Ветреный - Сумейе Коч

видеть ее боль. Как и всегда, ему было плевать, что случится с ней. Пока Генюль продолжала плакать, Миран срывал свою ярость и крушил все вокруг. Пол был усеян битым стеклом, как после драки.

Подобную картину можно было видеть регулярно: супруги часто ссорились, и подобное поведение вошло в привычку. Миран не любил Генюль, а она не могла смириться и сходила с ума. Так было всегда…

Генюль была безответно влюблена в Мирана.

Одна мысль о том, что ей придется делить своего мужа с другой, сводила Генюль с ума. Она безуспешно пыталась отереть лицо от непрекращающегося потока слез.

– Мне так больно, – тихо пробормотала она, беспомощно прислонившись к стене.

Миран, устав, молча сидел, уставившись в пустоту.

– Ты целовал ее волосы у меня на глазах, а к моим ни разу не прикасался… Ты смотрел на нее влюбленным взглядом! – Генюль не могла совладать со своими эмоциями, происходящее ранило ее.

– Замолчи сейчас же! – снова оборвал ее Миран…

Но Генюль больше не могла и не собиралась безмолвствовать.

– Ты держал ее за руку, надел на ее палец кольцо. Ты подарил ей биндалли, за который тебя же и ударили!

– Я велел тебе заткнуться! – взревел Миран.

В комнате надолго повисла тишина. Генюль молчала, а Мирану больше не приходилось ее окрикивать. Наконец Генюль снова подала голос:

– Ну, а что будет с Рейян? Почему эта девушка должна расплачиваться за преступление своего отца?

Миран снова сердито посмотрел на нее:

– А я в чем виноват? Я был ребенком, и моего отца убили прямо на моих глазах! В чем моя вина, а?

Генюль покачала головой, словно ничего не понимая:

– Ты – не плохой человек, Миран, я хорошо тебя знаю.

– Ты совсем меня не знаешь!

Генюль понимала, что бороться бесполезно, но все еще пыталась пробудить в муже хотя бы каплю милосердия.

– Пожалуйста, давай уедем, вернемся в Стамбул. Все будет как раньше.

Миран все больше распалялся. Эта женщина смеет говорить так, будто они – самая обычная супружеская чета.

– Как раньше? Ты шутишь, Генюль?

– Скажи, ты сможешь спать спокойно после того, как отомстишь?

Генюль поднялась и подошла к Мирану. Опустившись на колени у его ног, она с болью посмотрела в его глаза. На некоторые ее вопросы у него не было ответа… Действительно, сможет ли он спокойно спать после того, как доведет игру до конца? Разве не будет по ночам возникать образ Рейян перед его глазами?

– Я жду от тебя ответа, – произнесла Генюль дрожащим от слез голосом.

– Я не обязан отвечать.

– Тебе не станет лучше, ведь ты хороший человек. В тебе проснется совесть, и ты снова будешь страдать.

Миран не ответил. Он не хотел продолжать разговор. Он не мог подобрать слова, чтобы ответить на ее бесконечные вопросы. Генюль же ободрилась от его молчания и обняла руками колени мужа.

– Пожалуйста, давай вернемся в Стамбул как можно скорее. Я обещаю, что больше не буду доставлять неприятностей. Я не буду спрашивать, почему ты не приходишь домой. – Ее голос вновь предательски задрожал. – И не буду спрашивать, почему ты меня не любишь, не буду грустить из-за того, что ты меня не обнимаешь, но, пожалуйста, Миран… Останься со мной…

Генюль вновь разрыдалась, а Миран закрыл глаза и сглотнул подступавший к горлу ком.

– Генюль, не поступай так со мной.

– Я не хочу, чтобы ты женился на Рейян. Не хочу, чтобы ты видел ее, касался ее, даже если все это лишь притворство. Я умираю!

Миран глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Сегодняшний вечер оказался очень непростым. Генюль определенно не понимала слов, и Миран не мог сдерживать свой гнев из-за ее поведения.

– Ты с самого начала знала, что никак не сможешь повлиять на мое решение.

Генюль встала, убрав руки с колен Мирана, и быстро вытерла слезы с глаз.

– А если я буду пытаться?

После этой фразы Миран окончательно вышел из себя. Он вскочил со стула и больно схватил жену за руку. Она не смеет его останавливать, когда он почти у цели.

– Не смей лезть в мои дела! Ты будешь держать рот на замке, или я заткну тебя навсегда!

После этих слов Миран отпустил жену, развернулся и ушел, громко хлопнув дверью. Если бы он задержался еще хоть на минуту, то не смог бы сдержаться и навредил бы ей.

Через пару минут Миран покинул отель. Жизнь этого жестокого человека можно описать в одном предложении: он оставил свою жену в отчаянии и слезах, собираясь разрушить жизнь невинной молодой девушки ради мести за его невинного отца, убитого Хазаром Шаноглу много лет назад…

В гневе человек становится слеп. Прямо как Миран Караман!

С самого детства в его жизни не осталось ничего, кроме жажды мести. Он поклялся, глядя на умирающего отца, что его убийца заплатит. Миран не был убийцей и не мог забрать жизнь, но он отберет у Хазара Шаноглу его драгоценную дочь. Более того, это – только первый шаг. Большая и жестокая война ожидает их впереди.

Когда гнев овладевает душой человека, его глаза ничего не видят. Прямо как у Мирана! Пока все шло по плану без сучка и задоринки, его жена пыталась все разрушить. Миран не мог этого допустить, он шел до конца, несмотря ни на что. Однако были некоторые нюансы, которые Миран не учел в своем идеальном плане мести, например, что Рейян – не родная дочь Хазара Шаноглу.

Наступала ночь. Миран спокойно шел по улицам Мардина, и в его голове роилось множество мыслей. Вся жизнь, наполненная лишь жаждой мести, проносилась перед его глазами. Как больно!

Слова Генюль эхом звучали в его голове: «Ты любишь ее!»

Он взъерошил волосы, словно пытаясь стряхнуть отвратительные мысли. Он никогда не влюбится в дочь своего врага, никогда! Брак Генюль и Мирана был незапланированным. Она безумно любила его. Когда он предложил, она сразу согласилась выйти за него замуж и даже согласилась с его планом мести, хотя теперь не могла его принять. Тогда Генюль не знала, что в этом замешана другая женщина.

Начался дождь, но Миран не заметил его и продолжил брести. Рубашка промокла, облепив его стройное тело. Миран шел около часа, не разбирая дороги, и наконец оказался перед особняком, где жила Рейян. Мужчина посмотрел в ее окно. Свет был включен, а значит, девушка еще не спала. Вдруг Рейян подошла к окну. Миран не трогался с места и смотрел на ее силуэт, а в его голове роились тысячи нехороших мыслей. Миран потерял