонью.

– Моя.

Парусные яхты прекрасны по целому ряду причин: они роскошные, удобные, а главное – невероятно мобильные, благодаря чему я могу быстро сбежать к одному из многих причалов по всему миру, где у меня есть стоянка.

Венди рассматривает гостиную, обставленную бежевой мебелью, которая прекрасно сочетается с полами из вишневого дерева.

– Ты здесь живешь?

Ее восторг меня возбуждает.

– Да.

– Яхта прекрасна.

В груди разливается тепло. Я подхожу к ней сзади.

– Ты прекрасна.

Венди поворачивается. Я подхожу ближе, получая удовольствие от ее кожи, которая всегда полыхает, оказавшись в непосредственной близости от моего тела.

– Когда тебе показать яхту? Сейчас или чуть позже?

– Хм… – она наклоняет голову, и я сопротивляюсь желанию провести губами по ее плечу. – Думаю, сначала ужин, а потом экскурсия.

Я провожаю ее на солнечную палубу, где Сми, мой постоянный члена экипажа, уже накрыл на стол. Я улыбаюсь, довольный результатом его работы: развешанные фонарики создают романтику; круглый стол, окруженный U-образными диванчиками, застелен белой скатертью; тарелки расставлены, а в самом центре охлаждается шампанское.

– Здесь так красиво, – вздыхает она. – Это джакузи?

Я отодвигаю стул, приглашая ее сесть, а после направляюсь на свое место.

– Да. Можем залезть в воду, если хочешь.

Сев напротив, я откупориваю шампанское и наливаю нам по бокалу, не обращая внимания на ощущения, возникающие при виде Венди на фоне розово-фиолетовых оттенков заката. Я не лгал, когда говорил ей, что она прекрасна. Она действительно такая.

Прекрасная до боли.

– Надеюсь, лосось подойдет? – спрашиваю я.

– Еще как, – взглянув на еду, она кивает и