Когда наступает ночь - Карина Шнелль

Но дело было не в нем. Я просто не могла ни на чем сосредоточиться. Даже медитации забросила, хотя они много лет были моим утренним ритуалом.

Меня одолело нервное напряжение. Кончики пальцев покалывало, и это ощущение вот-вот грозило заполнить все тело. Я с надеждой смотрела на каждый серебристый пикап, проезжавший мимо. Каждый раз, когда я видела вдалеке каштановые волосы или слышала теплый смех, мое сердце замирало.

Бьёрн изо всех сил старался мне угодить. Он делал комплименты, постоянно подчеркивая, как сильно ему нравится в Сент-Эндрюсе. Похоже, он надеялся, что между нами все серьезно. Возможно, он не понимал, почему я все еще не познакомила его с родителями. Но он ни к чему меня не принуждал. Должно быть, он заметил, что я слишком погружена в себя и в свое прошлое, которое подстерегало меня на каждом шагу.

Бьёрн заслуживал большего. Хоть он и последовал за мной в Сент-Эндрюс против моей воли. Через десять дней настало время с ним поговорить. Я задолжала этот разговор не только ему, но и самой себе.

В солнечный июльский день, гуляя по Сент-Джону, ближайшему крупному городу, я почувствовала, что момент настал. Мое сердце еще со вчерашнего дня начинало нервно трепыхаться в присутствии Бьёрна. Если бы я с ним не заговорила, он сделал бы это сам.

Мой взгляд упал на прилавок с мороженым, и я потащила туда Бьёрна. Конечно, при виде настоящего итальянского джелато я тут же подумала о Уилле. Его родственники по материнской линии были потомками итальянцев. Мама Уилла рассказывала мне, как их предки в конце девятнадцатого века перебрались в Канаду, эту историю я слышала сотни раз, когда меня приглашали к ним на обед. Я отогнала от себя воспоминания и ослепительно улыбнулась Бьёрну.

– Хочешь мороженого? Я угощаю!

– Ну как от такого откажешься! – он с горящими глазами начал изучать ассортимент. Заказав по два шарика – веганское мороженое с лимоном и дыней для него, манго и фисташка для меня – мы нашли скамейку в тени. Солнце пекло так, что фисташковое мороженое сразу же потекло у меня по руке.

– Не думал, что в Канаде такое жаркое лето! – Бьёрн протянул мне салфетку, которую он, по своему обыкновению, предусмотрительно захватил у прилавка.

– Это распространенное заблуждение. Мы страна контрастов. Холодная зима, жаркое лето. Но почему-то мы знамениты своими сугробами, – я благодарно улыбнулась и взяла салфетку. Но тут же поймала себя на мысли об Уилле. Он бы с дерзкой ухмылкой начал слизывать мороженое с руки, пока я не запищала бы от удовольствия, а потом откусил бы от шарика здоровенный кусок. Я незаметно потрясла головой, чтобы прогнать непрошеные воспоминания, заполнявшие мозг в самые неподходящие моменты.

Я быстро вытерла руку, но скорее не убрала, а просто размазала липкое мороженое по коже. Бьёрн спокойно ел десерт и наблюдал за прохожими на оживленной улице. Как всегда, он держал спину ровно, ноги элегантно положил одна на другую, по вафельному рожку ничего не текло, и даже рот не был перепачкан мороженым. Он был одет в белоснежную рубашку с короткими рукавами, которую я бы заляпала в первые пять секунд. Но его это, кажется, даже не беспокоило. Бьёрн идеален.

Именно поэтому мне с ним было так скучно.

Я разулась, прижала колени к груди и поставила босые ноги на лавку. Пастельный оттенок лака на пальцах ног сочетался с цветом фисташкового мороженого. Я начала шевелить пальцами и хотела поделиться наблюдением с Бьёрном, но поняла, что нельзя больше откладывать наш разговор.

– Бьёрн…

– Что?

– Слушай, как долго ты еще хочешь здесь оставаться?

– Здесь, в Сент-Джоне? Ты вроде хотела показать мне музей.

– Нет, я имела в виду Сент-Эндрюс. То есть… в целом Канаду.

Тут он развернулся ко мне всем телом, так что мне пришлось смотреть в его красивые голубые глаза.

Он вздохнул.

– Хотелось бы мне ответить «пока я тебе не надоем», но чувствую, что мое время здесь давно подошло к концу.

Я состроила физиономию. Неужели это настолько очевидно?

– Хм… Я просто спросила, потому что…

– Лив, ты не обязана оправдываться. Я вижу, ты не находишь себе места с тех пор, как мы сюда приехали.

В этот момент мне захотелось его поцеловать. Все-таки неплохо встречаться с идеальным парнем.

Я снова опустила взгляд на фисташковые ногти.

– Да просто… Мне тяжеловато вернуться домой после стольких лет отсутствия. Такого я не ожидала.

Боковым зрением я увидела, что он кивнул.

– Представляю. Да еще и на второй день встретить бывшего… Тебе наверняка было нелегко.

Я подавилась мороженым. От холода язык онемел, я закашлялась и стала бестолково махать ладонью у рта.

– Погоди-ка… Что?! – прохрипела я, успокоившись.

Бьёрн сразил своей безупречной улыбкой.

– Да ладно тебе, Лив. То, что вас с этим Уиллом связывает гораздо больше, чем общая школа, очевидно с первого взгляда.

Я сокрушенно подняла плечи.

– Прости, что я тебе не рассказала.

– К тому же я встретил Фиону пару дней назад в пекарне, и она отвела меня в сторонку.

От удивления я выпучила глаза.

– Что она сделала?!

– Да, неплохо поболтали, – Бьёрн с улыбкой подмигнул. – Узнал о тебе чуть больше. Фиона рассказала, какой ты была в старшей школе, что вы были лучшими подругами, что ты встречалась с Уиллом… Ничего такого.

Я обратила внимание, что Фиона, кажется, говорила о нашей дружбе в прошедшем времени. Но еще важнее…

– Мы с Уиллом… встречались? Это все, что она рассказала?

– А, ну еще она упомянула крошечный эпизод с предложением руки и сердца. – Бьёрн лизал свое мороженое в полной невозмутимости.

Я закрыла лицо руками.

– Господи, Бьёрн, что же ты теперь обо мне думаешь?! Клянусь, я не обручена! – Мне начало казаться, что я попала в плохой американский ромком.

Бьёрн засмеялся.

– Я так и подумал. У нас в Швеции никто не становится автоматически помолвленным после предложения. Сначала нужно ответить «да». У вас вроде тоже так, верно? – Бьёрн лукаво усмехнулся.

Я попыталась остудить горящие щеки, откусив огромный кусок мороженого, и от холода у меня свело челюсть.

– Мне очень жаль, что ты узнал об этом вот так, – промямлила я. – Я думала… Я хотела… – я растерянно всплеснула руками, отчего капелька джелато попала мне на щеку. – Я думала, что смогу забыть о своем прошлом в Европе, но, вернувшись сюда, я поняла, что все это – предложение руки и сердца, упреки бывших лучших подруг – никуда не исчезает, если просто долго о них не думать.

Бьёрн доел мороженое и промокнул губы сверкающе чистой салфеткой.